Дженна Эванс Уэлч - Любовь и удача

Я попыталась это представить, но в голове возникли только ирландская дорога, Иэн, подпевающий Titletrack, сочная и таинственная зелень за окном машины.

Зато я знала, как мне поступить сейчас.

Не дожидаясь, пока пропадет минутная решимость, я шагнула к маме и потянула ее за рукав:

– Мам, мне надо с тобой поговорить после концерта. Это важно.

Она перевела взгляд со сцены на меня, а Иэн сжал мою руку.

Дорога сузилась, снова расширилась и наконец исчезла вдали, так что я не видела, что ждет меня впереди. И решила с этим смириться.

Ты прошла долгий путь, солнышко. Самое яркое из солнышек. Ты и представить себе не можешь, как я тобой горжусь. Ты не только отдохнула душой на Изумрудном острове, но и ЗАЛЕЧИЛА свое разбитое сердечко. Теперь ты счастлива, витаешь в облаках, для тебя открыты все двери, и ты знаешь, что в страданиях тоже есть своя прелесть.

Правда?

Ведь правда?

Давай снимем розовые очки, конфетка. Наше с тобой путешествие подходит к концу, и пора мне признаться: я и не думала склеивать твое сердечко. Даже не собиралась.

«Что? – скажешь ты. – Неужели она на самом деле злодейка?» Нет, лютик. Ни в коем случае. Выслушай меня, пожалуйста.

Знаешь, что мне больше всего нравится в людях, зайка? Наша непроходимая, невыносимая глупость. Мы никогда не учимся на своих ошибках, особенно в любви. Никогда. Даже если знаем все риски. Даже если разумнее было бы заковать сердце в глыбу льда, чтобы сохранить его целым и невредимым, мы все равно преподносим его любимым на блюдечке и будем так делать и впредь.

Мы влюбляемся, рожаем детей, покупаем красивые туфли, в которых невозможно ходить. Берем из приюта щенков, заводим друзей, покупаем белые диваны, на которые потом обязательно роняем кусок пиццы соусом вниз. И ничто нас не останавливает.

Что это, нежелание посмотреть правде в глаза? Глупость? Амнезия? Или нечто другое, граничащее с отвагой?

Ты взяла в руки эту книгу, чтобы залатать больное сердце. Но вселенная к этому не стремилась. Даже я к этому не стремилась. Разбитое сердце невозможно склеить. Это в твоей природе, тыковка. Боль – часть существования. Небольшая плата за безумное наслаждение наполняющими душу чувствами.

Я терпеть не могу прощаться, так что вот тебе вместо этого мудрые слова от меня в качестве напутствия. Можешь повесить их на свой браслет с ирландскими талисманами. Ты знала, что каждый лепесток в клевере имеет свое значение? Да-да, пуговка. Вера, надежда и любовь. А если тебе повезло найти четырехлистный клевер, четвертый лепесток означает удачу. Так вот, милая, я желаю тебе всего вышеперечисленного. Веры, надежды, любви и удачи. Но в первую очередь – любви. Это ведь тоже своего рода удача.

Выдержка из книги «Ирландия для путешественников с разбитым сердцем: Нестандартный путеводитель по Изумрудному острову», третье издание

Иэн плавно въехал на парковку и заглушил двигатель, но музыку оставил. Играли, само собой, Titletrack. После возвращения домой мы только их и слушали. Песни переплетались в коридоре между нашими комнатами, иногда диссонируя друг с другом, но сливаясь в одно целое. Во многом благодаря им мы пережили эту кошмарную неделю.

Плохого было много. Я решила обо всем рассказать семье, собрала всех вместе после концерта и выложила им свою историю как на духу. Братьев пришлось силой удерживать, чтобы они не помчались колотить Кабби. Папа минут десять молчал, и глаза у него блестели от слез. К счастью, никто не считал меня виноватой. А еще мое признание проложило тропку для признания Иэна. Впрочем, новость о том, что он уходит из футбола, после моей атомной бомбы произвела эффект разве что слабенького фейерверка.

Я посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не исчезли ли еще темные круги под глазами. Долгий перелет и сильные переживания привели к ряду бессонных ночей. Вчера я позвонила Роуэну, и мы до двух ночи смотрели дурацкий фильм на YouTube про кельтскую принцессу по имени Медб, которая убивала всех на своем пути. Наверное, так он пытался меня приободрить.

Иэн сделал музыку тише:

– Значит, на Рождество?

Я покраснела. Порой мне казалось, что он умеет читать мысли.

– Что – на Рождество?

– Один ирландец мне сказал, что до рождественских каникул ему осталось всего шестьдесят восемь дней. Мы с ним хорошие друзья, но отсчет он ведет не из-за меня. А из-за тебя.

– Ну хватит.

Как и ожидалось, после концерта мама с Роуэном быстро поладили. Теперь он собирался к нам в гости на праздники. Всякий раз, когда я думала о предстоящей встрече, у меня в груди взмахивала крылышками маленькая робкая бабочка.

Мы с Иэном не спешили выходить из машины. Мне казалось, будто учеников в школе стало в три раза больше. На мгновение перед глазами у меня все поплыло. Интересно, многие ли знают про фотографию?

Наверное, большинство.

– Готова, Медб? – наконец спросил Иэн, барабаня пальцами по рулю.

Я отвлеклась от своих мыслей и, хотя руки у меня дрожали, решительно ответила:

– Да.

«Веди себя уверенно», – приказала я себе.

– Не волнуйся, Эдди. Я рядом, – сказал Иэн, как будто не слышал моего ответа. – И буду ходить с тобой на все уроки. Я уже проверил твое расписание. Мы сегодня занимаемся в крыле «Б», а ты в «В». Так что встречаемся у кабинета администрации. Если хоть кто-нибудь заикнется о фото…

– Иэн, расслабься, – уже тверже произнесла я. – Мы пережили путешествие по Ирландии на старой развалюхе. Думаю, с посещением школы я как-нибудь справлюсь.

– Ладно. – Он продолжил стучать пальцами по рулю. Вид у него был серьезный. – Знаю, ты справишься, но если вдруг тебе придется туго – не забывай о том, что у тебя есть. И не важно, что говорят другие. Ты – Медб.

– Я – Медб, – повторила я, и волнение в груди слегка улеглось.

Неужели Иэн тревожится больше меня? От этой мысли становилось чуть легче.

Мы вышли и взяли свои рюкзаки. Мой был особенно тяжелым, потому что, кроме тетрадей и учебников, в нем лежали камни. Ровно четыре, если быть точной. Это вышло спонтанно, но я бросила их в рюкзак сегодня утром, и мне нравилось ощущать их вес на плечах. Казалось, так я крепче стою на ногах. Кроме того, меня еле-еле пустили на борт самолета с этими камнями. Не лежать же им теперь без дела.

Мы пошли через парковку. Брат то и дело нервно оглядывался по сторонам.

– Иэн, успокойся, – сказала я, нагоняя его.

– Я совершенно спокоен, – возразил он, закусывая прядь волос. К сожалению, Иэн явно не собирался расставаться с этой привычкой. У дверей школы он остановился и покачнулся с пятки на носок. – Готова, Медб?

Хороший вопрос. Готова ли я?

За это лето я поняла, что меня можно описать многими словами. Я непоследовательная, эмоциональная, порой неуверенная в себе, иногда делаю то, о чем потом жалею. Например, не прислушиваюсь к словам брата. Или отдаю сердце тому, кто его недостоин. Однако, несмотря на все это… Нет, с учетом всех этих черт, я – Медб. Не важно, готова я к этому или нет, я иду вперед. Потому что я хозяйка своей жизни.

«Ты справишься, заинька. Обязательно справишься», – прозвучали в голосе слова дамы из путеводителя…

– Я готова, – твердо произнесла я и посмотрела в синие глаза Иэна, набираясь храбрости.

Мы взялись за ручки дверей и распахнули створки. Вместе.

Николь Эллул и Фиона Симпсон. Все слышали? НИКОЛЬ ЭЛЛУЛ И ФИОНА СИМПСОН. Эта книга писалась в тяжелые времена, и вы не раз помогали мне встать на ноги и выводили на верный путь. Спасибо за великодушие, поддержку, мудрость и общее великолепие. Для меня вы настоящие богини редактуры. (Вас не смутит, если я смастерю для вас короны?)

Мара Анастас. Спасибо за терпение, поддержку и энтузиазм. Мне бы столько энергии, сколько есть у тебя.

Редакция «Саймон палс». Вы потрясающие люди, дающие жизнь потрясающим книгам, и для меня честь с вами сотрудничать. Огромное спасибо.

Сэм. Как-то в бурные 2016–2017 годы ты подошел ко мне и сказал: «Мама, я тебя вижу. И люблю тебя». Мало того, что эта фраза сильно повлияла на сюжет книги; она еще и поразила меня до глубины души. Это самые душевные слова, которые один человек может сказать другому. Маленький честный человечек видит тебя с неопрятной прической в неприбранной кухне и все равно тебя любит. В этом вся суть. Я тоже вижу тебя, Сэмми. И очень-очень люблю.

Нора Джейн. Каждое мгновение, проведенное с тобой, озаряет мой мир. Я бы сравнила тебя с бисквитом под розовой глазурью или нежным шоколадным эклером, но это было бы глупо. Ты девочка, а не пирожное! (Хотя спутать легко, тут не поспоришь.) Спасибо, что разделила свое детство с этой книгой. И больше всего меня радует, что главное твое желание – чтобы мама почитала тебе вслух! Я люблю тебя, конфетка.

Лисс. Я уже говорила, что в моих глазах ты одна из пяти лучших женщин на свете? Так и есть. Бывает, жизнь меня пугает, но тогда я расправляю плечи и двигаюсь дальше, следуя твоему фирменному рецепту: люби всей душой, и будь что будет. Последние лет двадцать я имею счастье наблюдать, как ты живешь именно под таким лозунгом. Спасибо, что не даешь мне свернуть с пути.

Эли Файф. Я должна поблагодарить тебя за то, что ты бросила все свои дела и провела семьдесят два часа на ирландских дорогах, выслушивая мои жалкие попытки выругаться, но лучше расскажу о другом случае из тех же мутных 2016–2017 годов. Напряжение не отпускало меня целую вечность, и я была измотана донельзя. Помню, я лежала на полу, не в силах подняться. И кто ко мне пришел? Ты. Причем я тебе не звонила. Ты сама пришла, окинула взглядом окружающий меня хаос – и осталась. На несколько дней. Кто на такое способен? Ты. Спасибо, что сделала это для меня.

Спасибо всем участницам моей группы лечения послеродовой депрессии. Вполне вероятно, что мы больше никогда не увидимся, но я никогда не забуду то утро, когда мне казалось, что хуже быть уже не может, и тогда вы окружили меня и придали сил вытерпеть еще один день. Спасибо.