– Я…

Как он может такое спрашивать? Я сама ушла той ночью, не попрощавшись. Спряталась обратно в свой кокон, с надеждой, что кто-то его разберет на части. Но никто не появился, а в моем мирке было слишком много других проблем, чтобы думать, как дать парням знать о себе.

Но конечно же я скучала. Господи, как я скучала. И по поцелуям, и как идеально ладони Алекса накрывали мою грудь. По взгляду мужчин тоже скучала – возбужденному, в тумане, с нескрываемым желанием.

– Алекс, мы не можем.

– Почему? Прекрати оправдываться сыном, Юнна. И не смей врать про другого мужчину, когда лежишь голой подо мной.

– Я не голая.

Но да, халат был потерян ещё у двери с помощью нетерпеливого Алекса. А под ним только нижнее белье. И вместо того, чтобы думать о том, чтобы спустя несколько дней борьбы мы снова оказались в таком положении, переживаю совсем о другом. Мне неловко, что белье простое и совсем не сексуальное. Ещё и разного цвета.

Дура, Слицерин, последняя дура.

– Не голая, но мы это исправим.

– Нет, Ал, нет. Ты, правда, не понимаешь? Я могла согласиться на это пять лет назад. Я и согласилась, да. Но сейчас всё изменилось, я изменилась.

– И всё так же хочешь меня.

Хочу. И его, и Сэма. Меня ведёт так, словно обострение болезни, а я не на таблетках. Только неважно, что у меня курс только начался. Дело в том, что в Новогоднюю ночь, когда начиналась наша история, курс заканчивался. Мое либидо пробивало дно, но они всё равно заставили меня гореть и возбуждаться от невинных касаний.

Но тогда я поддалась с одной мыслью. Одна ночь, она ничего не будет значить. Можно было бы сделать вид, что её вообще не было. Но если я сейчас опять скажу «да», то всё сломается.

Кажется, мужчины не отступят после одного раза. Это не продлиться год, конечно, но даже несколько ночей напрочь засядут в голове. Мне будет неловко, больно, ужасно.

Я эгоистка, как бы не хотела верить в другое, и я хочу, чтобы мне было хорошо. Лучше немного сожалений сейчас, чем потом себя заново собирать.

– Нам ещё работать вместе.

– Ага, и перерывы будут ещё лучше, принцесса. Объясни мне, что именно тебя тревожит. Давай, Юн. Я хочу знать, почему ты говоришь мне «нет», если хочешь того же.

Алекс поднимается, и без его веса вдруг становиться холодно. Но мужчина тут же тянет к себе, прижимая.

– Ты хочешь меня, а я тебя. В чем проблема?

– У тебя всегда всё так просто? Берешь, что хочешь и всё?

– Да. Нет? – чуть хмурится, наклоняя голову, видя моё разочарование. Конечно, у Алекса нет детей, нет ответственности. Мужчины ведь могут менять девушку каждую ночь и это будет нормально. – Юн, я бы понял, если бы у тебя был муж и семья. Если бы ты была занята, в счастливых отношениях. Мы с Сэмом не лезли бы к тебе, не портили ничего. Но сейчас ты ни с кем не встречаешься. Ты теперь свободна, мы тоже. Мы бы никогда не подошли бы к тебе, если бы ты все ещё была занята. Рушить отношения не в наших принципах. 

Я и в прошлую нашу встречу была свободной. Мои отношения с Архиповым закончились ровно в ту секунду, когда он бросил меня на заснеженной дороге. Без сумки, телефона и шансов на выживание. Я не изменяла никому, мужчины прекрасно об этом знали. Как и том, что ничего не рушили в ту ночь.

Но спорить с Алексом бесполезно. И он прав в чем-то, наверное. Я свободна, он тоже. Для всех остальных мы считаемся парой. Но есть ещё Сэм…

– Почему ты один? Где Сэм?

– Значит, мы интересуем тебя только комплектом? Ни капли не обидно, принцесса. Он решил остаться дома. Ну, не совсем решил, но…

– Что ты сделал?

– Если скажу, что запер его в шкафу, это смягчит тебя? Ммм? – мужчина утыкается в мою шею, оставляя мелкие поцелуи. Такие жгучие, острые. – Я сказал, что собираюсь в бар.

– А сам приехал ко мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А сам приехал к тебе, да. Этот идиот решил, что тебе нужно дать время. Я же думаю, что тебя нужно обступить со всех сторон, пока твоя ненужная броня не сломается.

Моя броня и так трещит по швам. Одной ладонью Алекс давит на поясницу, ведёт по спине. А второй поглаживает грудь через ткань лифчика. Кажется, сам мужчина этого не замечает. Просто ведёт подушечкой большого пальца по соску, снова и снова. Машинально.

А я всё замечаю, чувствуют. От этой странной, невинной ласки внутри всё застывает. Как на обрыве, когда решаешься прыгнуть в озеро. Ногу заносишь, вот-вот вниз полетишь. И тело затапливает предвкушением, томительным и ужасным.

Я чувствую, как моя выдержка расходится по швам. Под мягким давлением Алекса. Его поцелуями, касанием. Стояком, который упирается в меня. Давит сквозь ткань джинсов и влажных трусиков.

– Алекс, - я прошу его остановиться, потому что сама уже не могу. Пытаюсь найти последний аргумент. – Сэм…

– Сэм переживёт. Вот пускай в одиночестве и пережидает время, которое хотел тебе дать. А сейчас с тобой я.

– Он не… - чувствую себя идиоткой, когда вопрос оседает на языке. – Сэм разве не обидится?

– Значит, всё-таки хочешь втроем? Тише, принцесса, - Алекс таки сжимает пальцами соски. Тянет их, вырывая из меня стон. – Всё хорошо. Он переживёт. Я бы пережил, но настойчиво требовал компенсацию. Но с этим мы справимся, да?

– Я ещё ни на что не согласилась.– Поверь, принцесса, ты уже согласилась на всё.

Мои протесты заглушает собственный стон, который прорывается даже сквозь сжатые губы. Алекс касается внизу, легко пробираясь под бельё. Ласкает клитор, двигается без перестану. Выбивает из меня всё сопротивление.

– Влажная. Такая влажная принцесса. Помоги мне.

И я, сломавшись, помогаю. Приподнимаю бёдра, чтобы стянуть трусики. Сама расстёгиваю ремень, нетерпеливо дёргая молнию. Касаюсь члена мужчины, накрывая через боксёры. Ловлю тихий стон мужчины губами, наслаждаясь.

Он спускает вниз джинсы вместе с бельем, ловя моё запястье. Тянет на себя, заставляя обхватить. Провести по всей длине, чуть сильнее сжать у основания. Под его наставлением всё так легко и просто.

– Фак, принцесса. У нас всё та же проблема, что и тогда. У меня нет защиты. Скажи что у тебя есть, - мужчина толкается, скользя по моей влаге. Крупная головка упирается внизу. И мне так хочется опуститься вниз, чтобы наконец почувствовать мужчину внутри. – Скажи, что есть. Или жалкое подобие в виде смазки. Что угодно.

– Есть.

Не прерывая поцелуя тянусь к тумбочке возле дивана, цепляя запечатанную пачку презервативов. Свой последний шанс рушу. Потому что меня желанием сковывает, прогибает. Между ног всё горит, а ласка Алекса делает только хуже.

– Фак.

Мужчина не спрашивает, готова ли я, уверена ли. Никаких вариантов передумать. Толкается в меня, медленно заполняет собой. Крупный, огромный, давит изнутри, заставляя сильнее вцепиться в шею мужчины губами, заглушая стоны.

Так хорошо, так правильно.

Сама двигаюсь, желая получить больше. Алекс будто издевается, наказывает за что-то медлительностью. А я не могу. Желание поторапливает болью внизу, нестерпимым возбуждением. Когда нервы скручивает, всё душу перемалывает в попытках получить разрядку.

Алекс сжимает бёдра, так, что на утро останутся синяки. Насаживает на себя, двигается всё быстрее. Кусает ключицы, втягивает ноющие соски губами. Касается, постоянно касается, разгоняя смерчи внутри меня. Ураганы, которые бушуют и не успокаиваются. Только закручиваются сильнее с каждым толчком.

Глаза жжет от накатившись слез. Мне не хватает совсем немного для финала. Капля, которая всё не упадёт в переполненный графин. Нависает, давит, но не даёт получить оргазм.

– Алекс, пожалуйста.

– Сейчас, принцесса. Попроси меня, - произносит излюбленную фразу Сэма. И это только добавляет остроты, жара. – Давай.

– Пожалуйста, дай мне… Я хочу...

– Чего ты хочешь, принцесса?

– Кончить. Пожалуйста.

– Всё, о чем попросишь.

Его движения становятся грубее, пальцы сдавливают клитор. Я цепляюсь за Алекса. Шарю ладонями под футболкой, очерчивая мышцы. Он сплошная сталь, горящая и такая приятная. Его хочется касаться постоянно. Проводить по мускулам, обводить каждый сантиметр. Пальцами, губами.

Алекс смотрит в мои глаза. Ловит каждую реакцию, стон и сбитое дыхание. Его карие омуты темнеют, напоминая черную бездну. И я падаю, падаю, падаю в неё. Пока не расшибаюсь, поглощенная оргазмом. Пустой и желанной свободой.

– Ты охрененная. Такая охрененная, - шепчет, продолжая двигаться. С каждой секундой растягивает моё удовольствие. – Моя охрененная принцесса.

Его руки в мох волосах, дыхание щекочет кожу, а мне всё недостаточно. Вжимаюсь в мужчину, стараясь быть ближе. Это невозможно, но мне нужно. Губы горят от постоянных поцелуев и укусов Алекса, но остановиться не получается. Его поцелуи нужны мне больше кислорода.

– Фак, - Алекс втягивает кожу на шее, делая последний толчок. Его ладони превращаются в капкан, сжимающий мои ягодицы. – Фак. Охрененная.

Мы часто дышим, не двигаясь. В его объятиях так хорошо, тепло и уютно. Алекс не отпускает, и я устаиваюсь на его груди. Касаюсь пальцами следа от моих зубов не плече.

– Я забыл, какая ты красивая, когда кончаешь.

– Алекс.

– Это правда, принцесса. Самая красивая, - он ловит мой подбородок, не давая опустить взгляд. – Страстная, отзывчивая, самая лучшая. Теперь ты перестанешь бегать от меня и делать вид, что мы тебя бесим?

– Ты всё ещё меня бесишь! – смеюсь в  его шею, замечая, как дёргается кадык мужчины. Морщусь, поднимаясь. – Это не меняется.

– Врешь, красотка. Я тебя никогда не бесил. Ты без ума от меня. Когда-то ты называла меня лапочкой.

– Не было такого.

Точнее, я не помню подобного. В ту ночь я по-разному могла называть и Алекса, и Сэма. Удивительно, что пять лет спустя он помнит об этом.