Юлия Бочарова - Любовь на американских горках

Пока муж мыл руки, в ней победила брезгливость – та, которая зародилась раньше.

– Прости, я не хотел, – сказал муж.

– Не за что, – отрезала Алёна и пошла одеваться, чтобы выйти из дома и не быть вынужденной общаться с мужем. Это всё было крайне неловко.

На улице она увидела юную парочку, которую допрашивали двое полицейских. За нарушение карантина был положен немалый штраф, и парень с девушкой (видимо, школьники) были перепуганы. Алёна поспешила к ближайшему магазину. Карантин только-только начался, и новые правила поведения (а также возможности для их нарушения) были ещё не очень понятны. Но за продуктами и товарами первой необходимости выходить разрешалось в любой момент.

Маски у Алёны не было, и внутрь её не пустил охранник. Она села на парапет, потому что не знала, куда теперь идти.

Сбоку под лестницей курила компания мужиков рабочего вида.

– Чёрт его знает, что творится, – сказал один.

– Эра Водолея наступает, – отозвался другой. Вернее, отозвалась другая. Это оказалась женщина – хотя по короткой стрижке, кожаной куртке с джинсами с оттопыренными коленками и по опухшему лицу об этом сложно было догадаться.

– И чё?

– Чё. То. Ща Сатурн зашёл тока на время в Водолея. А вот в конце года они туда все забурятся – и такое начнётся!

– Какое?

– Не знаю. Никто не знает.

– А чё ж ты тогда?

– Всё будет такое, шо мы будем думать, шо щас нормально было. Щас прям ещё офигенчик.

– Да ну. Пиздец же.

– Вот тебе и ну.

– Не выражайся при даме, – вступил в разговор третий, который молчал до сих пор.

– А я чё. Я ж не ругаюсь.

– А чё?

– Это ж правда жизни.

На том и порешили.

Алёна вспомнила про юную парочку и решила вернуться, чтобы им помочь, наврать что-нибудь полиции и увести их из-под ареста. На том месте никого уже не было. То ли ребят забрали в участок, то ли отпустили… Алёна подумала, что мужик у магазина был прав. И её личный «звездец» (она всегда смягчала выражения, даже когда произносила их про себя) меркнет на фоне общего.

Володе дорого обошёлся его «прокол». Весь апрель ему приходилось задабривать жену, покупая ей цветы и милые пустяки. В любое другое время это было бы сущей ерундой, но в апреле, когда торговля почти остановилась, такую заботу можно было приравнять к геройству. К тому же, рабочие проблемы в банке для Володи никто не отменял, и ему приходилось вдвойне тяжело.

День рождения Алёны был в конце апреля, и коллеги подарили ей цветы, ручку «Паркер» и огромный пятидесяти-килограммовый мешок гречки, а производственники подогнали ещё две коробки с продуктовым набором – вроде как в шутку. Актуально, в честь локдауна. Хороша была шутка!

Сразу после доставки коллеги позвонили Алёне и устроили по зуму конференцию, где каждый пил шампанское или вино в честь именинницы и поздравлял её. Валяев сказал от имени коллектива, что они дарят ей не какую-то ерунду, а стабильность, которая так нужна всем в это непростое время. Гендир заметил, что гречка – это сейчас самый большой дефицит. Вроде как это особый знак внимания для такого ценного работника. А производственник, с которым Алёна чаще всего ругалась, добавил, что их подарок символизирует ещё и надежду на светлое будущее.

Мешок и коробки так и стояли в прихожей несколько дней: Алёна не знала, что с ними делать. Каждый раз, как они попадались на глаза, ей становилось не по себе. Совсем не такого будущего она бы хотела. И уж точно ей не хотелось бы есть теперь одну гречку с консервами.

Володя утащил подарки в гостиную и спрятал коробки за диван, а гречкой набил матрас. Он сказал, что это очень полезно и имеет массажный эффект.

– Спасибо, что утешаешь, – сказала Алёна мужу.

– Ничё не утешаю. Правда, вот смотри…

И Володя зачитывал жене статьи из интернета про ортопедические свойства матрасов с гречихой, свободную циркуляцию воздуха, грамотное распределение давления на отдельные участки тела, превосходную сыпучесть наполнителя и всё такое. Выходные он посвятил тому, чтобы прокалить гречку на сковородках. Алёна присоединилась к мужу. В какой-то момент им стало смешно. Совместная деятельность всегда объединяет. Алёна с Володей шутили насчёт кризиса и фантазировали о будущем. Володя вспоминал рекламу йогурта, где иммунитет появлялся в виде прозрачного пузыря вокруг человека, и так все и ходили. Такие же костюмы он представил на них через годик. Алёна придумала, что люди для пущей гигиены будут отправлять вместо себя голограммы во все присутственные места (МФЦ, в налоговую, к нотариусам, на любые совещания или митинги) – а сами станут следить за происходящем через очки с виртуальной реальностью. Или нет, лучше не голограммы, а роботов! Пусть они набирают продукты в магазинах, а мы ими будем дистанционно управлять.

– А что же мы сами будем делать? – спросил Володя, встряхивая гречку на сковородке.

– Не знаю. Целоваться?

В квартире густо пахло горячей гречкой. В ту ночь в воздухе витало предчувствие примирения, но секса не было. У Алёны шли «критические» дни. А в воскресенье, когда они должны были закончиться, супругам предстояло интересное событие – индивидуальный поход в сауну, где секс был бы гораздо романтичнее и ярче.

Как приятно знать, что всё будет, и некуда торопиться, а можно посмаковать предстоящее свидание, как в юности.

Поход в сауну был одним из подарков Володи жене на день рождения. Там были и финская парная, и хаммам с эвкалиптом, и шикарная зона отдыха, и голубой бассейн с подогревом, подсветкой и пузырьками, размером 3х7 метров. Как Алёна соскучилась по морю и хотела поплавать! Ну не море, хоть бассейн. Еще там были две комнаты с огромными постелями и зеркалами во всю стену. И никого, кроме них двоих!

Все подобные места закрыли на карантин, но Володя добился, чтобы ради его жены сделали исключение. Бог знает, сколько денег, сил и красноречия ему это стоило.

Алёна очнулась от своих мыслей и обнаружила, что ушла далеко от дачи соседей и не знает, как вернуться. Телефон её сгорел в доме, спросить о дороге было некого: в такой ранний час ещё все спали. Температура, видимо, снова поднялась, и сознание девушки стало путаться.

Она прислушалась: где-то слева прошумела электричка. Алёна решила выйти к железнодорожному полотну, добраться до станции – а оттуда она уже знала дорогу к дому. Она взяла курс на то место, откуда слышала шум.

В это время Володя со старичком шли от станции к бывшему дому тёщи. Вернее, Володя шёл, а старичок увязался за ним. В обычное время дорога занимала минут двадцать, но сегодня некоторые участки пути буквально поплыли: земля ещё не впитала ночной дождь, и низины оказались затопленными. Приходилось искать пути обхода. Сам Володя готов был идти и по грязи, и по воде: ботинки всё равно уже были испорчены. Но старичок каждый раз верещал про свои больные ноги, радикулит, остеохондроз и множество других болезней, которые мешали ему наступать в грязь. Володе приходилось брать его на закорки, чтобы тот не промок. Володю подташнивало от крепкого запаха, но так уж он был воспитан – не отказывать беспомощному пожилому человеку, если сам ты сильный молодой мужчина.

Сидя на спине своего спутника, «гном» преисполнялся «благодати» и умиротворения и начинал вспоминать.

– А я вот раньше ходил в конный клуб. Ты любишь верхом, Володя? А я люблю, – говорил он, хотя ехать на спине человека и вспоминать про верховую езду было, мягко скажем, неуместно.

– То ли дело теперь, – продолжал он. – Представь себе, пошёл в клуб по старой памяти, а там новые владельцы и лошади, и жокеи, и все вообще. Покатался на коммерческой основе…

– Так у вас деньги есть, на коммерческую основу? Откуда?

– Так что бог пошлёт, Володя. Я ж не жадный. Ну и вот, на чём я бишь? А потом ногу сломал. Не там, а на катке.

– Ещё и на каток ходите, – удивился Володя. – И остеохондроз не мешает?

Старичок сделал вид, что не заметил «подкола», и продолжил:

– А что делать. Надо как-то жить. И прихожу через полгода в клуб, говорю: «Я ногу сломал». Хотел объяснить, почему не был у них так долго. А мне молодая девица говорит: «А где сломали? У нас?». «Нет», – отвечаю. «Ну и хорошо», – говорит она. Представляешь, Володя? Нет, какова! «Не у нас? И хорошо».

Володя вздохнул. Эта ситуация напоминала ему сказку про лису и волка, где «битый небитого везёт». Старичок притворяется блаженным паломником, а сам ведёт вполне себе успешную социальную жизнь, развлекается, ни в чём себе не отказывает. Наверное, он неплохо зарабатывает попрошайничеством и своими «пророчествами». Впереди показался посёлок. Володя спустил «гнома» не землю.

– Дальше асфальт. Куда вам? Какой дом?

– Дык с тобой, Володя. Я тебя не брошу теперь.

– Вот уж спасибо, не надо, – усмехнулся Володя.

– Ну ты ж меня здесь не оставишь? До станции далеко, знакомых у меня тут нет никого, окромя тебя, Владимир… как тебя по батюшке?

– Ничосе? Вот новости. Зачем же вы меня обманывали, что вам сюда надо?

– А я не обманывал. Ты веришь в судьбу?

– Нет.

– Зря.

– Вы всё-таки меня знаете, – Володя прищурил глаз. Не может быть, чтобы чужой человек увязался за ним просто так.

– Знаю.

– Я так и думал. Давайте, выкладывайте…

– Я тебя так узнал за эти полчаса, Володя, что иные и за всю жизнь не узнают.

– Да вы издеваетесь! Вам денег надо? Сколько?

– Сколько душе твоей благородной угодно. Но я не поэтому с тобой.