– Нет, ну наш дом сплошной проходной двор.

– Марк!

– Они мне не нравятся.

Марк высказывает своё авторитетное мнение, недовольно сопя. Я, видимо, неправильная мама, но во мне это вызывает только умиление. Маленький суровый воин, который отстаивает свою позицию и против лишних людей.

– Почему они опять к нам приехали?

– Тебе же вчера понравилось ехать на машине, да? – кажется, Сэму удалось привлечь внимание Марка. По крайне мере, тот перестал хмуриться. – И мы отвезем вас сегодня в городок. Твой садик же в Порту?

– Мой садик в Москве.

– Его заберет Теймур на вокзале, - спешу разъяснить. – Когда у меня будет выходной, начну искать няню или садик. Марк, сколько тебе орегано сыпать?

– Немного.

– Добавишь сам?

– Ага!

Приходиться подхватить сына на руки, чтобы он придирчиво сыпал зелень, по маленькой щепотке, пока удовлетворенно не кивнёт. Так странно, завтракать вчетвером. Ощущение, что мы каждый день так делаем.

– Я чувствую себя обманутым, - Алекс недоверчиво рассматривает тарелку и переводить на меня смеющийся взгляд. – А где маффины?

– Где-где? Перед носом, конечно же! – Марк высоко задирает нос, словно он сам их готовил. – Если не будешь, я съем.

– Тебе будет плохо потом.

– Так это потом, а есть то я буду сейчас, мам.

– Английские маффины с томатами и яйцом, Алекс. Так что, отвечая на твой вопрос, лучше не приносить взятку в виде сладостей.

– Понял.

Прикрываю глаза, подставляя лицо солнцу. Ранним утром уже тепло, именно поэтому мы завтракаем на улице. Медленно пью кофе, наполняясь спокойствием. Всё утро было сплошным сумбуром. Разбудить Марка, не оставить доказательств, что Алекс ночевал у нас. С двумя маленькими красными пятнышками на шее тоже пришлось повозиться.

А теперь можно расслабиться. Словно всё резко пришло в норму, и кто-то поставил мир на паузу. Можно слушать шум океана, рассказы Марка о динозаврах и тихий смех мужчин.

В маленьком дворике, скрытом высоким забором от остальных, все так легко и просто. Никаких сожалений. Но в реальность придётся вернуться. Столкнуться с коллегами, которые точно видели мое видео. Говорить с Риной. И, хуже всего, говорить с мужчинами о том, что будет дальше.

– Соберешь свой портфель?

Марк не отвечает, уносясь в спальню. В машине у меня будет время незаметно перебрать вещи и добавить всё нужное. Но такие минуты самостоятельности позволяли Марку быть взрослым.

– Ты не позавтракала, принцесса, - Сэм ловит меня за руку, не давая подняться.

– Господи, Сэм, мне не три года, чтобы контролировать, что я ем.

– Не три. Потому что твой трехлетний сын умял два маффина и стащил половину твоего. Так что с аппетитом у него явно лучше твоего. Ладно, считай это бзиком босса. Мне не нужно, чтобы ты во время съемок свалилась в обморок.

– Тебе не нужно, чтобы я не могла нормально танцевать из-за полного желудка, - парирую, но всё же отправляю в рот ещё один кусочек тоста. Иногда легче согласиться, чем спорить. – Лучше?

– Сомнительно. Это лишь подтверждает, что ты пообедаешь с нами.

– С чего это?

– Потому что мы обещали тебе свидание, - Алекс загибает пальцы, не скрывая смешинок в глазах. – А ты обещала мне разговор. Вот за обедом всё и решим.

Разговор, к которому я совсем не готова.

Как сделать так, чтобы обед никогда не наступал?

Глава 26

– Расслабься, принцесса. Всё будет хорошо.

Я смотрю на то, как он сплетает наши пальцы, и не могу найти в себе слов против. Стоило передать Марка отчиму, как Алекс сразу пересел ко мне. Просто и невозмутимо, словно это отработанная схема. Мужчина мягко ведёт кончиками пальцев по моим костяшкам.

– Алекс.

– Я много лет Алекс. Ещё год или два не изменят того, что я хочу тебя касаться.

– Много – это сколько? Сколько вам лет? Вы говорите о чем-то большем, а я даже такой мелочи о вас не знаю. И чему ты улыбаешься?

– Ты хочешь узнать о нас больше, Юн, - встречаюсь через зеркало заднего вида с довольным взглядом Сэма. – Нас это определённо устраивает.

Давлюсь словами, потому что мне нечего возразить. Будь мне совсем на них плевать, я бы давно могла сбежать. Да и так бы сбежала, если бы не этот контракт, отрезавший мне пути к побегу. Словно в заснеженный Новый год возвращаюсь, когда застряла с этими двумя, без возможности уехать.

Только на дворе лето и ни капли намека на сугробы. Но я всё так же взаперти. Они обступили меня, привязали к себе условиями контракта и не дают остаться в привычном коконе. Подобно акуле, уловившей каплю крови, увидели мою слабость. Алекс успел и насладится ею, сжимая ночью в своих руках.

И теперь…

Я без единой идеи, что мне дальше делать. Как быть и как всё принять.

– Не думай слишком много, принцесс. В обед мы всё обсудим, хорошо? Честно и откровенно, как тогда.

Сэм не уточняет, но у нас нет других «тогда». Только момент, когда мужчина прижимал к себе и соблазнял тихими словами. Такими правильными, такими нужными, что у меня не оставалось сил сказать «нет».

И вот сейчас снова. Когда Сэм оборачивается ко мне, паркуясь, мне остаётся лишь кивнуть. И всего секунду насладиться теплом чужих рук, перед тем как выйти на улицу.

Я готова ко всему, или мне так просто кажется. Отвожу плечи назад, отправляясь на репетицию. Тренировка, разогрев, отработка каждой сцены перед съемкой. Все звучит серьезно, сложно, и волнительно из-за скандала с моим участием.

Но наделе всё… весело. Танцоры шутят, операторы пытаются повторить наши па и фуэте. Довольно просто и неожиданно. На меня косятся больше, чем до этого, но никаких комментариев. И я расслабляюсь.

Позволяя Олегу, с которым у нас сейчас сцена знакомства, утащить в танец. Он просто кружит меня, а я хохочу, не сдерживаясь. Накрутила себя, а всё оказалось не так страшно.

И, возможно, это не только коллектива касается.

– Вита, носки тяни.

Борис, которого все тут называют Борис, наш хореограф, выставляющий каждый танец для игры. И я не могу понять, почему за консультациями нельзя было обратиться именно к нему. Об этом у мужчин тоже спросить нужно. Чтобы саму себя успокоить.

– Простите, Борис, я иногда не дотягиваю, - Вита улыбается, сверкая ехидной улыбкой в мою сторону. – Зато мы теперь знаем, как натягивают некоторых. До главной роли.

– Вита!

– Что? Я о новостях во всем мире говорю. Интересные сюжеты иногда показывают. Не видела, Юн?

– Нет, прости. У меня личная жизнь есть.

Не представляю, откуда во мне это берется. Злость, уверенность и колкие слова, которые срываются против воли. Не хочу грубить, но нервы на пределе от этого замечания. Ведь Вита, как и я её, задевает за то, что больше всего волнует.

Что недостойна этой роли, случайно получила, по блату. Что именно я недотягиваю. Ни мастерством, ни уверенностью. Просто удачно переспала с незнакомыми мужчинами, чтобы получить эту работу.

– Вита, ты играешь суку в игре, а не в жизни.

– Я так в роль вживаюсь, Борис. Некоторым ошибки не простят.

– Вита! – мужчина повышает голос, пока не воцаряется идеальная тишина. – Так, закончили. Растяжку и вперёд на примерку и прочие радости. Сегодня по плану…

– Первый урок после пробуждения.

Макс, который принимал меня на работу, оказывается куратором съемок. Следит за графиком, сценарием и прочими деталями. Особенно цепко следит за мной. Я могу понять их интерес – вчера случайно получила главную роль, а теперь невеста владельца фирмы. Совладельца, но это мелочи. Особенно учитывая наши странные недо-отношения на троих.

– Так, повернись, - одна Эва ведёт себя так, словно ничего не произошло. Кажется, даже дружелюбнее. – Сидит идеально. Теперь главное – не худей и не поправляйся. И поздравляю с помолвкой. Ты не носишь кольцо?

– Оставляю дома, героиня же одинока.

– А, ну да.

Девушка легко смеётся, принимая мою ложь. Кольцо казалось тяжелым, непривычным. Постоянно крутила его на пальце и возвращалась мыслями к произошедшему. Поэтому безопаснее было прятать его в сумке и не доставать лишний раз.

Эва подаёт мне пуанты, и терпеливо ждёт, пока я поправлю рукава костюма. Странный и непривычный. С кучер разных мелких деталей, в которых я не разбираюсь. Остаётся лишь аккуратно надеть, стараясь ничего не сломать.

Со стянутыми волосами я кажусь себе младше. Проще, счастливее. Ощущение, что я снова вернулась в балетную школу. Вот-вот у нас репетиция, а я никак не могу завязать пуанты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но затем на меня надевают этот ужасно-тяжелый шлем, который должен делать захват лица и всех эмоций. Руки дрожат, пока я репетирую перед зеркалом. Стараюсь не выдать волнения, страха. Сэм, не важно почему, дал мне эту работу. И подвести его я просто не могла.

– Готова? – Ник ловит меня возле съемочного павильона. Мы с ним почти не общались эти дни, короткий разговор после интервью не считался. – Развлекаешься с женихом и забыла обо мне? В самое сердце, ma chérie.

– Ник!

– Молчу, потом сама мне расскажешь. Просто будь собой и покори их, моя Муза. Сыграй так, чтобы Вита заткнулась.

– Это пустяки, я даже не обратила внимания.

– Просто вдох и выдох, Уна. Ты будешь лучше всех.

Вдох и выдох.

Это просто.

Это я могу.

Всё начинается легко, не требуя от меня слишком много усилий. Забежать в класс, сыграть неловкость. И снять десять вариантов танца, начиная от того, где у меня получается каждое движение, и заканчивая постоянными падениями.

Падать не больно, это всего лишь часть работы. Раз за разом, пока не закрутиться голова. Всё идёт отлично, пока не замечаю, что Алекс и Сэм тоже присутствуют среди съемочной группы.