Моника Маккарти - Любовь без преград

«Сазерленд. Значит, он жив».

Он убрал руку от лица женщины. От лица Мэри, а не Джанет.

Мэри бросила на мужа сердитый взгляд.

– Он был без сознания почти четыре дня. Ты не думаешь, что мог бы обойтись без своего низменного собственнического инстинкта хотя бы несколько минут?

«Четыре дня?»

Сазерленд пожал плечами, не чувствуя раскаяния.

– Нет, не думаю, если он будет продолжать смотреть на тебя так. Черт побери, мне показалось, он собирается прижать тебя к себе. Я устрою ему трепку, когда он поправится.

Юэн, несмотря на слабость, усмехнулся.

– Скорее в аду наступят холода.

Мэри откашлялась.

– Очевидно, он принял меня за мою сестру.

– Где она? – спросил Юэн, мгновенно встревожившись. – Где Джанет?

Сазерленд успокоился.

– Мы надеялись, что ты нам это скажешь.

– Ты хочешь сказать, что ее здесь нет? – Он огляделся вокруг, внезапно осознав, что не знает, где находится.

Мэри поняла, чем вызвано его замешательство.

– Ты в замке Данстаффнэйдж.

Здесь находилась штаб-квартира Брюса в графстве Аргайл, отвоеванная у мятежного Джона Макдугала, лорда Лорна, пару лет назад.

– Мы нашли тебя вскоре после того, как ты потерял сознание у Уоллесов, – сказал Сазерленд. – Я сожалею, что оставил тебя и девушку, но иначе нельзя было поступить. Когда англичане атаковали нас во второй раз, я постарался не допустить, чтобы они преследовали вас. Затем я встретился с Маккеем и Маклином, которые нашли Дугласа. Мы прибыли бы сюда быстрее, но у Дугласа возникли трудности, о которых нам надо было позаботиться. – Юэн предположил, что это были трудности, связанные с англичанами. Лицо Сазерленда помрачнело.

– Ты был очень плох. Мы не думали, что с тобой случится такое. Святой и Ястреб вовремя доставили тебя к Ангелу.

Ангел. Значит, это она ухаживала за ним, когда он был в бреду…

Юэн похолодел от ужаса, когда к нему вернулась память. Он боялся смотреть на свою ногу. Он сделал глубокий вдох, устремив свой взгляд на покрывавшее его одеяло, и выдохнул, когда увидел два бугра, образованных его ногами под одеялом.

– Вспомнил? – спросила Мэри.

Юэн кивнул.

– Тебе повезло, что рана оказалась в этом месте, – сказал Сазерленд. – Ангел решила, что было бы опаснее отнимать тебе ногу из-за такой раны, чем позволить тебе бороться с нагноением.

Юэн похолодел, но не из-за того, что едва не лишился ноги.

– Почему никто за ней не поехал?

– Гарпун и я искали ее, – сказал Сазерленд. – Мы вернулись только прошлой ночью. Мы полагали, что напали на ее след, ведущий на север в Глазго, но затем потеряли его.

– В Глазго? Какого черта она направилась туда? – Однако он понял, в чем дело, еще не закончив вопроса.

Проклятье! Она хорошо усвоила его уроки.

Юэн сел в постели и, вероятно, избавился бы от содержимого своего желудка, если бы в нем было что-то. Он качнулся, почувствовав головокружение.

– Постой! – крикнула Мэри, пытаясь уложить его. – Что ты делаешь? Тебе нельзя вставать.

Юэн стиснул зубы.

– Я должен найти ее. Это моя вина.

Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошли три человека.

– Мы услышали голоса… – Хелен ахнула, но тут же взяла себя в руки. Ее глаза сузились. – Я вижу, что допустила ошибку, развязав тебя. – Она сердито взглянула на мужа, оказавшегося рядом с ней. Ее взгляд как бы говорил: «Я же предупреждала, что надо следить за ним».

Но был еще третий человек, вошедший в комнату, отчего сердце Юэна упало, и на лбу выступил пот.

Роберт Брюс, король Шотландии, остановил на нем свой острый, как бритва, взгляд.

– Где Джанет и в чем твоя вина?

Монастырь Резерфорд, пограничный район Шотландии, 14 декабря 1310 года

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должен немедленно бросить тебя в тюрьму! – резко сказал король.

– Я нужен вам, чтобы найти Джанет и убедить вас, что она в безопасности, – ответил Юэн.

Однако ему никак не удавалось напасть на след Джанет. «Прошло пять дней, черт побери!» За эти пять дней он прочесал всю сельскую местность, заглядывал под каждый камень, под каждый лист, но не обнаружил никаких признаков пребывания девушки. Джанет оказалась гораздо лучшей ученицей, чем он мог представить, и использовала против него навыки, которые приобрела благодаря ему.

Оставалась последняя и единственная надежда найти ее. Приближался День Святого Дростана, и Юэн вернулся в Резерфорд, вспомнив, что Джанет по какой-то причине хотела прибыть туда к этому времени.

Однако с того места, где он засел среди деревьев в дюжине ярдов от входа в монастырь, трудно было различить лица монахинь, проходивших мимо. Он сжал кулаки, стараясь набраться терпения.

– Я не разгляжу ее отсюда. Мне надо войти внутрь.

Маклин встал перед ним.

– Ты только навредишь ей, если тебя поймают. Вспомни, что сказал король: оставайтесь незаметными, наблюдайте и не вмешивайтесь, если в этом не будет необходимости. Я не думаю, что есть необходимость врываться во все церкви, расположенные между Роксборо и Бериком.

– Иначе можно напугать всех торговцев, и они перестанут торговать орехами в сахаре, – саркастически заметил Сазерленд со своей позиции позади Юэна.

Юэн поморщился. Это была его ошибка. Однако торговец, к которому он однажды обратился, оказался крайне неприятным человеком. Юэна вывели из себя его наглые ответы. Он, сам того не сознавая, схватил мужчину за горло и прижал к деревянной стене лавки. Неудивительно, что потом этот человек стал более вежливым, отвечая на вопросы Юэна. Возможно, такой способ добиться информации был незаконным, но очень действенным.

– Это моя последняя надежда, – сказал Юэн сквозь стиснутые зубы. – Я не хочу упустить шанс найти ее. Уйди с моей дороги, черт побери.

– Включи голову, Охотник, – сказал Маклин.

Однако Юэн был неспособен здраво мыслить. Он обошел Маклина, хотя ему хотелось оттолкнуть его в сторону, но другой его соратник преградил ему путь.

– Ты туда не пойдешь, – сказал Маккей.

– Пойду, чего бы это мне ни стоило, – сказал Юэн, готовый драться с Маклином, если тот не уйдет с дороги. Через его плечо он заметил другую группу монахинь, появившихся из монастыря. Однако среди них не было той, кого он хотел увидеть.

– Что ты собираешься делать? – спросил Маккей. – Войти в монастырь в таком виде? Увидев тебя, монахини с криком разбегутся. Ты выглядишь как злобный дикий волк. – Он покачал головой. – Тебе надо поесть и поспать несколько часов. Твоя нога еще не полностью зажила, и ты не поможешь девушке, если вдруг потеряешь сознание и умрешь. Я начинаю думать, что Хелен права. Тебя следовало привязать к кровати.

Юэн понимал, что Маккей прав, но не отступил от своего намерения. Всю свою жизнь он старался избегать сравнения со своим отцом, но сейчас своим безумством и сумасбродством напоминал Дикого Финли.

– Пока ты не надел женское платье и не заставил меня называть тебя матерью, мой сон и еда тебя не касаются. У меня нет времени на это!

Маклин предположил, что Юэн намекал на предстоящее прибытие короля в Селкеркк для мирных переговоров.

– У нас будет еще несколько дней. Переговоры продлятся недолго. Брюс потребует признания его королем Шотландии, сторонники Эдварда откажутся, и мы продолжим свое дело. Если не удастся вернуть девушку к тому времени, мы можем снова попытаться найти ее.

Хотя переговоры были посвящены перемирию, Роберт Брюс хотел, чтобы гвардейцы составляли часть его эскорта. Предполагалось, что они должны присоединиться к остальным сопровождающим, прежде чем те достигнут Селкеркка.

Юэн плотно сжал губы и ничего не сказал. Он не хотел признаваться, что не поедет в Селкеркк и больше не является членом Хайлендской гвардии.

Сазерленд подошел и бросил на Юэна тяжелый взгляд.

– Почему у меня такое чувство, словно есть что-то, о чем ты нам не рассказываешь? О чем именно ты говорил с королем?

Беседа с королем была именно такой, как ожидал Юэн. Когда все покинули комнату, он понял, что произошло. Брюс выпустил бы из него кишки или, может быть, лишил того, что находилось ниже, если бы Юэн не лежал на спине, безоружный и слабый от лихорадки. Тем не менее его худшие опасения оправдались. Король лишил его земли, наград и места в гвардии. Он лишил бы его и свободы, если бы Юэн не убедил короля позволить ему найти Джанет и удостовериться, что она в безопасности.

Король согласился с решением Джанет, которое высказал Юэн. Если она считала важным свое пребывание в Роксборо, Брюс не хотел терять связь с осведомителем и лишиться сведений, которые тот мог передать. Несмотря на настояния Юэна, король не раскрыл личность осведомителя. Он сказал лишь, что это некто из высшего круга Роксборо, связанный с помощниками Эдварда. Видимо, это тот человек, который последнее время передавал данные, позволявшие гвардейцам точно знать, где следует атаковать англичан?

Юэн был потрясен. Значит, Джанет имела к этому непосредственное отношение? Он понял, что недооценил важность ее миссии. Он должен извиниться перед ней, если она когда-нибудь выслушает его.

Однако, зная теперь, какую важную роль играла Джанет, Юэн испытал еще большее беспокойство. Вернее, это было не просто беспокойство, а невероятный, пробирающий до костей страх. Ставки были слишком высоки, если англичане раскроют ее роль.

Он верил в нее так же, как Брюс, но, в отличие от короля, его вера была слепой. Теперь, потеряв все, Юэн осознал, что его долг и верность мешали ему понять главное. Чувство, которое жгло его грудь, имело вполне определенное название. Ничто иное не могло заставить его испытывать такой страх и такое страдание. Он любил Джанет. И он взял ее любовь, а потом бросил ее ей в лицо.

«У тебя есть я».

Эти ее слова терзали ему душу. Как он мог подумать, что этого ему будет недостаточно? Она была для него всем. Без нее ничто не имело значения.