Обычно Джорджия не проводила в присутствии Елены ни секунды дольше, чем следовало. С детства они были как огонь и лед, постоянно испытывая друг друга на прочность. По какой-то причине с тех пор, как она была с Викингом, все стало еще хуже. Джорджия, похоже, действительно его ненавидела. С другой стороны, она, вероятно, считала, что каждый мужчина, который не уделял ей внимания, был неудачником. Или геем. Ага, ее двоюродная сестра была одной из тех женщин, которые считали, что если мужчина не падает из-за нее в обморок, то он не любитель женщин. Вот такое клише.

Джорджия поправила свои волосы перед зеркалом.

— Конечно, мне есть где быть. В гораздо лучшем месте, чем эта паршивая квартира. Прости, что побеспокоилась о тебе и захотела узнать, как у тебя дела.

Еще раз взглянув на нее с жалостью, Джорджия ушла.

Прошел час, затем еще один, а телефон Викинга все еще принимал звонки на голосовую почту. Именно тогда из-за закравшихся сомнений ее вера в их отношения дала трещину.

Что, если Джорджия была права? В конце концов, у нее больше опыта по части мужчин.

Елена упала на кровать и вытащила нож, обдумывая этот сценарий. На случай, если Джорджия права… ну, она собиралась вырвать Викингу позвоночник и скормить его собакам. Нет, не собакам, она любила собак, они заслуживали лучшего. Шакалам. Да, они были более подходящим видом.

Подождав еще час, она, наконец, сломалась и позвонила по внушающему страх номеру, который Викинг сказал использовать только в экстренных случаях.

Она позвонила его матери.

— Что?

Елена откашлялась, не зная, как спросить женщину, которую она никогда раньше не встречала, о ее пропавшем сыне. Она не понимала, почему Викинг их не познакомил. Все, что Елена знала, это то, что между ними произошла ссора. Он больше никогда о ней не упоминал.

— Миссис Скарсгард, я Елена, подруга Викинга, — когда ее встретили каменным молчанием, она продолжила. — Хотела бы, чтобы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах. Но... эм... я не могу до него дозвониться. Я надеялась, что, возможно, вы что-то знаете?

— Мой сын мертв для меня.

Резкие слова были как удар по лицу. Насколько отличались отношения между ней и ее мамой.

— Послушайте, я не знаю, что между вами произошло, но...

— Что произошло? — завизжала женщина. — Я расскажу тебе, что произошло, девочка. Этот мальчик разрушил мою жизнь.

— Я… — «что произошло?»

— Но на этот раз ему это не сойдет с рук. Я позабочусь об этом!

— Простите, я действительно не понимаю, что...

— Викинг в тюрьме и останется там. Он причинил боль моему Фрэнку. Моему бедному Фрэнку, — женщина начала рыдать, говоря о том, как дети разрушили ее жизнь.

«Кто такой Фрэнк? Подождите, что?»

— Викинг в тюрьме? Сай с вами? Могу я поговорить с ним, пожалуйста?

— Его здесь нет, — впервые Елена услышала в ее голосе мягкость.

Не зная, как это расценивать, она спросила:

— Где он?

Звонок оборвался.

Ошеломленная, она уставилась на телефон. Женщина повесила трубку.

Ей нужно было его увидеть. Сейчас же.

Без раздумий она схватила сумочку и побежала вниз, едва не столкнувшись со своим братом под лестницей.

— Куда ты так торопишься?

Как будто она ему расскажет. Он не любил Викинга. И как только он узнает о его аресте, он попытается ее остановить.

— Мне нужно увидеться с другом.

— Ты имеешь в виду Викинга.

Голос раздался из-за обеденного стола. Морелли. Почему он все еще здесь?

— Куда я иду не твое дело.

— Вот тут ты ошибаешься.

Он подошел к ней, изучая ее с головы до ног. И снова возникло ощущение, что он смотрит на нее, как на жука под увеличительным стеклом. Это было не сексуальное оглядывание, а что-то другое. Что-то, частью чего она не хотела быть.

Ей нужно было уйти. Сейчас же. Когда она попыталась это сделать, брат преградил ей путь.

— Просто выслушай его, — умолял он.

Ее глаза метались по комнате в поисках выхода, но отсюда на улицу был только один путь, который они перекрыли.

Даже теперь, после всего, что ей пришлось пережить с братом, она ждала, что он вступится за нее. Ждала, что он выберет ее сторону, как это делал, когда они были маленькими и когда еще не принимал наркотики. Она посмотрела ему в глаза, надеясь, что он подойдет и выгонит Морелли из их дома, из их жизней. Но он не выдержал ее взгляда и уставился в пол.

Сердце колотилось, когда Елена второй рукой медленно потянулась к карману. Если ей придется с трудом выбраться из этого дома, чтобы добраться до Викинга, то так тому и быть.

— Уйди с дороги.

— Ему запрещены посетители до понедельника.

Он подошел к ней, изучая ее с головы до ног. И снова возникло ощущение, что он смотрит на нее, как на жука под увеличительным стеклом. Это было не сексуальное оглядывание, а что-то другое. Что-то, частью чего она не хотела быть.

Ей нужно было уйти. Сейчас же. Когда она попыталась это сделать, брат преградил ей путь.

— Просто выслушай его, — умолял он.

Ее глаза метались по комнате в поисках выхода, но отсюда на улицу был только один путь, который они перекрыли.

«Морелли знал, где находится Викинг. Откуда? И почему он захотел поделиться с ней этим?»

И снова Елена прокляла судьбу за то, что она попала в поле зрения Лоренцо Морелли.

Он наклонился ближе к ней, его дыхание обдувало шею, вызывая тошноту.

— Как сказал твой брат, выслушай меня.

— Что бы это ни было, мне все равно. Я хочу уйти.

Думая, как ей выбраться, она опешила, когда Морелли отступил.

— Я не собираюсь удерживать тебя против твоей воли, Лена.

— Не называй меня так, — прорычала она.

Единственные, кто ее так называл, были ее мама и Викинг. Морелли не заслужил этой привилегии и никогда ее не заслужит.

— Хорошо, Елена, — признал он, вытаскивая телефон. — Просто посмотри, и я больше никогда тебя не побеспокою. Видишь ли, я сделаю тебе такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Ей не следовало слушать или смотреть на его телефон. Она должна была бежать отсюда, сломя голову. Но что-то в угрожающем тоне его голоса, в темноте, скрывающейся в его глазах, заставило ее остановиться и прислушаться к нему.

Его следующие слова потрясли ее, определив и разрушив будущее.

Глава 6

Викинг


Викинг находился в тюрьме пять дней, когда ему сообщили, что его освобождают. Пять долгих дней, в течение которых у него не было ничего, кроме времени подумать о том, что он сделал. Не то чтобы он сожалел, что отрубил Фрэнку пальцы, ублюдок это заслужил, а о том, что ему пришлось оставить Елену. Как он собирался объяснить ей, как все испортил? Когда он уже смирился с тем, что не выберется отсюда в ближайшее время, появился Кристофф. Возможно, именно поэтому он когда-то сказал Викингу, что если тот когда-нибудь попадет в тюрьму, то должен использовать свой единственный телефонный звонок для вызова Кристоффа, а не звонить адвокату.

Русский стоял снаружи, ожидая возле машины. Одетый в черный костюм и галстук, он был олицетворением молодого бизнесмена.

— Спасибо, брат.

Викинг сел на пассажирское сиденье.

— Обращайся в любое время, братан.

— Как ты меня вытащил?

— Легко. Твой адвокат настаивал на твоей невиновности. Свидетелей не было, и адвокат нашел какую-то лазейку.

— Свидетелей не было? — Фрэнк ни за что бы не стал держать язык за зубами.

Взгляд Кристоффа стал жестче.

— Абсолютно никаких.

Там была история, но он слишком устал, чтобы выжимать ее из Кристоффа.

— Ты хочешь мне сказать, что меня выпустили потому, что этот сосунок, государственный защитник нашел лазейку? — парень по возрасту был недавним выпускником юридического факультета.

— Я нашел тебе другого адвоката.

Кристофф назвал первоклассную юридическую фирму, услуги которой Викинг никогда не смог бы себе позволить.

— Он был мне должен.

Он не знал, откуда у Кристоффа связи. Если бы тот хотел, чтобы Викинг знал, то сказал бы ему. Единственное, что-то он знал, так это то, что сумасшедший русский был загадкой, если он вообще был русским. С другой стороны, он мог ошибаться насчет этого. Кристофф так легко переключался между сильным русским акцентом и чистой английской речью, что никто не мог догадаться, откуда он. Или какова была его цель, потому что он не просто добывал немного денег на улицах, чтобы позаботиться о своей семье. Нет, Кристофф был в этом давно.

Часть его желала последовать за Кристоффом по этому пути и посмотреть, куда это приведет, но он не мог. Нет, если он хотел быть с Еленой. Пребывание в тюрьме в течение нескольких дней только укрепило его желание завязать со своей преступной жизнью, потому что, в отличие от Рэя Лиотты (прим.: американский актер, лауреат премии «Эмми»), он не мечтал стать гангстером. Несмотря на все фильмы Скорсезе, он точно знал, где в конечном итоге оказываются гангстеры. Мертвы и похоронены, если им повезет. Неудачники вначале должны были увидеть, как на их глазах расстреляют их семью. Ты не можешь быть в банде и не беспокоиться о своей самой большой слабости — о своих близких.

— Куда мы едем? — он должен был встретиться с Еленой. Объяснить ей, что произошло.

«Ты имеешь в виду, что твой гнев снова взял над тобой верх, и ты чуть не испортил свое будущее?»

— Мы едем праздновать.

Празднование звучало лучше, чем встреча с девушкой прямо сейчас. Она будет там, когда он вернется. И ему лучше вернуться с чем-нибудь, потому что, когда Елена узнает, что случилось, она разозлится.