- Конечно, я не буду силой удерживать тебя. Ты свободна, Вика, и можешь уйти. Но, я хочу сказать тебе… Черт! Я не знаю, что произошло здесь и сейчас, но я просто чувствую, понимаешь, чувствую всей кожей. Что-то раздирает тебя на части, терзает и мучает, но я не хочу быть тому причиной. Не хочу! Я напугал тебя.  Наверное. Возможно, своей прямотой, горячностью, напором и … быстротой. Прости меня, я обычно совсем не такой. Но, когда я увидел тебя… Знаешь, есть такая фраза – сердце екнуло, так вот, оно не просто екнуло, оно чуть не вылетело из груди. Такого со мной еще никогда не было, мне не с чем сравнивать, но как только это произошло, я понял – вот она, та, с которой я смогу быть рядом всю свою жизнь и ни о чем не сожалеть, быть счастливым, быть сильным и свернуть горы, потому что она со мной. Возможно, все это смешно и нелепо, но это действительно так, - он говорил, и Виктория ощущала, как лед и страх,  закравшиеся в душу и испугавшие ее, постепенно таяли и отступали. – Есть еще одна смешная деталь. Видишь ли, не знаю, почему и отчего, но у меня такое своеобразное обоняние. Очень тонкое и избирательное, такое, что любые запахи имеют для меня значение.

-Что? Запахи? – Вика как-то очень неуверенно и неуютно почувствовала себя от такого заявления.

- О-о-о-о! Прошу не пугайся! Я не вампир и не оборотень, и в эти сказки не верю и тебе не советую. Но, я действительно, обладаю очень чутким носом. Так вот, твой запах, запах тела, волос, ну, не знаю, просто то, как ты вся пахнешь – это сводит меня с ума. Это мой запах… Я вынюхал тебя,  - хрипло засмеялся он, и взглянул на Викторию первый раз за все время разговора. Его глаза, недавно так напугавшие Вику своей чернотой и бездонностью, сейчас сияли и искрились теплотой и нежностью.

-  Мне двадцать восемь лет, Вика. Уже не зеленый юнец. Какой-то жизненный опыт за плечами уже есть. У меня были девушки, женщины. Я жил. Записным ловеласом я, к счастью, не стал, но в женщинах, думаю, разбираться чуть-чуть научился. Я учился, строил карьеру и бизнес, много путешествовал, но за всем за этим, ни разу в жизни такого, как сейчас, со мной не происходило. А я этого хотел и ждал. Я тебя вымечтал и выхотел, Виктория. И пусть все произошло так … неожиданно и быстро, но я счастлив и хочу, чтобы ты … не чувствовала себя обязанной. Ничего не боялась и не надумывала себе всякую чушь. Я не буду больше давить на тебя, - он взял ее ладонь в свою большую, теплую руку и неуверенно посмотрел ей в глаза. – Только знай, я чувствую и ощущаю, я волную тебя, и тебя точно также влечет ко мне. Мы созданы друг для друга, как две половинки одного целого. Просто время пока не на моей стороне. Слишком мало времени. Чудовищно мало, - он молниеносно привлек ее к себе и быстро поцеловал в губы. – Ты по-прежнему хочешь домой?

-  Во время грозы хотелось бы оказаться там, где сухо и тепло. Так что, домой я хочу по-прежнему и, пожалуй, бежать со всех ног надо уже сейчас, иначе не успею, - усмехнулась она.

- Уверена, что провожать тебя не надо?

- Сережа! Ну, конечно.

- Ну, тогда, беги, Вика… - гулкие раскаты грома заглушили его голос. Виктория сделала страшные глаза и пулей полетела между деревьями, на ходу ловя летящую впереди нее тунику. Сергей громко засмеялся и махнул на прощанье рукой. Как только беглянка совсем потерялась из виду, он медленно повернулся к реке и недобрым, хищным взглядом, словно прочесывая каждый куст и каждое дерево, посмотрел на противоположный берег.

- Ты тоже, как и я не боишься промокнуть.

Ветер становился все сильнее и порывистее, мощнее и злее, уверенно неся на своих крыльях черную грозовую тучу с яркими сполохами молний. И было совершенно не понятно добрый это знак небес или страшное предостережение.


Глава 13.


- Что-то погода совсем испортилась. Слышишь, как грохочет! Хорошо, что ты уже дома, а то я переживала, как бы ты в грозу не попала, девочка моя. Посмотри, все небо черное. Ой, чувствую я, сейчас как вдарит – мало не покажется! Не люблю такие грозы. Зловещие они. Как дурное предзнаменование. Все время ждешь чего-то нехорошего от них… - говорила словоохотливая тетушка. – Пойду Прохора на двор приведу, а то страшно ему там, в будке сидеть в такое светопреставление. Как громыхает-то!

- Иди, иди, теть Сонь, - рассеяно пробормотала Виктория. – Дурное предзнаменование, говоришь? Зловещее предостережение. Не зря у меня сегодня на душе не спокойно, словно кошки скребут.

- Что говоришь-то, Витуська? – оглянулась на нее тетушка, открывая двери на веранду.

- Так, ничего.

Как только за теткой закрылась дверь, Виктория вскочила с кресла и быстрыми шагами стала подниматься к себе на второй этаж. Закрыв дверь в комнату, она прислонилась к ней спиной и замерла. Сердце, как сумасшедшее, колотилось где-то в горле. Она почувствовала, что сейчас может упасть. В глазах потемнело, голова закружилась и Вика, стараясь быть одновременно и быстрой и осторожной, приблизилась к постели и как подкошенная свалилась на нее. «Как же мне нехорошо!» - мелькнула ее последняя мысль, и Виктория провалилась в темноту. Как когда-то она услышала голос. Он не звал ее, не манил, он просто звучал и это звучание было, как песня: «….Вначале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос. В нем заключался источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса - весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла и богиня Земля - Гея. Широко раскинулась она, могучая, дающая жизнь всему, что живет и растет на ней. Далеко же под Землей, так далеко, как далеко от нас необъятное, светлое небо, в неизмеримой глубине родился мрачный Тартар - ужасная бездна, полная вечной тьмы. Из Хаоса, источника жизни, родилась и могучая сила, все оживляющая Любовь - Эрос. Начал создаваться мир. Безграничный Хаос породил Вечный Мрак - Эреб и темную Ночь - Нюкту. А от Ночи и Мрака произошли вечный Свет - Эфир и радостный светлый День - Гемера. Свет разлился по миру, и стали сменять друг друга ночь и день. Могучая, благодатная Земля породила беспредельное голубое Небо - Урана, и раскинулось Небо над Землей. Гордо поднялись к нему высокие Горы, рожденные Землей, и  широко разлилось вечно шумящее Море.

Матерью-Землей рождены Небо, Горы и Море, и нет у них отца. Уран - Небо - воцарился в мире. Он взял себе в жены благодатную Землю. Шесть сыновей и шесть дочерей - могучих, грозных титанов - было у Урана и Геи. Сын титана Кроноса и Реи  - могучий Верховный Бог неба, грома и молнии, Верховный блюститель справедливости и покровитель молящих и странников, Зевс. Он распределяет добро и зло на земле, а иногда сам устраивает судьбы людей. Он может предвидеть будущее. Он возвещает предначертания судьбы с помощью сновидений, а также грома и молний. Он явился к тебе, и он тебе поможет… Его дочь – Афродита, просила за тебя. Она и сама гетера, и блудница, и несчастные возлюбленные расстраивают ее и печалят…». Словно от толчка, а может от сильного удара грома, Виктория также внезапно очнулась и неуверенно села на кровати. Она протерла глаза, как после многочасового сна и замотала головой.

- Вот ведь, черт! Оказывается, совсем неплохо иметь связи наверху. Только вот плохо одно, говорят же, на Бога надейся, да и сам не плошай. Как бы мне не оплошать? И при этом, очень хотелось бы, не ощущать себя умалишенной. А пока у меня такое ощущение все-таки присутствует.

Она медленно встала и подошла к окну. За окном царило буйство природы или лишь вечный, безграничный, темный Хаос, если выражаться языком высокопарным.

- Дождь льет, как из ведра! – прокричала снизу тетушка.

- Такое определение подходит больше и менее выспренно, и опять же, в духе времени, - еле слышно прокомментировала теткино высказывание Вика. – Тетя, ты ухватила самую суть происходящего! – громко крикнула она и подошла к зеркалу.

- Хороший хозяин собаку на улицу в такую погоду не выгонит, вот как поливает! – радостно сообщила снизу тетка. – Не пойму, едет кто-то или мне кажется? Вика, слышишь, вроде как, кто-то едет к нам. Пойду, посмотрю с веранды, что ли…- и тетушка прытко выскочила за дверь.

- Ой, ну, конечно же, кто-то едет. Зря, что ли Афродита унижалась перед Зевсом. Кто-то непременно должен приехать. Вот только кто, хотелось бы мне знать?

Она оглядела себя в зеркале, поправила выбившиеся прядки из прически, поправила джинсы и тихо произнесла:

- О, Зевс – громовержец, надеюсь, что ты услышал и правильно понял свою пенорожденную дочь Афродиту. Прошу тебя, смилуйся надо мной. Даже ей ты подобрал в мужья, вседержатель, страшного хромоногого Гефеста, которого ничего кроме наковальни не интересовало, даже твоя красавица и затейница дочь. Но, ты искупил свою вину, подослав ей прекрасного Ареса, которого не любил никто из людей и богов. Прошу тебя, пусть будет сразу Арес. Гефест у меня уже был, - сквозь гром, шум дождя и буйство непогоды Виктория услышала рев мотора мотоцикла. – О, Афродита, богиня любви и красоты, тебя молю… Ты всех превосходишь в искусстве любовной страсти и владеешь древним фетишем – магическим поясом, в котором заключены любовь, желания, слова обольщения. Его ты одолжила Гере, когда она соблазнила твоего отца Зевса. Тебя боготворила Сапфо и писала оды в твою честь. Помоги мне, златокудрая Афродита! Помоги!

Звук мотора затих, и с веранды доносились голоса. Виктория стояла не жива, не мертва, прислонившись к косяку двери, и ждала. Дверь с веранды открылась резко и одним движением. Вика вздрогнула и закрыла глаза.

- Проходи, проходи Женечка! Господи, ты вся промокла! Вика! Неси полотенце живее…

Виктория распахнула глаза и, схватив свой банный халат, буквально слетела с лестницы в прихожую.

- О, господи! Женька? Что случилось? Ты вся до нитки промокла. Надевай скорее! – она накинула на гостью большой, пушистый халат и накинула капюшон на голову Жене. – Черт! Сейчас я приготовлю одежду. Иди, поднимайся наверх, здесь моя комната. Вот смотри: джинсы, футболка, носки, думаю, все налезет. Переодевайся живее и вытирайся насухо. Я пойду, поставлю чайник. Тетя, у нас варенье есть малиновое? – прокричала Вика и побежала вниз на кухню.