— А затем, что он и трезвый не подарок, а пьяный приставать к тебе теперь будет. Такой и за попу ущипнуть может и ночью поближе знакомиться прийти.

— И ты меня не защитишь? — карие глазищи расширились, еще немного и в них промелькнет презрение.

— Я-то само собой, но я сегодня в четыре утра встал. Выдержу максимум до часу, но может быть до двух, если кофейку хлебну. А Колька, он такой, если выпьет, куролесить долго может. Боюсь, он через мое тело перешагнет и к тебе ломиться станет.

— А я на швабру изнутри закроюсь, — сообразила Марина.

«Блин, изобретательная какая».

— Ручка изнутри круглая, закрепить швабру не сможешь, выпадет, — нашелся он.

— Хорошо, я уеду, — вдруг сделала совсем неправильный вывод Марина.

— С ума сошла! — Андрей попытался резко встать и свалился с табуретки.

— Ушибся? — подлетела к нему Марина, бережно подхватывая под локоть. — Спину, наверное, об ножку поцарапал, давай посмотрю.

Андрей разрешил мягким пальчикам побегать по ребрам.

— Здесь не болит?

— Потри чуть выше, еще, и пониже чуть-чуть. Уже легче. Марин, ты только не уезжай. Я совсем не про это. Давай притворимся, что мы типа помирились и у нас все хорошо.

— В смысле, притворимся? — пальчики перестали приятно бегать по спине.

— Ну, если мы притворимся парой, Колька от тебя сразу отстанет, уж я его знаю. Он осаду ведет, потому что крепость свободна.

— Это он сейчас вернется, а мы ему скажем: «Николай, а мы с Андреем пара»? Глупости это все. Закипает, я пену пошла снимать.

И Марина, бросив «раненого бойца», упорхнула к мангалу.

— Да почему глупости? Приобнимемся невинно так, ну я тебя в щечку поцелую, ты меня чмокнешь, и все, — и не дав Марине возразить, быстро добавил, — я побреюсь, прямо сейчас бриться побегу. Марин, соглашайся.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянула девушка. — Это же мы и спать должны вместе? В смысле в одной комнате.

— Да с этим вообще проблем не будет. Кинешь мне одеяло на пол. А снизу, когда лежишь, что на кровати творится, вообще не видно. Хоть голая спи, я все равно не увижу.

— Не собираюсь я голой спать, — надулась Марина.

— Согласна? А я посуду буду мыть, — бросил он козырного туза из рукава, но увидев оживление в карих глазах, поспешил добавить, — в смысле, сегодня посуду помою… всю помою, сегодня.

— Я согласна, — расцвела Марина, одаривая его лучезарной улыбкой.

«Вот почему одной для счастья смартфон новый нужен, а другой, чтобы пацан посуду помыл?»

Андрей притащил старый эмалированный тазик, насыпал в него песка, сделал в песочке ямку и сняв с мангала дарящий головокружительные ароматы котелок, посадил его в это «гнездо».

— Ну, как-то так, — с гордостью показал он свое изобретение Марине.

— Здорово! — восхитилась она. — Я в детстве очень походы любила с ночевкой, и супы из пакетов с тушёнкой на костре. Нас дядя Вася, мамин брат, всегда водил вдоль речки.

— Сколько у тебя родни: и бабушки, и дядюшки, и тетушки щедрые, царствие им небесное.

— Да, у меня целых три дяди и восемь братьев и сестер двоюродных. А у тебя не так?

— Нет, у меня только бабушка и тетя Нелля в Симферополе.

— Бедненький. Я за тарелками и ложками в дом схожу, — Марина развернулась к бетонной дорожке.

— Погоди. Голоса за забором — Колька возвращается. Давай ко мне, быстрей!

Скрипнула калитка. Андрей тут же обнял Марину и нагло полез целоваться, как «настоящий парень». А у девичьих губок вкус абрикосового джема, или ему это только показалось. Сам отчего-то волнуясь, Андрей прижал Марину так сильно, что почувствовал, как отчаянно колотится ее сердечко.

— Вон для чего вы меня выпроваживали! Сходи, говорят, Колян, сосисок купи, а сами. А-я-я-й!

— Мы, наверное, не вовремя, — послышался еще один робкий мужской голос.

Андрей с сожалением отпустил Марину. Рядом с Колькой стоял Степик.

— О, вы помирились! — радостно улыбнулся он.

Марина, раскрасневшаяся, с трудом сдерживала злость, ее большие карие глаза кричали: «Это что сейчас было?! Мы так не договаривались!» Но в слух она спокойно шепнула:

— Что значит — помирились?

— Ну, это… мы с Коляном ссорились, а теперь вот помирились, друг все-таки, — выкрутился Андрей.

— Проходите, мальчики, — с видом радушной хозяйки улыбнулась Марина, — уха поспела. Руки в колонке можно помыть, на яблоне полотенце висит.

— Как в лучших домах Европы, — пошутил Колька, выставляя на стол большую баклажку пива.

— А я в магазине Колю встретил, — смущенно оправдывался перед Мариной Степан, — сразу узнал, мы когда-то у Андрея выпи… сидели. А Коля вот с собой пригласил.

— Это хорошо, — подбодрила его улыбкой Марина, — уху попробуете. Андрей сам щуку сегодня утром поймал, — и в голосе было столько гордости, словно ее сосед взошел на Эверест.

Андрюха сиял, как начищенный пятак.

Уха довольно быстро закончилась, вскоре подоспели и сосиски. Сытый Колька развалился на раскладушке, Степа скромно ютился на табуретке, Марину «на правах парня» Андрей усадил рядом с собой в гамак, и пока приятели вспоминали былые приключения и травили байки, пользуясь ситуацией, обнимал ее за талию, целовал в щеку и за ушко, ну не очень часто, редко так — примерно каждые три минуты. Девушка терпела, и в бок локтем пока не била. А Андрей специально сел к ней тем боком, который якобы ушиб.

— Ой, а представляете, мне сегодня дед такой прикол рассказал, — вспомнил Степка, — идет он, значит, утром с рыбалки…

— Да, что мы все о рыбалке — да о рыбалке, что нам больше и поговорить не о чем, — встрепенулся Андрей, выныривая из блаженной неги. — Марине может о рыбалке и не интересно.

— Почему же, — улыбкой сотрудника спецслужб одарила его фея, — очень даже интересно. И что там ваш дедушка, Степан?

— Ой, он говорит — иду с рыбалки, а навстречу какойто мужик выскакивает…

— Мариш, тебе не холодно? — Андрею очень хотелось встать и широкой ладонью заткнуть Степику рот.

— Нет, и что мужик?

— А мужик на колени перед дедом падает и говорит: «Продай щуренка». Ну, дед, известное дело, спрашивает: «Зачем?» А он: «Жена на рыбалку не пускала, варенье заставляла варить, удочку прятала, еле вырвался, если ничего не принесу — больше не отпустит». Ну дед смилостивился, отдал. Вот.

— Я ж говорю — от баб все зло. Пацаны, не женитесь, — подал голос Колька. — Будут планшеты бить и на рыбалку не пускать.

Какое счастье, что уже сгустились плотные сумерки, и компания не видит, как маковым цветом пылают уши Андрея. Он чувствовал легкую дрожь по телу Марины и сдавленное похрюкивание: «Ржет надо мной, козявка».

— Это не я был, — шепотом попытался он оправдаться. — Слышала, там щуренок, а я нормальную такую щуку принес, вон сколько ухи получилось.

— Ну да, ну да, — и Марина опять закатилась беззвучным смехом.

— А давайте в субботу на пруд завалимся, — предложил Степан. — Я Римму приглашу, чтобы Марине с нами, мужиками, не скучно было. Помнишь, — обратился он к Андрею, — такую рыженькую, на речке с нами была.

— Не, в субботу мы не можем, — за Андрея отозвался Колька.

— Почему? — расстроился Степик.

— У нас свадьба.

Андрей почувствовал, как замерла под его рукой Марина. «Блин, я про свадьбу совсем забыл!»

— Ну, не у нас, а у дружка у нашего, у Витьки, — продолжал Колька, — этот, кстати, свидетелем будет, — указал он на Андрея.

Марина попыталась отодвинуться, но на гамаке это сделать было довольно сложно.

— Хочешь с нами, как моя девушка? — запоздало пригласил ее Андрей.

— Нет, не хочу, — обдало его холодком.

— Правильно, не ходи, — махнул с раскладушки Колян, — гости нахрюкаются, станут под конец «Сладко» орать — это когда свидетель со свидетельницей должны целоваться.

— Никто там не нахрюкается кроме тебя, там интеллигентная свадьба! — Андрей чувствовал, что закипает.

— Я что-то спать хочу. Вы посидите, мальчики, а я пойду, — и Марина с гордым видом уплыла в дом.

— Ты, дебил! Я тебя сейчас придушу здесь, нах… — Андрей рванул к Коляну.

— Пацаны, вы чего?! Не надо! — кинулся тщедушным тельцем прикрывать Кольку Степан.

— Да я пошутил. Так ляпнул, — сообразив, куда ветер дует, начал оправдываться Колян. — Что она шуток не понимает?

— Я тебе сейчас пошучу, я тебе сейчас так пошучу! — продолжал рваться Андрей, пытаясь отодвинуть намертво вцепившегося в него Степку.

Неизвестно чем бы это все закончилось, если бы Марина не крикнула в форточку:

— Андрей, помоги! У меня дверь на мансарду заклинило, открыть не могу!

— Твое счастье, — буркнул Андрей и побежал к дому.

— Придурок влюбленный, — незлобливо кинул Колька, чувствуя, что на этот раз пронесло.

8

Из открытой форточки доносилось стрекотание сверчков и отдаленный лай собаки. Свежий воздух, заползая в комнату, мягко ласкал кожу. Андрей ворочался на расстеленном на полу одеяле, громко вздыхая и охая, потом вроде как затихал, и снова начинал представление.

— Андрюш, тебе плохо? — свесилась к нему с кровати Марина.

— Да нет, все нормально, — и новый вздох.

— Ты же упал сегодня! Тебе больно?!

«Наконец-то!»

— Да ничего, потерплю, — кисло улыбнулся Андрюха.

— А вдруг там перелом или трещина? Может скорую, — Марина обеспокоенно села.

— Да нет, так ноет, — вот скорой симулянту совсем не нужно было.

— Давай поменяемся. Я на полу, а ты на кровати, — сердобольно предложила Марина.

«Да, что ж она все время неправильные выводы делает!»

— Я же мужик, я не могу хрупкую девушку на пол отправить. Да ты спи, я потерплю, да уж и не болит совсем, — и новый вздох.