- Таки и не побоишься, Сереженька?

- Нет, не побоюсь. Потому, как любовь и счастье, без обид и огорчений не бывают, София Александровна, - хриплым шепотом проговорил он в ответ.

- А ты, Сереженька, голубь мой сизокрылый, планируешь уже и любовь и счастье, раз обиды и огорчения, уже априори планируются?

- София Александровна, я уже большой, серьезный мальчик и в людях научился разбираться. Я могу и люблю иногда подурачиться и пошутить, но не сейчас ... – Сергей на секунду замолчал, подбирая слова под пристальным и настороженным взглядом тети Сони. –  Вы меня совершенно не знаете и ваши опасения и переживания о Вике понятны. Но, я  почувствовал практически сразу, как только увидел ее, что это именно та женщина, которая может играть на струнах моей души любую мелодию. Вот так несколько... высокопарно, но прямолинейно и честно. Она нужна мне. Я чувствую это... – прошептал он, глядя прямо в глаза ошеломленной тети Сони. – Надеюсь, что Виктория от вас этого не узнает, София Александровна. Надеюсь...

- Я буду нема, как могила, Сереженька. И Бог тебе в помощь, родной мой, тебе я верю.

Виктория вся обратилась в слух, но ничего не услышала из их перешептываний приглушенными голосами. Совершенно ничего. «Что они говорят, черт побери? Что? Я хочу знать это! Черт! Как они смеют шептаться...» - исходила она злостью от неведения.

- Что ж,  София Александровна, благодарю вас за гостеприимство, - переходя на обычный тон, проговорил Сергей, - чай, действительно, великолепен, Женька была права.

-  Я рада, Сережа, очень рада, что угодила твоему вкусу. Захочешь еще – приходи, милости просим. Мы гостей любим, Сереженька, - ворковала тетушка, гремя чашками и провожая гостя.  – До свидания, голубчик мой, до свидания! Передавай от меня Женечке привет и родителям своим...

- До свидания, София Александровна. Непременно передам... – бархатно разливался голос Сергея.

Услышав, как за ни захлопнулась дверь, Вика, стремглав бросилась к тете Соне.

- О чем вы шептались? – угрожающе прошипела она, подлетая к тетушке. – О чем?

- Бог с тобой, Витуся. Ни о чем криминальном мы таки не шептались, просто я объясняла мальчику, чтобы он был с тобой поаккуратнее, не обижал и не огорчал, раз намерен ухаживать за тобой. А что? Все его намерения, иначе и не назвать, как ухаживания. По крайней мере, в мое время это именно так и называлось. Я пообещала его из-под земли достать и обратно туда же собственноручно загнать, если он таки меня ослушается. Вот и все. А ты что подумала? – честно и искренне проговорила тетка, глядя в глаза разъяренной племяннице.

- Это все? – буравила ее взглядом Виктория.

- Абсолютно. Просто он еще смел мне возражать таки, но я поставила его на место. Так что ничего такого, все очень безобидно и по делу, - покривила душой тетя Соня, мысленно прося прощения у Вики и у Бога, за лукавство.

- Ты уверена, теть Сонь? – настаивала Виктория.

- Виктория, я тебя умоляю! – вскричала тетушка и осуждающе посмотрела на сомневающуюся в ее честности Вику. – Ты меня, ей Богу, обидеть хочешь. Что я, по-твоему, совсем из ума выжила, чтобы откровенничать и сплетничать о тебе с малознакомым молодым человеком?

- Думаю, нет, - примирительно улыбнулась Вика и обняла тетку. – Прости. Я не хотела тебя обижать. У меня просто возникли сомнения. Ну, тетя! Пожалуйста!

- Ладно, ладно. Не обижаюсь я... – с облегчением выдохнула тетушка и похлопала племянницу по спине. – А мальчик то хорош! Породистый, красивый и настырный. Выходит он тебя, Витуська, ой выходит! Оглянутся не успеешь, как сама меня благодарить будешь.

- Посмотрим, посмотрим... – загадочно протянула Виктория с хитрой улыбкой, отстраняясь из тетушкиных объятий. – Торопить события не будем, но и на самотек их пускать нельзя.

- Вот это верно. Любые якобы случайные события, это заранее тщательно запланированные цепочки шагов. Главное, чтобы план был удачным.

- План отличный! – засмеялась Виктория. «Сейчас самое время для его второго тура. Главное, не опоздать...» - подумала она. – Теть Сонь, я тебя покину не надолго?

- О чем речь, Вита!  - изогнула от неожиданности бровь тетка. – Ты не моя крепостная. Будь осторожна, вот и все о чем я прошу. Иди, иди. Дело молодое... Нечего тебе около меня сидеть, ступай с Богом.

- Теть Сонь, а Воронов пешком пришел? – бросила, уже находясь у дверей, Виктория.

- Да. Пешком я думаю. По крайней мере, звука мотора я не слышала...

- Я тоже, - крикнула Вика и исчезла за скрипнувшей напоследок входной дверью.

- Господи, ты, Боже мой! Страсти то, какие! – удивленно и озадаченно произнесла тетушка. – Любовная история творится у меня прямо на глазах, а я сижу в первом ряду... Красота, да и только! Господи, помоги им! А не хочешь помогать им, тогда не мешай.


Глава 8.


Она неожиданно вышла из-за кустов дикого боярышника, словно материализовалась из его мыслей. В первый миг он ее не узнал, потому как на сей раз, она была одета в джинсы и футболку, и ее пышные, вьющиеся волосы были убраны в замысловатую прическу. Таких красавиц Сергею Воронову доводилось видеть на обложках глянцевых журналов, которые так любила листать его мама. Он не мог оторвать глаз от нежных завитков, выбивающихся на шее, от беззащитной ложбинки на груди, но  более всего от  трогательно, по-детски розовеющих ушей.  «Она, должно быть, еще совсем ребенок, -  вдруг подумалось ему. - Ее насмешливость – не более чем маска, защита от  грубого, жестокого  мира, в котором ей  доводится жить. Как колючки на розовом кусте...». Он зачарованно смотрел на нее, пока не увидел, что Виктория направляется к нему. Тогда, собравшись с силами и отогнав свои мысли, Сергей сделал несколько шагов ей навстречу.

-  Прошу тебя, берегись Гольдберга, - быстро проговорила она своим звонким голосом. – Я знаю, как партнер по бизнесу, он безупречен, но как человек, как уязвленный мужчина, он способен на все.

-  При чем здесь Гольдберг? – озадаченно спросил Воронов.

- Потому что его ты ждешь на выходные к себе в гости? – со странной интонацией в голосе, то ли вопросительной, то ли утвердительной, произнесла она.

- Откуда ты знаешь? – иронически улыбнулся он.

- Не важно, откуда...- вздохнула она, блефуя. -  Я просто знаю, просто чувствую, потому что он всегда появляется некстати, тогда когда он совершенно не нужен. Мне, по крайней мере. Слишком долго он бездействовал. Сейчас ему самое время появиться, чтобы все испортить...

- А почему я должен его опасаться? У нас прекрасные отношения и никогда не было каких-то серьезных проблем. Ты шутишь, Виктория? Объясни, почему?– бархатно проговорил Сергей и с улыбкой взглянул в ее серьезные глаза.

-  Потому что, он мой бывший муж...

- Что... что такое? - спросил он хрипло, внезапно пересохло в горле.

- Не говори ему, что знаком со мной! - испуганно прошептала она, повернулась и бесшумно скрылась среди зелени.

Он едва не бросился вдогонку за ней, да вовремя взял себя в руки и остановился. Не только не побежал, но еще  и отвернулся. Вынул из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Закурил. Невозмутимого Сергея Воронова трясло - должно быть, от злости и бешенства.

- Чертова кокетка! – презрительно процедил он. - И я тоже хорош! Развесил уши!

«Да  только что толку  себя обманывать?  Поразительная девушка! А  может быть, дело даже не в  ней самой...» -  вдруг пронзило Сергея. - Между нами существует какая-то странная связь... Я чувствую ее каждой клеточкой своего тела, каким то восьмым чувством. Даже мое обостренное обоняние кричит мне, что это тот самый божественный запах, который я так долго искал и не находил...»

- Черт! – вслух выругался он и бросил зажженную сигарету. – За мужем она, видите ли, была! Зачем мне это знать, черт побери!

« Когда она успела? – думал он и его раздирала на части непонятно откуда взявшаяся зудящая ревность. – Понятно, что она где-то, как-то и с кем-то жила, но почему меня то это бесит? Я и сам не святой. И прекрасно понимаю, что женщины  от  любви  не грязнятся, а лишь обретают сияние, да и надклеванная вишня, манит своей сладостью.  Но Гольдберг? Черт! Я помню, какую-то душераздирающую историю, но чтобы это была она! Невозможно...»

Сергей свернул с тропинки и сел на поваленное ветром дерево. Снова закурил. «Никогда  прежде  вид  девушки, даже самой распрекрасной, не производил  на меня подобного действия. Сумасшествие, какое то! Даже сейчас, когда я зол на нее, она как мираж преследует меня... Ее красота завораживает, но не это в ней главное. Какая-то бурлящая в ней жизнь, бьющая через край энергия и еще грациозность движений, вот что притягивает больше всего. И еще удивительные глаза. А ее голос. И ее запах, м-м-м... Так пахнут ангелы... наверное. Я готов бежать на край света, чтобы еще раз вдохнуть его. Я больной! Мой нос меня окончательно погубит. Черт! Черт!... Черт с ним с Гольдбергом! Если она ушла от него, насколько я помню, значит, я ему могу только посочувствовать. И хватит уже распалять себя. Она живая, из плоти и крови, она – женщина.... И этим все сказано!»

Он отбросил окурок, поднялся и произнес вслух:

- Хм! А она молодец: во время предупредила и сбежала, что бы не видеть моего идиотского поведения. Было бы хуже, если бы я все это узнал от него... Да, было бы значительно хуже...-   сам с собой разговаривал Сергей, уже привыкая к такому странному моменту своей жизни. -  Вот ведь, черт!

Он снова сел на дерево. Вечерело. Начали сгущаться летние сиреневые сумерки. Дневные певчие птицы заканчивали свои последние прощальные песни уходящему дню. Сергей, продолжая сидеть на стволе поваленного дерева, курил одну сигарету за другой и чему-то мечтательно улыбался.

Прибежав домой, Виктория, повидав тетушку, уютно устроившуюся перед телевизором, и сочно поцеловав ее в щеку, отправилась на кухню. Она жутко проголодалась... Утолив свой голод, она перемыла всю посуду, прибрала на кухне, снова поднялась к тетке и стала смотреть какую-то бессмысленную передачу. Время тянулось так медленно, и спать совсем не хотелось! Забрав у тетушки пульт, Вика начала судорожно переключать каналы, в поисках чего-нибудь интересного, до тех пор, пока тетка не заворчала на нее и не прогнала прочь.