Я уперлась затылком в дверь и съехала вниз, подпуская ближе сомнения, так и норовившие затопить.

Сегодня ведь я была похожа на себя обычную. Ту, что по-мазохистски наслаждалась каторжными работами в офисе. На ту скучную зануду, что полжизни торчала за ноутбуком и потихоньку слепла от мелкого шрифта на экране. Ту, которой я пыталась оттолкнуть Феликса в наши первые встречи и которую он вроде как принял. Так почему же я не нравилась ему сейчас? Заметно же было, что хоть он и ушел, остался недоволен. А я ведь и наполовину не загрузилась так, как дома.

Что тогда будет там? Больной насущный вопрос.

**********

* 10AGE & Ramil’ - Ау

Глава 28

Скриптонит - Это любовь

Я заработалась, ушла в себя. Очнулась, когда во рту пересохло. Желудок вибрировал от голода. Я отослала поправки и презентацию плана работ заместителю и закрыла ноутбук. Часы показывали четыре утра, а Феликса все еще не было.

Я старалась отгонять противные мысли, но в полуночной тиши они звучали слишком громко, так и липли, как мухи на ленту. В голове бегущей строкой кружил один и тот же вопрос – что же дальше, дальше, дальше? Я ведь прекрасно понимала, что все эти дни, как летние каникулы в школьную пору – солнце забралось высоко и ярко светило, обдавая жаром, никаких забот, одна сплошная романтика. Только лето имело свойство заканчиваться, и дальше следовали трудовые будни. Что это будет значить для нас?

Ко всему прочему, я слишком привыкла к здешнему нраву – на Пхукете всем было плевать на наши отношения. Разница в возрасте казалась сущей мелочью на фоне соседей-геев, удочеривших маленькую кудряшку из Африки. Или на фоне татуированных стариков из Европы, которые целовались под пальмами на зависть молодым. А уж в сравнении с разгуливающими открыто трансвеститами и подавно. Здесь все казалось проще – нас никто не знал и не осуждал. Но что будет там?

Самокопания и череду риторических вопросов прервал треск и мат с улицы. Я подбежала к окну и осторожно выглянула. Это был Фил. Он разбил глиняный горшок в саду и поднимался по лестнице, заплетаясь в ногах.

Когда он толкнул входную дверь вовнутрь, та, естественно, не открылась. Стоило лишь потянуть ручку на себя, но Феликс явно был не в состоянии выстраивать такие логические цепочки. Решил, что достаточно постарался и упал на плетеную софу прямо на террасе. А буквально через пару минут подергиваний улегся на бок и… захрапел.

Я ожидала чего-то подобного, поэтому взяла плед с дивана и вышла на крыльцо. Укрыла Фила, с удивлением отметив про себя, что от него совсем не пахло алкоголем. Пушистые ресницы дрожали в свете яркой луны слишком явно, заставляя беспокоиться. Вот оно мне нужно, блин? Изображать мамочку, еще даже не родив?

Ночь я провела почти без сна. Наблюдала за рассветом. До тех пор, пока находиться в пустой кровати стало невыносимо, а споры в голове достигли апогея – за те беспокойные часы сотню раз решила для себя уравнение с Феликсом и неизвестной и сотню раз передумала. Я накинула сарафан, вышла на кухню и поставила вариться кофе – немного бодрости и ясности мне точно не помешало бы.

В холодильнике, кроме риса с морепродуктами, обитали лишь яйца да креветки. Что можно было сообразить помимо яичницы? Если такое блюдо и существовало, то я его не знала.

На сковороде грелось оливковое масло, а грусть и безысходность все сильнее давили весом на плечи. Я задумчиво ковыряла деревянной ложкой замороженные креветки. Не заметила, как Фил подкрался и обвил руками живот, зарываясь носом в волосы.

- Меня будто трактор переехал, - заворчал он и устало выдохнул.

Мысленно я добавила – так тебе и надо, но вслух ровным тоном спросила другое.

- Под чем ты был вчера?

Я ненавидела тянуть резину. И закрыть этот вопрос было почти жизненно необходимо. Иначе я сошла бы с ума. Мне хватило и ночи догадок.

На самом деле, я ждала, какой угодно реакции – отрицание, возмущение… но не такой.

- Хрен его, там все жрали все подряд.

Фил отошел и встал слева от меня, опершись на стол. Наблюдал, как я разбивала яйца, и белок медленно растекался по сковороде.

- Эй, - я заставила смотреть мне в глаза. – А если бы все решили по вене пустить, - подражая его безразличному тону, заговорила я, - ты бы за компанию и укололся? Боже, я говорю, как моя мать.

Я раздраженно отбросила ложку, та улетела на край стола. Потерла лоб, чтобы хоть немного успокоиться. Незачем было устраивать сцены - бесполезная тактика, ведущая в никуда.

- Слушай, я не буду играть с тобой в дочки-матери. То есть… - запнулась я. - Ну, ты понял. Я также не могу и не хочу просить тебя, чтобы ты вдруг в одно мгновение стал взрослым и пропустил самый интересный период в жизни, но…

Мой голос надорвался. К глазам подступили слезы. Я так много хотела сказать, репетировала эту чертову речь, а в самый нужный момент просто потеряла способность связывать слова.

- Алис!

Фил оттолкнулся от опоры и сжал меня в объятиях так крепко, что заболели ребра.

- Я все понял, не дурак. Это не повторится.

- Ну да, - фыркнула я еле слышно. – Задушишь, отпусти.

Но он замотал головой.

- Феликс, отпусти!

- Не-а, - промычал он куда-то в плечо.

А затем развернул и усадил на столешницу. Обхватил лицо руками и зажал мои ноги бедрами.

- Ты злишься.

Капитан Очевидность, блин. Конечно, я злилась. Не то слово. И уже не знала, на что больше: что он не думал своей красивой башкой и творил глупости или что так легко принял правила игры и совсем не дал возможности его отчитать. Умный гаденыш.

- Я буду просить прощение, - промурлыкал он.

В глазах заплясали предупреждающие огоньки. И он припал губами к шее. Мелкими точечными поцелуями спустился к ключице, а тело уже предало меня. Я выгнулась в другую сторону, позволяя ему большее. Но гаденыш проделал путь обратно и закусил мочку уха, выбивая томный вздох.

- Буду просить до-олго… - прошептал он мне на ухо.

Поцеловал нежно, неторопливо, без языка, а затем осторожно обхватил и оттянул нижнюю губу.

- И очень старательно, - выдохнул Фил в мой рот обжигающие слова.

И стал медленно спускаться вниз, оставляя мокрые узоры на груди и у пупка. Он опять проворачивал это со мной. И я ему позволяла. Черт, но я позволила бы снова, только б он не останавливался, задирая подол сарафана вверх и подбираясь языком по внутренней стороне бедра к месту, которое уже пылало.

Собственно, мне хватило всего пару засосов, чтобы кончить. Но яичница все равно сгорела к чертовой матери.

Глава 29

Я, конечно, технично списала все на Лизу, которая в поисках положительных сторон нескончаемой командировки придумала устроить совместный тур «по следам расхитительницы гробниц». А именно посетить Ангкор-Ват в Камбодже, куда завтра вечером собралась прилететь с экипажем. По сути же я воспользовалась возможностью продлить пребывание в Таиланде еще ненадолго. Просто из страха: Филу не удалось купить билеты на рейс, которым должна была вылетать я, а возвращаться домой по отдельности, так и не выяснив за прошедшие пару дней отношения, казалось мне катастрофической идеей. Если и имелся шанс оттянуть время, то я была готова воспользоваться им. Потому что после той ночи, когда Феликс пришел невменяемый из клуба, что-то изменилось. С тех пор он вел себя как-то… странно. И придраться вроде бы было не к чему – он улыбался, травил байки о правилах съема, регулярно не давал мне спать, а с утра настырно будил поцелуями. Но что-то беспрерывно зудело где-то на подкорке, как навязчиво жужжащий комар. Что-то на уровне шестого чувства, а оно редко подводило меня.

Иногда я ловила Феликса на том, что он мысленно уплывал, глядя вдаль, или смеялся как-то вымученно. И хотя в сексе все по-прежнему оставалось безупречно, я стала переживать. Искала признаки употребления таблеток или чего похлеще, не находила. Копалась в себе, поведении, фразах, которые могли бы его обидеть, но тщетно. Я очень старалась отгонять эти мысли, не зацикливаться на том, чего, возможно, нет. Да и отлично проводила время. Несмотря на дурацкие спазмы в груди.

Мы с Филом объездили на мопеде весь остров: были и на безлюдных пляжах, и на горе обезьян, прыгали с тарзанки и проехали на зиплайне, посмотрели на водопады и покатались на слонах. А еще Феликс, видимо, задался целью обойти все специфические места с живой музыкой и карнавальными замашками, по несколько за вечер. Я не знала, пытался ли он меня таким образом впечатлить, но радовалась любой перспективе провести время вместе. Да хоть за рыбалкой, а неприязнь к ней была с самого детства.

Параллельно я умудрялась еще и помогать удаленно ребятам из отдела. Потому что оставлять их без присмотра на длительный срок все же оказалось не самой лучшей идеей. Но сейчас я не могла поставить их выше Фила, занявшего Олимп моего сердца, и лишь надеялась, что они протянут до нашего возвращения. Должны.

Внутренний жаворонок снова будил меня с ранней зарей, и я успевала с самого утра наблюдать за сменой погоды и рассыпающимися по земле лучами солнца, пока Феликс мирно сопел в подушку. Этот гаденыш спал как убитый минимум до двенадцати. Хоть в барабаны бей – не разбудить. Зато я могла за неимением важных дел спокойно посидеть в тени и дочитать книгу Дэвида Лоуренса про страстного егеря, которую с приездом Фила благополучно забросила на нижнюю полку комода.

Я как раз только прониклась атмосферой ночного леса, где бродила леди Чаттерли, когда услышала игривый смех и явные перешептывания. Выглянув с крыльца, увидела Алекса и Настю, извивающуюся в его руках от щекотки. Блондин целовал ее в щеки и шею, она вырывалась, но через секунду вновь оказывалась в крепком кольце рук. Я будто сериал, полный романтики, смотрела: вот он спрыгнул со ступенек вниз, чуть не упал, зацепившись майкой за перила, сделал пару шагов к морю и тотчас вернулся к девушке, забираясь с белым цветком на террасу и цитируя Шекспира.