Квартира Максима (так звали парня) находилась в том же стояке, что и Алёнина, только на четыре этажа выше. Девушке странно было видеть ту же планировку, что и у неё, но с другим цветом стен и с чужой мебелью. Алёна по привычке поворачивалась или тянулась куда-то, чтобы взять полотенце или найти стул, но их там не оказывалось.

Максиму жильё купили родители. Он был представителем «золотой молодёжи», учился в МГИМО, но предпочитал балбесничать и жить в своё удовольствие. Несмотря на карантин, парень был очень загорелый: он только недавно вернулся из Бразилии, где «застрял» на полтора месяца из-за отсутствия авиасообщения. Впрочем, он не расстраивался, купался в море, чатился с друзьями и брал напрокат яхту. Предполагалось, что он будет продолжать учёбу по зуму, но Максим скорее делал вид, чем на самом деле учился. В конце концов отец заказал для него частный самолёт для возвращения на родину. Цена полёта была заоблачной, но отец решил: пусть лучше уж так, чем «просаживать» деньги вообще без толку в стране диких обезьян.

– Да что ты всё время боишься? – «подкалывал» Максим Алёну, улыбаясь и прищуривая глаз. – Не заражу я тебя. Почему красивые девушки всегда такие недоверчивые?

Парень заваривал для неё чай с ароматными травами, соблюдая какую-то необычную церемонию. Алёна уловила запах бергамота, чабреца, мелиссы, цитруса и ещё чего-то волшебного. Ей казалось, так должно пахнуть в раю (девушка не была поэтессой, и сравнения ей приходили на ум весьма банальные).

– И потом, сама посуди. Всё плохое если и случилось, то уже случилось. Значит, дальше будет лучше, а то осталось позади. Так что расслабься и получай удовольствие.

– Как? – спросила Алёна. Предложение казалось ей интересным, но каким образом перестать думать о своих мучительных бедах, как отпустить злость, чувство вины и обиды на мужа, она не представляла.

Максим не ответил. Он поднял крышечку заварочного чайника и вдохнул пар.

– М-м… Офигенно, скажи?

И он плавно рукой направил воздух в сторону Алёны. У неё немного закружилась голова. А он смотрел ей прямо в глаза.

У самого Максима глаза были настолько тёмные, что не разберёшь, где зрачок, а где радужная оболочка. От этого они казались загадочными и удивительными.

Алёна обращала внимание, что во время разговора люди чаще всего смотрят собеседникам в глаза. А если те отводят взгляд, то контакта не получается, какие бы душевные слова они при этом ни говорили. На работе у Алёны был один товарищ, лет под 50, который раньше служил в органах госбезопасности, а потом по каким-то причинам уволился и стал возглавлять Службу безопасности их коммерческой организации. Так вот он вообще никогда не смотрел людям в глаза. Говорил, что эта привычка сохранилась с тех времён, когда он занимался дзюдо, а на восточных единоборствах есть такая практика. Даже когда он отдавал распоряжения своим подчинённым, взгляд у него «уплывал» в сторону. С этим человеком общаться было очень сложно, хотя он всегда был вежлив и аккуратен, и манеры у него были безупречные.

Интересно, почему так. У животных взгляд в глаза – это вызов (на бабуинов и агрессивных собак вообще не рекомендуют смотреть), а у нас – признак открытости и расположенности к общению. Может, дело в зрачках? Мы привыкли бессознательно «считывать», как они расширяются и сужаются. Это мгновенно сообщает нам об эмоциях собеседника, его волнении или, наоборот, безразличии. Дети выдают себя жестами, мимикой и голосом. Посмотри на малыша – и сразу понятны его чувства. Он пыхтит, насупливается, или у него дрожат губы, бровки становятся домиком, он закрывает лицо ладошками от страха. А став взрослыми, мы становимся хитрее и учимся контролировать себя, изображая ту реакцию, которая более выгодна в данный момент. Движение зрачков – это, пожалуй, единственное, что мы не можем имитировать.

Бывает, скажешь человеку: «Нам надо поговорить». И он такой: «Хорошо, окей, сейчас только чайку себе налью. Ты будешь?», – и лицо спокойное, словно ничего не случилось, и он даже не подозревает, о чём пойдёт речь и какой за ним может быть косяк. А у самого зрачки мгновенно «вспыхивают». Была бы возможность – расширились бы ещё больше, но они ограничены размерами радужки.

А другому скажешь: «Подними ноги, я пропылесошу». Он отвечает: «Угу», – поднимает ноги и продолжает читать журнал. Но зрачки его сужаются. Он злится. Считает, что ты специально тут возишься с пылесосом, когда он только прилёг – чтобы показать, какая ты замечательная хозяюшка и как стараешься для дома, а он, никчемный, опять валяется на диване, как бревно. Хотя ты вовсе этого не имела в виду, а реально надо пропылесосить. У тебя тоже не каждый час свободен для уборки. И да, бревно, но ты этого не говорила!

Третий скажет: «Как интересно! И что же было дальше?». Но его глаза остаются ровными и спокойными. Не интересно ему. Ну и ладно, не очень-то и хотелось рассказывать. Спасибо зрачкам, не будем тратить время на равнодушного слушателя.

А четвёртый смотрит на тебя и просто молчит. Но внутри у него гормональная буря, страсть, адреналин – и глаза выдают его чувства, делаясь из серых или голубых почти полностью чёрными. Не зря поэты говорят: «Глаза потемнели».

И кстати, раз уж речь зашла о поэтах, можно вспомнить и любимый объект их творчества – бледных аристократических красавиц. Говорят, в 18-м веке они перед балом закапывали в глаза ядовитую белладонну, чтобы расширять зрачки и выглядеть от этого чувственными, полными страсти и привлекательными.


Максим был лишён этой уязвимости. Иногда казалось, он весь – одно большое внимание и страсть. А иногда – что он спокоен и вечен, как Будда, и ничто не может его поколебать. Это часто вызывало у собеседников неясную тревогу, но и притягивало, вызывая желание разобраться, что в нём такого особенного.

Максим смотрел на Алёну, и в его глазах как будто что-то переливалось и искрилось. Правый глаз его и правда сверкал в глубине. В подростковом возрасте Максим с такими же балбесами-пацанами лазил по гаражам и упал с крыши, попал глазом на острую ветку шиповника. Ему потом вставили искусственный хрусталик, который вот так интересно преломлял внешний свет. Это придавало его образу что-то мистическое.

Молодые люди уже выпили по паре чашек ароматного чая. Алёна немного расслабилась, и ей было хорошо. Сладкий дым от косячка, который курил Максим, заполнял кухню. И тревога стала немного «отпускать» девушку.

– Так и будешь завидовать? На, попробуй, – парень затянулся, а потом протянул ей свой косячок-самокрутку. Дым он втягивал так, словно целовал папиросную бумагу и сухие травы внутри неё. – И рассказывай, что у тебя случилось. Почему ты на улице в тапках ходила по воде, как древний пророк.

В подъезде хлопнула дверь. Где-то во дворе заорала сигнализация. Максим встал и закрыл окно, чтобы звуки с улицы им не мешали. А потом ещё и задёрнул шторы.

Часть вторая

Глава 1. Отпуск в Европе

Итак, к концу августа прошлого года у Алёны было две большие беды. Одна – не очень взаимная, как ей казалось, любовь к мужу. Вторая – совсем не взаимная и уж точно совершенно не нормальная любовь к Маше. Потому что любить соперниц – это за гранью реальности, не пойми что такое. Обсудить ситуацию было не с кем: с подругами Алёна тогда ещё не восстановила связь, мама не поняла бы и сказала бы, что она бесится с жиру, а на работе некому было доверять столь личные проблемы.

Алёна отправила очень длинное анонимное письмо в психологический интернет-журнал (со старого «фейкового» аккаунта, который она давно завела по какому-то случаю и с тех пор не использовала). Некоторым счастливчикам удавалось увидеть в журнале свои письма опубликованными и получить разбор психолога и его помощников-комментаторов. Но видимо, случай Алёны был не столь интересным для авторов журнала. Или письмо было слишком путанным и нечитаемым. А может, оно просто затерялось в огромном потоке входящих – мало ли желающих получить помощь от профессионалов высокого класса.

Тогда Алёна стала искать психолога для личных встреч. Ей было очень стыдно рассказывать свою историю кому-то глаза в глаза, и она листала профили психологов, скорее, чтобы убедить себя, что сделала всё возможное для решения проблемы. И вдруг уже собираясь закрывать профили профессионалов, Алёна наткнулась на фото Фаины Ивановны – женщины, которой ей сразу захотелось открыться. Она зашла по ссылке на форум, где Фаина Ивановна давала публичные советы, и стала читать «запоем». Всё это было очень здорово. Психолога благодарили. Конечно, отзывы могли быть подставными, но Алёна и сама благодарила бы специалиста за такие советы. Некоторые (например, об отношениях с мамой) она сразу «примерила» на себя и применила. С мамой отношения в тот момент потеплели.

Но формат форума не предполагал настоящей длительной работы, и Алёна записалась на встречу. График у Фаины Ивановны был плотный, и ближайший свободный час оказался в конце сентября. Ждать предстояло целый месяц, и многое за это время ещё могло случиться (забегая вперёд, скажу, что так оно и произошло). Но Алёна воспряла духом: теперь она не одна, ей помогут. Настоящий врач (а у Фаины Ивановны был медицинский диплом) вылечит её душевные болячки, и они с Володей заживут долго и счастливо!


На этом подъёме Алёна решила взять отпуск и съездить отдохнуть с мужем. Володе было не удобно срываться с работы в это время: только что уволился один из важных сотрудников, и они искали на его место другого. К тому же, в их банке было принято заранее согласовывать график отпусков. Ещё в декабре все знали, кто когда уходит и на кого ляжет какая нагрузка.

Но видя воодушевление Алёны после её апатии, муж согласился. В конце концов, жизнь на то и жизнь, чтобы в ней случались неожиданности. Теоретически если бы он заболел, никто бы в банке не умер, и работа продолжалась бы в прежнем режиме. Неделю отдыха он может себе позволить.