Он заметил меня уже у самой дверцы машины – другими словами, слишком поздно. Я влетела прямо в него, как Халк, который собирается дать пять. Рюкзак брата отлетел в сторону, и мы оба упали на землю – второй раз за последние сутки. Меня пронзила ослепляющая боль, и виски загудели.

– Ты что творишь? – прошипел Иэн, поднимаясь.

– Что я творю? А ты что творишь?! – завопила я в ответ и вскочила на ноги.

Он бросился к рюкзаку, но я его опередила и вцепилась в лямку.

– Пытаешься уехать без меня? – осуждающе спросила я.

– Возвращайся в отель. Я оставил записку на зеркале в ванной, – ответил Иэн, отводя взгляд.

– Записку?! Это такси, которое нам заказала мама? Почему оно такое раздолбанное?

Вдруг стекло со стороны пассажирского сиденья начало опускаться грубыми рывками. Кто-то хлопнул в ладоши и произнес с ирландским акцентом:

– Ух ты, Иэн, тебя повалила девчонка! Жалко, я не догадался заснять. Мог бы пересматривать запись.

– Роуэн! – крикнул Иэн подозрительно счастливым голосом и поспешил к машине. На лице у него сияла та же счастливая улыбка, что и вчера вечером, когда он с кем-то переписывался по телефону.

Я бросила рюкзак на землю, подбежала к брату и оттолкнула его, чтобы заглянуть в машину.

– Ну привет, – сказал водитель.

Он был разве что на пару лет старше Иэна, лохматый, с большими серыми глазами за очками в роговой оправе, какие обычно ожидаешь увидеть на носу у старика, а не молодого парня; впрочем, они ему шли. На футболке Роуэна был нарисован крупный кот с глазами-спиральками, и над ним красовалась надпись: «КОТ-ГИПНОТИЗЕР». Нет, это точно не таксист. Он улыбнулся, и на одной щеке появилась ямочка. А я раньше думала, что они бывают только сразу с обеих сторон.

– Ты кто? – грубо спросила я.

Парень протянул мне руку:

– Роуэн. А ты, видать, Эдди.

Акцент у него был на сто процентов ирландский, а голос певучий, и гласные звучали мягко и сливались в одну тягучую нить, как шоколадный сироп в мороженом.

Я проигнорировала и его руку, и шоколадный голос. Но проигнорировать любопытный взгляд не могла. Он разглядывал меня, точно редкого дикого зверька.

– Откуда ты знаешь, кто я? – спросила я.

– Иэн говорил, что у него есть сестрица по имени Эдди. И если начистоту, кто, кроме охранника или родственника, стал бы сбивать человека с ног на парковке с каменным полом?

Я не улыбнулась в ответ, и улыбка Роуэна погасла. Ему явно стало неуютно, и он поправил очки обеими руками:

– Кажись, родичи так себя и ведут. А еще ты похожа на девчоночью версию Иэна.

– Не смей так меня называть, – огрызнулась я. В первую неделю в старшей школе по меньшей мере пятеро из друзей Иэна сказали, что я выгляжу точь-в-точь как мой брат в желтом парике. Конечно, уверенности в себе мне это не прибавило.

Он вскинул руки:

– Расслабься. Не хотел тебя обидеть. Наверное, я бы тоже не обрадовался, если бы меня назвали переделанной в парня девчонкой. – На щеке снова появилась ямочка. – К тому же я пришел с миром. Не надо на меня нападать.

Иэн поспешно оттолкнул меня в сторону:

– Извини, Роуэн. Небольшие помехи. Эдди, возвращайся в комнату. Твое такси приедет позже. А записка все объяснит.

Он только что назвал меня помехой?

– В смысле – мое такси? Оно наше. Почему ты болтаешь тут с… – Я чуть не сказала «с котом-гипнотизером», но вовремя себя одернула. Это было бы грубо.

Иэн схватил меня за руку, оттащил от машины и понизил голос, чтобы кот-гипнотизер его не услышал:

– Отличная новость: твое желание сбудется. В Италию полетишь одна. Иди прочитай записку, я там все объяснил.

Парковка закружилась у меня перед глазами. Брат не шутил.

– Ты не собираешься в Италию? С каких это пор?

Он смахнул волосы со лба и положил руку мне на плечо:

– С самого начала. Встретимся в Дублине перед возвращением домой.

Мама купила нам билеты в Италию и обратно, а потом мы должны были вернуться в Дублин и отправиться в Сиэтл всей семьей. Вот только стройный план рушился у меня на глазах.

– Но… почему? – в отчаянии спросила я.

Нас прервал Роуэн:

– Я думал, Эдди в курсе. Она не знает, что мы едем в Страдбалли?

Я вздрогнула. В его устах мое имя звучало так, будто его играли на ирландской скрипке.

– Я оставил записку, – отмахнулся Иэн и покраснел. Он снова смахнул с лица прядь волос и виновато на меня посмотрел: – Так проще.

– Для кого? – выпалила я.

Роуэн высунулся из окна и нахмурился:

– Серьезно, записку? Ну понятно, почему она тебя повалила. Звучит жуть как подозрительно. Встречаешься с каким-то левым парнем и уезжаешь неизвестно куда.

– Наконец-то хоть кто-то разумный! – воскликнула я.

Роуэн выразительно на меня посмотрел:

– Страдбалли – это поселок под Дублином. Но мы еще в пару мест заедем. Надо кое-что разузнать для…

– Стой! Стой, стой! – затараторил Иэн. – Не надо ей ни о чем рассказывать! – Он схватился за ручку дверцы, но та не поддалась.

– О чем? Иэн, о чем мне нельзя рассказывать? – Я опять вцепилась в его рюкзак.

Роуэн сочувственно улыбнулся моему брату:

– Извини, Иэн. Если верить предыдущему владельцу, дверь не открывается еще с конца девяностых. Ребятам приходится залезать через окно.

– Каким еще ребятам? – спросила я. Как будто это был самый насущный вопрос.

Иэн закинул рюкзак в салон, заполз в окно и втянул за собой чемодан. Я бросилась его перехватить, но не успела.

– Просто прочти мою записку, Эдди. Через несколько дней увидимся.

Я положила руки на стекло. Они тряслись.

– Иэн, ты что, не слышал, чего вчера потребовала от нас мама? Чтобы мы с тобой не напортачили. Так вот, ты сейчас именно это и делаешь!

Плечи у брата поникли.

– Эдди, ты же сама не хотела, чтобы я летел с тобой в Италию. Я все понимаю и уважаю твое мнение. Я отправлюсь в свое путешествие, а ты в свое. Мама с папой ничего не узнают, если мы им не скажем, а мы им не скажем.

– Иэн…

– Мы только прокатимся на «Электрик-пикник»[8], – объяснил Роуэн таким тоном, каким обычно успокаивают бешеного пса. – К утру понедельника вернемся. Не кипятись, сестренка-ниндзя.

– Электрик-что?

Кот-гипнотизер посмотрел на меня с сочувствием. Голос у меня был истеричный и сдавленный.

– «Электрик-пикник», крупнейший музыкальный фестиваль в Ирландии. Ежегодный. Инди, много альтернативы. И этот год – особенный. Угадай, кто взял туда билеты? – Роуэн улыбнулся теплой, сладкой, как булочка с корицей, улыбкой.

– Только не Иэн, – слабо проговорила я.

– Да, Иэн, – сказал мой брат. – Именно что Иэн. Но тебе какая разница? Ты будешь весело проводить время в Италии.

– Там будут Titletrack, – добавил Роуэн таким тоном, что стало ясно: мы оба его разочаровали.

Titletrack. Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить плакат над письменным столом Иэна. Четверо парней с загадочными взглядами и вполне необычной музыкой. Мне даже нравилось, когда наступала очередь Иэна вести машину и мы слушали их по пути в школу.

– Это группа, которая тебе нравится. Из Великобритании.

– Вот именно, – ответил за Иэна Роуэн. – Точнее, это ирландская группа. Иэн хочет…

– Ладно, Роуэн, хватит. Эдди, хорошо тебе провести время в Италии. – Иэн начал закрывать окно, и я навалилась на него всем своим весом.

– Иэн, прекрати. – Роуэн с осуждением посмотрел на моего брата: – Ты что, в самом деле хотел поднять стекло прямо у нее перед носом?

Иэн весь сжался и опустил взгляд на свои руки. Он сплетал и расплетал пальцы, словно не решаясь ничего сказать.

– Эдди, я позже все объясню. Постарайся скрыть это от мамы с папой. Тогда нам ничего не грозит. Ты что-нибудь придумаешь. – Он сделал глубокий вдох и добавил: – Тебе ведь ничего не стоит. Ты и так всем врала все лето.

Эту фразу он явно подготовил заранее. И держал при себе на всякий случай. На случай, если я буду путаться под ногами.

– Иэн… – Глаза у меня защипало от слез, и я, конечно, разозлилась еще больше. Было бы ужасно расплакаться при незнакомом парне в странных шмотках. – Иэн, у нас ничего не получится. Родители узнают, что ты не полетел в Италию, и нам придется уйти из наших команд.

Брат вперился взглядом в приборную панель:

– Брось, Эдди. Спорт – это не главное.

– Спорт – не главное?! – Я начала задыхаться от возмущения. Что дальше? Он заявит, что падающие в обморок козы – это не умора? – Кто ты и что ты сделал с моим братом?

– Это мой единственный шанс попасть на концерт Titletrack. И я туда поеду, нравится это тебе или нет.

Его голос звучал сухо и гулко, а глаза приобрели стальной оттенок. У меня по спине пробежали мурашки. Иэн вошел в стадию отрицания, также известную как «ослиное упрямство». Я могла его остановить только совершенно безумным поступком.

Сейчас или никогда.

Я сунулась в окно, выхватила ключи зажигания и выскользнула обратно, не успел он и глазом моргнуть.

– Эдди! – Иэн отстегнул ремень и вылез из машины. Я уже была с другой стороны с зажатыми в кулак ключами. – Ты это всерьез?!

– Ух ты, а вы забавные. Будто комедийное шоу смотрю, – сказал Роуэн и шумно откинул спинку кресла.

– Иэн, не надо. – Я повернулась к брату. – Я не попаду в хороший вуз, если не буду играть в футбол. Не разрушай мое будущее.

– Твое образование меня не касается. – Голос у него дрогнул. Брат старался играть роль сурового парня, но я видела под этой оболочкой настоящего Иэна, который знал, как много времени я уделяю учебе и как мало пользы это приносит. Порой мне казалось, что ему стыдно за ту легкость, с какой ему даются все предметы, в то время как мне приходится трудиться в поте лица.

Мы выжидающе посмотрели друг на друга. Иэн шагнул вперед, и я ринулась прочь, используя машину в качестве прикрытия.

Иэн закатил глаза:

– Извини, Ро. Сейчас я со всем разберусь, и мы поедем. Небольшая кочка на дороге.