В 13 лет Рита уехала от родных в ближайший город, потому что в деревне ей не дали бы паспорт (в 50-х годах не отпускали тех, кто может работать в колхозе). Жила она в съёмной комнате у чужой бабули, мыла всю квартиру и ухаживала за хозяйкой. Вскоре девочка поступила в ПТУ и начала понемногу подрабатывать. Потом Рита готовилась к экзаменам в институт, но увы, провалила их: подсказывала подружке и не успела сделать свои задания. На следующий год она пробовала ещё раз. Не хватило одного балла. И на другой год Рита снова рискнула – в этот раз поступила. Упорство вознаграждается – это она усвоила ещё в деревне. Учиться на педагогическом и работать во вторую смену было тяжело, но Маргарита справлялась. Парней на их курсе почти не было. Девчонки, в основном, были незамужние и не имели даже женихов. Зато вокруг Маргариты была целая толпа парней! Высокая грудь, тонкая талия и карие глаза с приподнятыми внешними уголками, как у персидской царицы, сразу привлекали внимание. Но девушка была очень гордой и никого близко не подпускала. В их деревне чистота и честь считалась главной ценностью для девушки.

Кто к ней только ни «подкатывал»! Маргарита Ивановна поймала себя на этом неказистом современном словечке и усмехнулась. Разве в то время кому-то пришло бы в голову это так называть? В её молодости было красивое слово «ухаживал». Ребята были серьёзные и хорошие: студент-физик с отличными перспективами, токарь-фрезеровщик 7-го разряда с высокой зарплатой, красивый лейтенант, которому обещали дать квартиру, и многие другие. Но Маргарита их не любила. И вообще она хотела сначала добиться финансовой самостоятельности, получить профессию, встать на ноги – и тогда уже обустраивать личную жизнь, чтобы не быть недостойной мужа. При том успехе, который она имела у парней, ей казалось, что нет ничего проще, чем выйти замуж. Надо будет только благосклонно кивнуть – и через два месяца она уже будет стоять в ЗАГСе в белом платье и в фате, под руку с хорошим человеком, который на тот момент ей будет нравиться.

Когда Маргарита начала работать в городской школе, на неё стали обращать внимание не только коллеги мужского пола, но и отцы учеников. Один даже ушёл из семьи и стоял с букетами под её окном, прося выйти к нему и позоря ни в чём не повинную девушку. Она не давала ему никаких оснований.

Однако Маргариту всё же вызвали на товарищеское собрание и «проработали». Все согласились, что учительница ведёт себя скромно, однако из школы ей рекомендовали уйти, а из города уехать, чтобы не искушать лишний раз влюблённого дурака и не создавать подобных ситуаций в будущем. Пускай он вернётся в семью, и другие отцы не видят перед собой соблазна.

Так Маргарита попала в Москву. Здесь она жила сначала в общежитии, потом ей дали малюсенькую комнатку на Открытом шоссе. Мужчинам она по-прежнему нравилась. Однажды Рита чуть даже не вышла замуж! Парень был высокий и красивый, со светлыми волосами и в очках, работал младшим научным сотрудником в одном из московских НИИ и писал диссертацию. Отец его был тоже учёным, и их семья жила в «сталинском» кирпичном доме. Маргарита полюбилась родителям парня.

На всё лето семья жениха выезжала на природу, в посёлок в Тверской области, откуда родом была мать парня – и будущую невестку звали погостить. На профессорскую зарплату, пользуясь привилегиями отца, отгрохали отличный дом и посадили редкие сорта яблонь. Из Грузии друзья будущего свёкра Маргариты привезли ему саженцы винограда, стойкого к холодам, и в то лето на нём завязались зелёные ягодки. ЧуднО было это видеть в наших широтах!

Маргарита приезжала к будущим родственникам и помогала пропалывать огород, сшила клетчатые шторы с «воланчиками» для закрытой веранды, в огромном тазу варила сливовое варенье – уж это она умела очень хорошо. От труда она не бежала. Родителям жениха она нравилась.

Назначили день свадьбы, в конце октября. И ей бы радоваться, но на работе подруги и коллеги смеялись над ней:

– Ой, ну и дела! Из деревни уехала – в деревню и вернулась. И стоило ради этого Москву покорять, 5 лет на высшее образование тратить?

– Много там грядок накопала? Учительница!

Особенно смешно было её лучшей подруге Люде, утончённой учительнице ИЗО.

Маргарита стеснялась своего деревенского происхождения. Хотя казалось бы, чего стесняться? Пол-Москвы было таких. Но она старательно избегала просторечий и следила, чтобы в разговоре не было даже намёка на провинциальный акцент. Даже свой предмет – «Русский язык и литература» – она выбрала, чтобы стать в этом безупречной.

– Ну и что, – отвечала Рита, густо краснея. – Они сами интеллигентные люди и не стесняются на дачу ездить.

– Ах да, конечно, вот оно что. Мы и забыли. Ты же за профессорские привилегии замуж выходишь. Да ладно, что ты краснеешь? Все так делают, кому удалось отхватить кусок послаще.

Для Риты это было, как публичная пощёчина. Она не выдержала насмешек и позорящих её намёков и отказала жениху за две недели до свадьбы. Был крупный скандал. Жених не понимал, что вдруг случилось и чем он ей плох. Не состоявшаяся свекровь приезжала к Маргарите и уговаривала, умоляла её передумать. Она обещала даже наказать сына, если он ей что-то сделал, как-то обидел. Отец парня, хоть и был культурным образованным человеком, но корни имел рабочие, и от расстройства материл Маргариту крепко, по-заводски (как ругались пролетарии ещё в царской Руси) – так что к ним на шум сбегались соседи. Даже милицию один раз вызвали.


Маргарита Ивановна сидела в кресле с вязанием и думала, почему же она всё-таки отказала тому парню? Неужели, насмешек и злых намёков окружающих достаточно, чтобы отказаться от любимого человека? Почему она бросила его, а не их? Она ведь с этими «подругами» и коллегами рассталась много лет назад и уже не знает, где они и что с ними. И знать не хочет. Они были всего лишь временными попутчиками по жизни.

Может, она своего жениха и не любила вовсе?…


Наступил день свадьбы. Парень ещё на что-то надеялся и приехал к невесте на белых «Жигулях», с другом-шафером. Маргарита была в халате, не причёсанной и не открывала. Но поскольку квартира была коммунальной, на стук и звонки открыли соседи по комнате. Девушка стеснялась перед ними, что её так настойчиво преследуют. К тому же, было утро субботы, и соседи хотели отоспаться после трудовой недели.

Маргарита заперлась в комнате и ответила жениху через дверь что-то очень резкое. Память – избирательная штука. Наверное, эти слова были настолько несправедливыми и ужасными, что память пожилой женщины отказывалась их сейчас воспроизводить. Чтобы не терзать её тем, что осталось далеко в прошлом и уже никак не изменишь.

– Вот я дура. Какая же я дура! – говорила себе Маргарита Ивановна. – Какая же я была несусветная дура.

На следующий день её жених покончил с собой. Девушка была в ужасе. Она даже не поверила сначала. Решила, что это розыгрыш, ради упрёка ей. Она уже и сама думала, что слишком резко поступила – надо было плюнуть на всё, одеться, причесаться и ехать с ним в ЗАГС. Маргарита хотела просить прощения и назначить другую дату свадьбы. Но увы, это была не шутка.

– Будь ты проклята!! – сказала ей мать парня, когда Маргарита пришла к ним через день.

– Простите! Я не хотела! Это же не правда, что он умер. Этого же не может быть, – лепетала девушка.

– Чтоб ты сгинула! Сгорела в аду! Чтобы у тебя потомства не было никогда!! – грозила ей не состоявшаяся свекровь. Под глазами у неё было всё чёрное.

Маргарита не знала, что делать и что говорить.

– Можно, я хоть его увижу? – просила она робко, стоя на пороге.

Ещё не старая, но так сильно постаревшая за эти два дня женщина посмотрела на неё и ничего не ответила. Она закрыла дверь. И Маргарита осталась на всю жизнь с чувством вины.

– Ну ты и дура! – говорила ей подруга Люда. – И какая же ты сволочь! Довела парня. Был бы он мой жених – я бы ни за что себе такое не позволила.

Как будто это не она подзуживала Маргариту и вместе с остальными смеялась над её желанием выйти замуж за «деревню», а потом упрекала выгодами.

В коллективе Маргарита сразу стала чужой. Слухи распространяются быстро. Она даже первый урок в понедельник не успела довести, а все уже знали.

Из этой школы ей, конечно, пришлось уйти. И жильё себе искать другое.

Но главное – с этого дня Маргарита запретила себе даже думать о возможности любви и брака с кем-то ещё. Она потускнела, осунулась и стала выглядеть жёсткой. Костюмы у неё теперь всегда были тёмные, некрасивые и наглухо застёгнутые, волосы – в тугой пучок на затылке, взгляд – в пол или на доску, или в журнал, если она была на уроке. Между бровями – глубокая складка. С тех пор никто не мог бы угадать в ней бывшую красавицу, и даже подходить к ней никому не хотелось. Но преподавателем она была хорошим, дело своё знала, поэтому очень скоро Маргарита стала снова учить детей, а потом дослужилась до завуча и заместителя директора школы.


Ближе к сорока годам у неё начали «тикать часики». Детей не было, семьи не было. Грудь и без того полноценного пятого размера наливалась тяжестью во время месячных. Стало ныть в животе. Врач сказала ей, что надо срочно рожать, хотя она и затянула. Но если Маргарита не хочет проблем по женской части через пару лет, это её единственный шанс остаться здоровой.

Придя домой (теперь у неё была уже однушка, крохотная, но зато своя), Маргарита сняла шерстяной пиджак и посмотрела на себя в зеркало. Она провела руками по груди. Что-то застарелое как будто вздрогнуло под пальцами, потеплело, ожило. Маргарита вытащила шпильки из пучка на затылке и заплакала. Её постаревшее и давно потерявшее привлекательность лицо стало от слёз ещё более некрасивым.

На следующий же день она влюбилась в будущего отца Алёны. Он был большой, вихрастый и громогласный, как Пётр I, не окончил даже восемь классов и шутил грубовато – совсем не в её вкусе и не её уровня. Звали его тоже Пётр, и выпить он любил не меньше, чем знаменитый тёзка. Но видимо, нерастраченная любовь, которую Маргарита Ивановна сдерживала столько времени, прорвалась и выплеснулась на первого встречного.