– Не верится, что мы здесь, – поддакнул Иэн. – В пабе, где впервые выступили Titletrack.

Я влезла между ними, чтобы привлечь к себе внимание:

– Ау, помните, как вы бросили меня со всеми нашими вещами?

– Неужели это мой юный журналист?! – прогремел за нами хрипловатый голос.

Мы обернулись и увидели невысокую округлую даму в очках с толстыми стеклами, бесформенном коричневом платье и с тугим пучком волос на затылке.

– Э-э… Вы?.. – пробормотал Иэн.

– Мириам Келли. – Она сгребла его в объятия и энергично похлопала по спине. – Ты приехал! А я переживала, что прожду зря.

Иэн прокашлялся. Он явно не мог смириться с тем фактом, что самая важная для ирландской музыки фигура напоминает домохозяйку, которая на досуге печет банановые кексы и вяжет крючком.

– Э-э… – снова протянул он.

Вдруг ее улыбка погасла, и Мириам ткнула пальцем в моего брата:

– Значит, Иэн, ты правда считаешь, что гаражный рок мертв?

– Вы читали статью! – ахнула я, узнав заголовок поста, который читала в «Краю радуги».

Она обратила на меня свой ясный взгляд:

– Ну разумеется. Этот молодой человек оставил мне пять голосовых сообщений и забросал немыслимым количеством писем по электронной почте. Мне оставалось либо сдать его охранникам, либо договориться о встрече. А ты, должно быть, его младшая сестра?

– Меня зовут Эдди, – сказала я, и Мириам крепко пожала мне руку. – А это наш друг Роуэн. Он тоже сильно фанатеет от Titletrack.

– Очень, очень рад встрече! – Роуэн широко улыбнулся и пожал Мириам руку. – Для меня это большая честь.

– Ирландец в компании американцев? Это мне нравится. – Она повернулась ко мне: – Эдди, твой брат отлично пишет. Я осталась под впечатлением.

– П-правда? – Иэн просиял, будто именинный торт со свечками, и отступил назад. Я никогда не видела, чтобы он так радовался комплименту, а ведь на футбольном поле ему отбоя не было от похвал. – Спасибо, – выдавил он.

Мириам с душой хлопнула его по спине:

– И мне нравится, что ты еще совсем молод. В моем возрасте понимаешь, что годы ничего не значат. Если есть запал – всего добьешься. Зачем ждать, пока повзрослеешь? И зачем опускать руки, когда все-таки повзрослеешь? По крайней мере, таков мой девиз.

К черту Titletrack. Надо организовать фан-клуб Мириам.

– Садитесь за столик, – продолжала она. – Я все лето жила на чемоданах, но сегодня вернулась на кухню и приготовила свое знаменитое говяжье рагу на пиве «Гиннесс». Брюс Спрингстин как-то заявил, что это рагу изменило его жизнь.

– Брюс Спрингстин? – в полуобморочном состоянии повторил Иэн.

Мириам постучала пальцем по подбородку:

– Или это был Стинг? Забавно, вечно я путаю этих двоих. Я забегу на кухню, скажу, что вы здесь. Вернусь в два счета. – И она умчалась, оставив нас стоять в потрясении.

– Иэн, это было нечто! – восторженно объявил Роуэн.

Иэн повернулся ко мне, широко раскрыв глаза:

– Я только что разговаривал с Мириам Келли.

– Нет, тебя только что похвалила Мириам Келли, – поправила его я, гордо выпятив грудь. Радость Иэна всегда передавалась и мне.

* * *

Мириам с Иэном отошли к столику рядом со «сценой», а мы с Роуэном сели у двери, чтобы не мешать Иэну брать интервью.

– Так Мириам и правда важная шишка? – спросила я, поглядывая на Иэна.

Лицо у брата приобрело клюквенный оттенок, и он уже успел капнуть подливкой на футболку и дважды уронить ручку. Ему придется поработать над собой и своей реакцией на знаменитостей, если он хочет стать музыкальным журналистом.

Роуэн кивнул:

– Она продвигает таланты. Неофициально. Сначала она приглашала малоизвестные группы выступать в этом пабе. А когда из них получились крупные ирландские звезды, к Мириам начали поступать предложения от студий, чтобы она искала для них таланты. Пятнадцать лет назад она увидела выступление Titletrack на университетском конкурсе и пригласила их в свой паб на лето. Так они начали наращивать фанатскую базу.

Я облизала ложку:

– А еще она отличный повар.

Фирменное рагу Мириам представляло собой смесь моркови и картофеля в мясной подливке, увенчанную двумя огромными шариками пюре. Рагу было таким горячим и сытным, что хотелось буквально нырнуть в миску.

– Ты уже прочитала домашнее задание из путеводителя? – спросил Роуэн, подталкивая ко мне книжку. – Надо сложить бумажный кораблик и пустить в плавание.

– Ты готов или опять сольешься? – поддразнила его я, открывая раздел про Ков.

– Я готов на все, если это гигиенично.

– Справедливо.

Я с довольным видом откинулась на спинку стула. Я объелась, как удав, и чувствовала себя расслабленно впервые за долгое время. Живую музыку сменил альбом группы Oueen, под который, помнится, папа убирался у себя в гараже, но я слушала только Иэна. Он запрокинул голову и громко расхохотался.

Когда я в последний раз слышала его искренний, заливистый смех? Вот уже несколько лет Иэн ведет себя серьезно и тихо – вероятно, из-за футбола. Казалось бы, звезда команды может почивать на лаврах, но ничего подобного: тренеры гоняют его больше других. А Иэн очень ответственно подходит к каждому матчу. Даже расписание не надо проверять, чтобы узнать, когда игра: в дни перед матчем у Иэна всегда портится настроение, и он становится непривычно молчаливым.

Мысли о футболе напомнили мне о сообщении Оливии. Я его перечитала, и у меня скрутило живот от волнения. «Иэна правда выгнали из команды???» Однозначно, с этим пора разобраться. Если про брата ходят слухи, он имеет право о них знать. «А вдруг это не слух?» – невольно подумала я, но тут же подавила эту мысль. Ну конечно, слух. Если бы Иэна, как это ни безумно, попытались выгнать из команды, он бы поджег школу.

И все-таки надо его расспросить. Хватит нам хранить друг от друга тайны.

Я оглянулась на Иэна. Он встретился со мной взглядом и поманил нас с Роуэном к себе. Перед братом стояла полупустая миска рагу, а весь блокнот был исписан мелким почерком. Сам Иэн сиял от восторга.

– Представляете, Мириам разрешила нам остаться на ночь!

– Шутишь? Где? – Роуэн огляделся, словно ожидая увидеть кровать у барной стойки.

Мириам улыбнулась и задвинула свой стул.

– Наверху. Мы сдаем комнаты, обычно музыкантам. Помню, Джаред жил в главной спальне около месяца. Кстати, за проживание так и не заплатил, негодяй. А теперь-то ему ничего не стоит отдать долг, правда? Надо ему позвонить.

– Джаред? – У Роуэна отвисла челюсть. – Вокалист Titletrack? Он здесь останавливался? И у вас есть его номер телефона?!

– Само собой. – Мириам беспечно пожала плечами и обратилась к Иэну: – Дай знать, когда допишешь статью. Если хочешь, я отправлю ее Джареду.

– Вы… – Иэн подавился собственными словами, и его лицо приняло малиновый оттенок. – Я… – Он осекся, и я хлопнула его по спине:

– Братишка, дыши!

Мириам вскинула брови:

– Иэн, расслабься. Покрутись с мое в этой индустрии, и поймешь, что музыканты – такие же люди, как мы. Интересные, конечно, но все же люди. – Она повернулась ко мне: – К слову об интересных людях. Эдди, давай поговорим о тебе.

Думаю, лицо у меня приняло то же выражение, что и у Иэна. Внимание Мириам слепило, но и слегка удушало.

– А что я?

Она ткнула в меня пальцем:

– Я слышала, ты отличный механик. А тут тоже нужен талант. Может, не такой, который я могу раскрыть, но суть одна. Иэн сказал, что без тебя эта поездка провалилась бы.

Я зарделась от радости:

– Иэн, ты правда так сказал?

Он пожал плечами и улыбнулся уголком рта:

– Ну да, ведь так и есть.

– Если бы не Эдди, мы бы еще ползли по Ирландии с провисшей выхлопной трубой, – вставил Роуэн. – И сегодня она нас выручила. После Бларни машина начала перегреваться, и мы дотащились до автомастерской только благодаря Эдди.

Мириам тяжело вздохнула:

– Дайте угадаю: это мастерская Коннора Молони? Увы, он так же бесполезен, как чайник из шоколада. – Она скрестила руки на груди: – Так что, механик? Расскажи про себя.

Что же рассказать?

– Ну, я люблю машины.

– И хорошо в них разбираешься, – добавила Мириам.

– Я называю ее Медб, – встрял Роуэн. – Когда мы впервые увиделись, она повалила Иэна навзничь на парковке. Настоящая королева-воительница.

Я густо покраснела:

– Извините, а к чему мы вообще это обсуждаем?

– Но это надо обсудить! – Мириам рубанула кулаком воздух. – Нам тут очень не хватает королев-воительниц! Особенно таких, кто знает свою мощь. – Она подалась вперед и сощурилась: – Эдди, ты же знаешь, кем я работаю?

Я неловко кивнула:

– Да… Вы ищете таланты.

– Нет. – Она снова ткнула в меня пальцем и повысила голос: – Я воодушевляю. Нахожу тех, кто поет песни, и предоставляю им микрофон и слушателей. И вот что я тебе скажу: теперь я хочу сделать то же самое для тебя, Эдди.

О чем это она?

Не успела я сообразить, что к чему, как Мириам вскочила на ноги, схватила меня за руку и потащила на сцену.

– Погодите, Мириам, но я не умею ни петь, ни играть!

И вообще выступать на сцене. Я люблю быть в центре внимания только на футбольном поле. Я попыталась высвободиться из захвата, но безуспешно. Мириам поставила меня перед микрофоном. Иэн и Роуэн с изумлением наблюдали за происходящим, но на помощь мне не пришли. Предатели.

– Пэт! Микрофон! – крикнула Мириам.

Один из барменов юркнул под стойку, и микрофон с потрескиванием ожил. Мириам подтолкнула меня к стойке:

– Давай, Эдди. Расскажи всем о своих подвигах.

Я в ужасе уставилась на нее. К счастью, в пабе было не так много народу – многие ушли после окончания живого выступления, – но оставшиеся смотрели на меня с понимающими улыбками. Очевидно, привыкли к выходкам Мириам.

– Ну же. – Она подтолкнула меня локтем. – Расскажи, как тебя зовут и какая ты классная. Публичные выступления творят чудеса.