Вари Макфарлейн - Любовь как сон

– Послушай, ты же не можешь контролировать всех своих знакомых. Обычно обрученных девушек нет нужды предостерегать насчет змей в траве. И в любом случае люди сами делают выбор. Как ты знаешь.

– Нет, я буду чувствовать себя виноватой в том, что познакомила их. Что ж, полагаю, мне предстоит увлекательный вечер с бесплодными поисками по любимым барам Эгги.

Они расстались, вежливо, но сдержанно. Анне показалось, что Джеймс как-то рассеян. Как будто он о многом раздумывал. Несомненно, он ломал голову, каким образом в его идеальный мир вообще проникли эти беспокойные вульгарные итальянки.

Так неприятно было сознавать, что большие проблемы отнюдь не отменяли малых. Эгги потеряла прекрасного жениха, и на шее у нее висел жернов в виде банковского долга – это во-первых. А во-вторых, мысль о том, что Лоренс сделает очередную зарубку на столбике кровати, приводила Анну в ужас.

Так почему же ее теперь волновало, что подумает о ней Джеймс Фрейзер? И почему Анна так отчаянно жалела, что попросила его о помощи? Ведь все равно ничего не изменилось бы.

Джеймс достаточно хорошо знал Лоренса – и сумел бы назвать примерно пять мест, где тот мог находиться. Впрочем, найти их было лишь первым этапом. Джеймс не вполне представлял, что делать дальше, если он обнаружит Лоза. Неизвестно, как отреагируют завсегдатаи. Лоренс уж точно будет против, более или менее. А Эгги… Бог весть.

Джеймс сам не мог ответить, зачем он это делал.

Побывав в трех барах, он ощутил абсурдность ситуации. Лоренс напоминал иголку, затерявшуюся в лондонском стогу сена. Когда Джеймс принялся обозревать толпу в тускло освещенном нутре «Зеттера», посреди бархатных кушеток цвета ржавчины, внутренний голос намекнул, что поиски тщетны.

Где-то в огромном ночном городе, за одним из этих красивых окон, в каком-то безымянном баре, сидел Лоренс, обвив рукой талию Эгги. Он рассказывал ей анекдот про близняшек в Куршавеле и, несомненно, врал. У близнецов не бывает телепатии.

Джеймс настолько уверился, что миссия невыполнима, что даже испугался, когда вдруг заметил вдрызг пьяную Эгги. Она полулежала в кресле, и платье на ней задралось до трусов. Эгги была одна, но стоявший на столике бокал намекал, что это ненадолго.

Джеймс расправил плечи и ринулся в бой.

Эгги резко выпрямилась, увидев его.

– Джеймс, ты что тут делаешь? К-круто!

Слава богу, она по крайней мере не возражала.

Джеймс криво улыбнулся. Остекленевшие глаза Эгги и то, как она энергично похлопывала по сиденью рядом с собой, давали понять, что она напилась в стельку.

– Кстати, я на тебя об-бижена, – заплетаясь, выговорила она. – Т-ты назвал мою сестру п-психопаткой.

Джеймс съежился. Потому-то он и пришел сюда. Он кое-что задолжал Анне.

– Я зря это сказал, – произнес он, глядя на черные кудряшки Эгги и с болью осознавая ее сходство с сестрой. – И прошу прощения.

– Извиняйся п-перед ней, – промямлила Эгги. Она отбросила волосы с лица, поднесла к губам бокал и слегка икнула. – За школу тоже.

– Сомневаюсь, что Анна захочет меня когда-либо видеть, – сказал Джеймс.

– Не захочет, – согласилась Эгги. – Она жалеет, что вообще встретила тебя. – Джеймс кивнул и проглотил комок в горле. – Ты не знаешь, – произнесла Эгги неожиданно внятно и четко.

Он резко вскинул голову.

– Что?

– Ей было хуже, чем ты думаешь.

Эгги не сводила с него взгляда, и у Джеймса появилось жуткое ощущение – как будто в тени кто-то прятался. Он понял, что и впрямь чего-то не знает. Джеймс понятия не имел, что это могло быть.

В дальнем конце бара появился Лоренс. Увидев Джеймса, он помрачнел и явно начал строить догадки.

– Джеймс пришел! Какое сов… сов… падение, – сказала Эгги.

– Просто исключительное, – произнес Джеймс, глядя на Лоза. – Примерно один шанс из восьми.

Глаза у Лоренса превратились в щелки.

– Лоз купил мне самый вкусный коктейль, вот, попробуй! – воскликнула Эгги, протягивая Джеймсу массивный стеклянный бокал. – Он называется «Закат». В нем «Фернет-Банка».

– «Фернет-Бранка», – угрюмо поправил Лоренс.

– «Закат»? Скорее «Захват», – сказал Джеймс, обращаясь к постепенно мрачневшему Лоренсу, а потом отхлебнул из бокала. – М-м. Вкусно.

Он взглянул на приятеля и поставил коктейль на столик.

– Анна говорит, вы с Крисом поссорились.

– Да-а… – Эгги наморщила лоб и одернула платье на бедрах. – Свадьба отменяется. Он придурок.

– Ты не отвечала на звонки.

– Лоренс велел выключить телефон, – сказала Эгги.

– Давно он стал твоим агентом? – уточнил Джеймс, с улыбкой глядя на мрачного Лоренса. – Анна пытается до тебя дозвониться.

– Ты говорил с Анной? Крис там с ней? – спросила Эгги, пытаясь сосредоточиться.

– Нет. Ну или по крайней мере его не было, когда мы разговаривали. Пожалуйста, включи телефон и скажи сестре, что ты не умерла.

– Она снова начнет про деньги. Она злится на меня. Как они все.

– Нет. Я это точно знаю. Анна просто хочет убедиться, что ты в порядке. Я могу сказать ей, что ты здесь?

– Не-е-ет! – Затуманенные глаза Эгги широко раскрылись, и она погрозила Джеймсу пальцем: – Не смей.

Джеймс примирительно замахал руками:

– Ладно, ладно, ладно.

– Мне надо в туалет, – заявила Эгги. – Никуда не уходи, – добавила она, сделав энергичный пьяный жест в сторону Джеймса. – Обещай, что не уйдешь.

– Клянусь жизнью Лоренса, никуда я не уйду, – ответил тот, проводя пальцем крест на груди.

Эгги ушла, споткнувшись по пути о табурет.

Когда она вышла за пределы слышимости, Джеймс развернулся к приятелю.

– Лоз, у нее есть жених.

– И что? Я же не тащил ее сюда силой.

– Они поссорились, и она совсем пьяна. Но у Эгги есть жених.

– А мне какая разница? Не мой цирк, не мои обезьяны.

– И не твоя невеста. Я отвезу Эгги домой.

– Она взрослая женщина. Кто ты такой, чтоб диктовать ей, что делать?

– Я не собираюсь диктовать Эгги, что делать. Я просто намекну, что поехать домой – это, возможно, неплохая идея. И предложу ее подвезти. Если Эгги твердо намерена переспать с тобой и пожелает остаться, я не буду настаивать. Но что-то мне подсказывает, что она не настолько уверена в сегодняшнем финале, как ты.

– Какое благородство. И ты это делаешь совершенно бескорыстно, правда? Не ждешь награды от Анны?

– Не жду. – Джеймс глотнул еще коктейля и поморщился, когда напиток обжег ему горло.

– Ну да, конечно. Великодушный рыцарь на белом коне. Обломал весь кайф. А еще лучший друг называется.

– А, теперь мы заговорили о дружбе? И что ты скажешь, если я попрошу оставить Эгги в покое из уважения ко мне? Или наша дружба не в счет, когда в дело замешана женщина? Каждый сам за себя?

– Кто бы говорил.

– А что?

– Почему Анна так меня возненавидела?

– Э… может быть, из-за того, что ты говоришь и делаешь?

– Нет, потому что ты вышел весь такой в белом и наговорил ей гадостей про меня.

– Ты собираешься затащить в постель ее пьяную сестру – и ты же утверждаешь, что тебя оклеветали?

– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты убедил себя, что твои поступки не считаются. И сам в это поверил. Мы с тобой не так уж отличаемся.

Джеймс недоверчиво засмеялся. Оправдания Лоренса напоминали лабиринт, в котором все входы закрыты. Если начнешь играть по его правилам, уже не вырвешься. Глядя на Лоза мрачно и сердито, Джеймс понял, что недовольство собой в нем гораздо сильнее недовольства приятелем. Проблема заключалась не в том, что представлял собой Лоренс, а в том, что он не представлял. Кроме дешевых острот и подлых уловок, в нем почти ничего не было…

И Джеймс подружился с ним. «Скажи мне, кто твой друг». Он рассчитывал, что Лоренс наилучшим образом оттенит его прагматический цинизм и уничтожающее чувство юмора. Но теперь Джеймс понял, что Лоренс на самом деле пробуждал в нем худшие чувства. Предубеждение, презрение, насмешки, легкомыслие.

Джеймс всю жизнь полагал, что он лучше других. И что получил в итоге? Жену-изменницу, друга, который его не любил, и кота, который боялся выйти за дверь.

Возможно, было уже поздно что-то исправлять, но почему бы не попытаться?

– Хочешь, чтобы я позвонил Анне и устроил скандал? Или мы договоримся, как приличные люди, и я отвезу Эгги домой?

Лоренс криво, по-волчьи усмехнулся.

– Я никуда не поеду. Давай, попытайся ее убедить. Желаю удачи.

Джеймс задумался, что делать. Он догадался, что требуется изрядная тонкость. Он мог позвонить Анне и посидеть в баре, пока она не приедет. Но у Эгги непредсказуемо менялось настроение, и она могла вспылить, если бы он сначала принялся играть роль няньки, а затем внезапно явилась бы перепуганная старшая сестра и велела ей ехать домой. Лучше было испробовать мягкий и осторожный подход.

Эгги вернулась и плюхнулась на кушетку.

– Черт, я весь день не ела. Тут в баре подают какую-нибудь жратву?

– Отличная мысль. Хочешь, давай перекусим, – предложил Джеймс.

– Или еще выпьем, – ввернул Лоренс.

– О…

Эгги посмотрела на остатки коктейля в бокале, потом перевела взгляд с Джеймса на Лоренса и обратно.

– Да. Я хочу попробовать «Розовый лепесток».

– Превосходно, – сказал Лоренс и щелкнул пальцами, подзывая бармена.

Джеймс повернулся к Эгги. Он предположил, что она искренне не подозревала, с кем связалась.

– Лоренс снял номер в отеле. Когда ты напьешься до беспамятства, он поможет тебе подняться в комнату, предложит угоститься из мини-бара, потом разденет. Если ты хочешь именно этого – пожалуйста. Но просто чтобы ты знала…

– Ты ей кто, отец? – поинтересовался Лоренс.

– Серьезно? – спросила Эгги, глядя на него. – Ты снял номер?

Лоренс не моргнул и глазом.

– Нет, – ответил он после секундного замешательства. – А что, надо?