Мне казалось, что только в параллельной вселенной – и то вряд ли – Иэн способен возвращаться домой с тренировки и изливать свои чувства и переживания в онлайн-дневник.

– Почему в это так сложно поверить? – возмутился Иэн, и его губы сжались в тонкую линию. С точно такой же интонацией я заявила вчера Арчи: «А по-твоему, в меня не мог бы влюбиться популярный футболист?!» – потому что безмозглый качок не имеет права ничем увлекаться, кроме спорта? Спасибо, что впихиваешь меня в дурацкие стереотипы.

– Хватит, Иэн, ни о каких стереотипах и речи не было. – В последнее время Иэн переживал, что другие видят в нем безмозглого качка, и совершенно зря: он тратил кучу сил, чтобы не создавать подобного впечатления. Да и чем плох спорт? Благодаря этому он стал для нашей школы чуть ли не богом. – Я просто думала, что у тебя нет времени на блоги. Ты всегда занят то учебой, то тренировками.

– Время я нахожу. И чем, по-твоему, я занимался все лето?

Тут меня озарило. Иэн и правда много часов проводил за компьютером.

– Мама говорила, ты пишешь эссе для поступления в колледж.

Он горько усмехнулся:

– Уж чем-чем, а этим я точно не занимался. Разве что в счет идет работа над портфолио для факультета журналистики.

– Факультета журналистики? Разве в Университете Вашингтона есть такой?

Иэн со всей силы шлепнул ладонями по приборной панели, и мы с Роуэном подпрыгнули от неожиданности.

– Я не собираюсь в Университет Вашингтона!

– Ого! Иэн, ты в норме? – спросил Роуэн.

Иэн вздернул подбородок, словно готовясь к бою.

– В смысле – не собираешься? – повторила я. – Тебя же позвали еще в начале лета. И обещали выделить стипендию на обучение.

А если бы с этим предложением не вышло, непременно появилось бы другое. Хорошие оценки и великолепная игра всегда равняются деньгам.

– Мне плевать на футбольную стипендию, – ответил Иэн, понизив голос.

– И почему же? Ты выиграл в лотерею?

– Просветите-ка меня, – вмешался растерянный Роуэн. – Вы явно брат и сестра, но вас, похоже, разлучили в детстве? Мама с папой взяли по ребенку? Или один из вас совсем недавно выучил английский и поэтому раньше вы не общались?

У Иэна покраснели кончики ушей.

– Сложно говорить с человеком, который врал тебе все лето.

Я вцепилась в спинку его сиденья. У меня тоже заалели уши. Так всегда случалось, когда мы сильно злились.

– Не смей приплетать сюда Кабби! Да и кто бы говорил?! У тебя вон целая тайная жизнь!

– Вовсе не «целая тайная жизнь», – передразнил меня Иэн, – а всего лишь одно «тайное лето». И если бы ты не бродила неизвестно где с Кабби, я бы тебе все рассказал!

– Хватит его упоминать! – заорала я.

Роуэн резко нажал на тормоза, и мы оба дернулись вперед. Если бы наша машина не была единственной на дороге, в нас непременно врезались бы сзади.

– Слушайте, – начал Роуэн, – я понимаю, что у вас серьезные проблемы, но мне надоело слушать ваши разборки. Иэн, будь добр, расскажи Эдди про свою так называемую тайную жизнь. Мне и самому любопытно, как ты ее скрывал от семьи.

– Скрывать было несложно. Всем плевать, чем я занимаюсь, если это не связано с футболом. – Иэн опустил плечи и сердито на меня посмотрел. – Ладно, Эдди, что ты хочешь знать?

С чего бы начать?

– Название блога.

– «Мой лексикон», – ответил Иэн.

– Можно по буквам?

Я достала телефон и вбила название в поисковую строку. Мало того что блог в самом деле нашелся, так он еще и выглядел удивительно профессионально для семнадцатилетнего подростка: стильное монохромное исполнение с крупными буквами по верху: «МОЙ ЛЕКСИКОН».

– Это цитата из Боба Дилана, – объяснил Роуэн. – «Песни – мой лексикон. Я верю песням».

Иэн скрестил руки на груди:

– Благодаря блогу я получил подработку в IndieBlurb. Теперь веду для них еженедельную колонку.

– Она называется «Пятерка недели Инди-Иэна», – добавил Роуэн.

– Инди-Иэн? Это что, твой псевдоним? – Я думала, кто-нибудь из них улыбнется, но ничего подобного. – Ладно. Что за пятерка?

Это категории, – объяснил Иэн и начал загибать пальцы: – Сто́ящая вещь, переоцененная, добротная, – средняя, муть. Каждую неделю я выбираю по песне для каждой категории. – Он тяжело вздохнул. – Почему тебя это так поразило? Мне всегда нравилось писать, и мне всегда нравилась музыка. Я хотел поучаствовать в школьной газете в прошлом году, но тренер мне запретил. Сказал, что нечего отвлекаться от тренировок.

Тренер правда так сказал? У меня внутри все вскипело от желания вступиться за брата.

– У Иэна море подписчиков в твиттере, – сказал Роуэн. – Когда он что-нибудь публикует, его цитируют под хэштегом «#ГоворитИндиИэн». Так я его и нашел.

– Вовсе их не море, – скромно возразил Иэн, но я уловила гордость в его голосе.

– Десять тысяч подписчиков – разве это не море? – удивился Роуэн.

Десять тысяч? Неплохо.

Иэн помотал головой, и волосы упали ему на глаза.

– Нет, не было там никогда десяти тысяч. Как только цифра начинает подбираться к этой сумме, я ставлю в категорию переоцененных всеми любимую композицию, и начинается массовый исход. На моем надгробии будет написано: «Ему вечно не хватало пятидесяти подписчиков до десяти тысяч».

Роуэн хмыкнул.

Я снова взялась за телефон, чтобы взглянуть на его профиль в твиттере. На фотографии пользователя @IndieIan11 стоял снимок: глаза Иэна крупным планом, обрамленные длинными волосами. Девять тысяч девятьсот подписчиков. Целая вечеринка, на которую меня не пригласили. О которой мне даже не рассказали.

Я крепко сжала в кулаке телефон. Меня переполняли противоречивые чувства. По крайней мере, теперь ясно, почему Иэн отдалился от меня этим летом. Из-за своей тайной онлайн-жизни.

– Иэн, почему ты это скрывал?

Он покачал головой:

– А почему нет? Ты же все равно меня никогда не слушаешь.

Глупая отмазка.

– Иэн, в последний раз повторяю: Кабби тут ни при чем. Если Роуэн нашел тебя год назад, значит, ты стал… – Я замялась. – Журналировать задолго до того, как мы с Кабби начали гулять вместе.

– Журналировать? Отлично сказано. – Роуэну не хватало только костюма рефери. Он всеми силами старался нас унять.

Но Иэн не унимался:

– Напомни, ты собираешься рассказать маме про Кабби во время или после своей поездки во Флоренцию?

– Иэн, мы сто раз это обсуждали. Ничего я ей не скажу. – Как он вообще вышел на эту тему? – И это не «моя» поездка во Флоренцию, а наша. – Голос у меня бы уже не очень уверенный.

* * *

Впервые в жизни я солгала Иэну из-за Кабби. И ложь далась мне удивительно легко.

Это была наша последняя совместная вылазка. Я сразу поняла, что она особенная. Обычно брат отвозил меня к интересным местам, которые нашел совсем недавно, – но не в этот раз.

– Я время от времени приезжаю сюда еще с тех пор, как получил права, – признался он, когда я посветила фонариком в глаз тролля, твердый и блестящий, как бусина. Мимо нас с ревом проносились машины.

Иэн залез на узловатую руку статуи и устроился на плече, в ямке между головой и шеей. Я подняла фонарь. Бетонный тролль метров шесть высотой сжимал в кулаке машину реального размера.

– Почему я никогда здесь не бывала?

Иэн растянулся на плече тролля:

– Мне нравится заглядывать сюда после тренировки. Чтобы подумать.

– Над чем подумать? Как ты всех унизишь в следующем матче? – поддразнила его я.

Брат глухо крякнул и быстро сменил тему:

– Ты заметила, что он как будто весь в наростах? Это потому, что на нем рисуют граффити и стереть их никак нельзя, так что приходится замазывать цементом.

– Ловко вывернулся, – съязвила я. В последние недели Иэн избегал любых разговоров о футболе. Но сегодня мне не хотелось его донимать. Я просто радовалась, что наконец провожу время с братом, а то мы стали довольно редко видеться.

Я убрала фонарик в карман толстовки и залезла на руку тролля. Несколько минут мы сидели молча, прислушиваясь к гулу дороги, которая проходила у нас над головами. Ритмичный грохот удивительно успокаивал. Я начинала понимать, почему Иэну здесь нравится.

– Где ты была прошлой ночью? – вдруг спросил он, и сердце застучало у меня в груди со скоростью летящего по трассе автомобиля.

Я отвела взгляд:

– Рано легла спать.

Он покачал головой.

– Я к тебе заходил, хотел предложить посмотреть «В субботу вечером». В комнате никого не было. И во вторник ты тоже пропала. Как ты выбираешься? Через окно? Пролезаешь мимо родительской спальни? Очень смело.

Еще бы. Особенно когда ты полтора метра ростом и карабкаешься по дереву с раскидистыми ветвями, между которыми как раз те же полтора метра, если не больше.

– Наверное, я была на кухне, – ответила я и сама удивилась, как легко мне далась эта ложь. Я прежде никогда не врала Иэну; мне даже мысли такой в голову не приходило. Впрочем, и причин врать не было. Я невольно улыбнулась.

Он вскинул брови:

– Теперь я знаю, что ты сбегаешь по ночам. Остается один вопрос: к кому?

Я сжала губы, показывая, что не раскрою тайну. Порой мне казалось, что всю свою жизнь я получила в наследство от одного из братьев. Конечно, я их очень любила, но мне хотелось имечть что-то личное, только мое.

Иэн подождал несколько секунд и тяжело, драматично вздохнул.

– Ладно, будь по-твоему. – Он слез с тролля, глухо стукнув кроссовками о землю. – Но имей в виду, рано или поздно я это выясню.

Иэн отвел меня к троллю, чтобы выпытать мой секрет: «Я открою тебе свой, а ты мне свой».

К сожалению, правду он узнал не от меня.

* * *

Клевер, машина Роуэна, неслась по узкой извилистой дороге, и пейзаж за окном становился все более диким и все менее городским. Каменные постройки без крыш, поросшие мхом, выглядели заброшенными. Во мне нарастала тревога. Времени на то, чтобы отговорить Иэна от путешествия по Ирландии, оставалось все меньше.