- Какая же ты горячая, - простонал граф, запустив в ее лоно два пальца, - Я сойду с ума, если не попробую тебя на вкус...

Его голова медленно опустилась вниз и застыла между ее ног. Кэтрин забыла как дышать, мертвой хваткой вцепившись ему в волосы. А его губы коснулись самой напряженной точки, нежно очертив ее языком. И девушка закричала, содрогаясь от неизвестного ранее удовольствия. Это было страшнейший пыткой, которую хотелось немедленно прекратить, и в то же время никогда не останавливать. Промедления были сродни смерти. Спазмы блаженства рассыпались внизу живота, медленно расползаясь по всему телу. И когда напряжения достигла своего пика, Мишель отстранился, стащив с себя кальсоны. И снова нависнув над ней, охрипшим голосом прошептал:

- Прости, я не могу больше ждать...

Кэтрин напряглась в предвкушении чего-то большего. А мужчина застонав, прижался пахом между ее ног. Девушка видела, что муж с трудом сдерживается. Его лицо было напряжено, вены на висках вздулись, а лоб покрылся потом. Не желая мучить любимого, Кэтрин инстинктивно обхватила его бедра ногами, и большего приглашения ему не требовалось. Твёрдая плоть прижалась к лону осторожно проникая вглубь. Она напряглась, привыкая к новым ощущениям. Но тут же закричала, ослепленная вспышкой боли.

- Прости, но иначе никак… - Мишель расцеловал ее мокрое от слез лицо, и задвигался быстрее.

Сначала Кэтрин показалось, что он ее разрывает. Она даже попыталась вырваться. Но боль постепенно отступила, оставляя место новым ощущениям, которые нарастали с точками внутри. Вскоре Мишель застонал, и словно потеряв контроль, вцепился пальцами в ее бедра, вдавливая их в себя. И Кэтрин задрожала вместе с ним, цепляясь влажными руками за его спину. Ее тело словно разрывало на куски, с каждым движением мужа, удовольствие приближалось к вершине… И в следующий миг она взорвалась, содрогаясь от пламени окутывающего тело. Кэтрин будто умерла, и возродилась заново, совершенно другим человеком. Она и помыслить не могла, что бывает на столько хорошо...


- Почему ты передумал? - спросила девушка когда их дыхания выровнялись. Ее голова устроилась удобно на груди Мишеля, и Катрин неосознанно вслушивалась в его сердцебиение.

- Ты о чем? - не сразу отозвался он.

- О том, что произошло сейчас, и чего избегал прежде…

- Хочу чтобы ты принадлежала мне полностью, - граф прижал ее к себе.

- А раньше не хотел?

- Раньше я старался об этом не думать.

76 ГЛАВА

Кэтрин куталась в шерстяное покрывало, грея руки о горячую чашку с чаем. Середина зимы выдалась очень морозной. Камины полыхали сутками на пролёт, но все равно не справлялись с диким холодом. Графиня согревалась только ночью в объятиях любимого мужа. А днями изводилась от тоски по нему.

- Ничего не хочешь мне сказать? - спросила Мэри отвлекая ее от раздумий.

- А должна? - нахмурилась Кэтрин.

- Я думала мы подруги, - обиженно упрекнула служанка, - И ты доверяешь мне.

- Конечно доверяю, - ответила девушка улыбнувшись, - Что за глупости!

- Я все ждала, когда ты наконец расскажешь сама, но видимо этого не случится, - не унималась насупившись подруга.

- Мэри, ну не мучай ты меня, - застонала устало Кэтрин, - У меня от холода уже голова не работает. Скажи уже в чем дело?

- Ты долго ещё собираешься скрывать? - спросила та в лоб.

- Что? - замерла графиня, сжав чашку.

- Свое положение, - хмыкнула Мэри, - Неужели ты думаешь, что я не заметила? Я давно поняла, только надеялась что ты сама все скажешь.

- Я…- Кэтрин побледнела, дрожащей рукой поставив чашку на стол, - Я хотела сказать, но не знала как…

- Зачем ты вообще скрываешь? Это такое счастье!  - наконец оттаяла служанка.

- Счастье, только граф не любит детей, - печально произнесла Кэтрин.

- Ты и ему ничего не сказала? - удивилась Мэри,  осудительно покачав головой.

- Нет, Мэри не сказала, - призналась в отчаяние графиня, - Пыталась много раз, но не смогла.

- Ты должна ему сказать.

- Знаю, но мне страшно, - развела руками девушка.

- Глупости, он полюбил тебя и обязательно полюбит вашего ребёнка, - настаивала подруга, - Ты и его когда-то боялась, но посмотри, теперь вы счастливы.

- Я расскажу, скоро все расскажу, - пообещала Кэтрин. - Только не торопите меня, я и так постоянно думаю об этом.

- Кэтрин, скоро он сам все поймёт, и не обрадуется тому, что ты скрывала.

- Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать.

О беременности Кэтрин узнала в конце осени. И сразу впала в хандру. Несколько дней она провела в кровати не вставая. Все решили, что девушка простудилась. Мишель очень волновался за ее здоровье, и она хотела бы раскрыть ему причину своего недуга, но не могла. Воспоминания о том, с каким пылом он заявлял, что не хочет детей, не давали ей покоя. Она чувствовала себя предательницей, и в то же время беззаветно любила своего не родившегося ребёнка. И понимала, что никогда не сможет от него отказаться. Даже если муж поставит перед выбором, Кэтрин выберет малыша. Поэтому девушки и не рассказывала Мишелю, желая, как можно дальше оттянуть этот пугающий момент. Она лишь желала насладиться его любовью, прежде чем он ее отвергнет. Но Мэри была права,  скрывать это глупо и уже бессмысленно. Скоро все станет понятным. И собравшись с духом, графиня решила открыться супругу.

Она легла в кровать не раздеваясь, потому что знала, если не будет преграды, муж сразу же увлечёт ее в омут страсти. И Кэтрин забудет обо всем, что хотела сказать.

Мишель чуть задержался. И влетев в комнату сразу же кинулся стаскивать с себя одежду, жадно поглядывая на жену,  укутанную по подбородок в одеяло. Но скользнув в постель он обнаружил ее полностью одетой. И  вопросительно подняв брови, нетерпеливо спросил.

- Ты меня не ждала?

- Ты знаешь что ждала, но нам нужно поговорить, - ответила девушка нервно улыбнувшись.

- А после, поговорить нельзя? - руки графа принялись торопливо расшнуровывать платье.

- Нет нельзя, это важно, - строго произнесла Кэтрин отбиваясь от его настырных рук.

- Тогда поговорим в процессе, - произнес он притягивая жену к себе, и губами припал к ее шее.

Девушка вздрогнула, томление молниеносно разлилось по телу. Но призвав все свои силы на помощь, она отстранила мужа.

- То что я хочу сказать изменит многое, - дрожащим голосом произнесла девушка.

- Хорошо, я весь во внимании, - улыбнулся Мишель поудобнее устроившись на подушках.

- Я подвела тебя, - чуть ли не рыдая прошептала Кэтрин.

- Кэтрин, что стряслось? - напрягся Мишель.

- Я… - втянула с шумом воздух и выпалила, - Я жду ребёнка.

Дантон застыл пристально глядя на нее. Заметив, как почернели его глаза,  графиня разрыдалась.

- Прости,  я не знаю как это получилось…

- Глупая, тебе не за что извиняться, - граф притянул ее к себе и крепко обнял, - Ты ни в чем не виноват! Такое бывает, когда люди занимаются тем, чем мы занимаемся каждую ночь.

- Знаю, - всхлипнула уткнувшись в его каменную грудь, - Но ты не любишь детей…

- Не люблю? - Дантон удивился, - С чего ты это взяла?

- Ты сам говорил, что не хочешь детей…

- Я говорил правду, - он отстранил жену заглянув ей в глаза. И у Кэтрин внутри все оборвалось, - Я не хотел дитя, но не потому что их не люблю.

- А почему? - с надеждой спросила она.

-  Проклятие моей семьи, - тяжело вздохнув, признался Мишель, - Пойми Кэтрин, я не хочу чтобы мои дети страдали от безумия, как мой брат и отец. Это передаётся из поколения в поколение по мужской линии…

- Возможно у нас будет дочь, - оживилась девушка.

- Не будет.

- Почему? Этого нельзя предугадать.

- В моем роду рождаются только мальчики, - ответил уверенно Дантон. - Конечно были и исключения, но во всех случаях, девочки появлялись на свет мертворожденными.

- Господи, - ужаснулась Кэтрин,  вздрогнув, - Что же ждет нашего малыша?

Слезы защищали глаза, а тревога разрывала душу. Еще до рождения их ребёнок был обречён. И не важно, кто это будет мальчик или девочка. Девочке – не суждено увидеть свет, а мальчику – предначертано безумие. Нет, так на должно быть! Она желает малышу лишь счастья. Он не может расплачиваться за ошибки потомков. И Мишель, он же совершенно здоров, значит бывают исключения.

- Но ты же не унаследовал безумия, - выдавила с трудом сдерживая рыдания разрывающие горло.

- Я не могу этого утверждать, вся моя осознанная жизнь прошла в армии, там я и выпускал пар, - заметив, как поникла жена, граф заключил ее в объятия и нежно поцеловал. - Но я не хочу чтобы ты даже думала об этом. Мы оградим нашего сына от всех бед, - его рука осторожно коснулась чуть округлившегося живота, - А если вдруг его и коснётся проклятие, обещаю, я переверну весь мир, но найду исцеление!


Кэтрин боялась приближающихся родов. Мишель тоже волновался, хотя и не показывал этого. Девушке с каждым днем становилось тяжелее, первые дни лета выдались необычайно жарким. И это окончательно измучило ее. С одной стороны она хотела бы поскорее разрешиться, а с другой, боялась этого до ужаса. Но все же чувствовала, что сын вот-вот появиться на свет. Граф был очень озабочен именем будущего наследника и подготовкой его комнаты. А также не поленился найти кормилицу. Насчет последнего, Кэтрин сильно сомневалась, она и предавать не могла, что ее ребенка будет кормить кто-то другой. Пусть так и было принято у знати. Но у нее от этого в душе оставался неприятный осадок. Кэт не говорила о своих тревогах мужу, но заранее решила,  что будет кормить сына сама, и не позволит делать это никому другому.

Роды начались в самый неожиданный момент. Кэтрин была к ним не готова. Да и разве можно к такому полностью подготовиться? Когда даже не представляешь какие мучения ждут. Кэтрин казалось, что живот разрывает пополам, она никогда прежде не испытывала такой боли. А ее за свою жизнь девушка поведала достаточно.  Повитуха успокаивала, говоря, что нужно потерпеть, ребенок крупный, поэтому так долго идет. Но она чувствовала, как силы покидают, а мучения становятся невыносимыми.