Подмена анализов — и все в порядке, зато он устранил пацана хотя бы на время, чтобы окучить, как следует, его цветок. Но Полина оказалась стойким оловянным солдатиком и отказывалась от всех тех благ, что ей предлагал Борис. Уже через некоторое время Царев понял, что его начинает угнетать ее состояние.

— Приехали, Борис Сергеевич, — окликнул его охранник, вырывая в реальность.

— Вот и хорошо, — мужчина вышел из машины и широким шагом направился в сторону аэропорта.

Вадим склонился над разложенными бумагами, сосредоточенно хмуря брови. Ему в руки попались документы с больничными штампами. В первой папке был анамнез парня девятнадцати лет по имени Максим Владимирович Золотов. Там было написано, что молодой человек, пострадавший после падения с утеса на мотоцикле, повредил позвоночник. Заключение: «компрессионный ушиб позвоночника средней тяжести». Назначен курс лечения. Прогнозируемый реабилитационный период — три-пять месяцев. На розовом стикире в крайнем левом углу было написано: «передать карту больного главврачу». Следом лежала еще одна медицинская карта на того же Максима, вот только там был совершенно другой диагноз, и именно он не мог дать Вадиму покоя. Внизу первой странички значилось: «тяжелый перелом позвоночника, восстановлению и оперированию не подлежит. Возможный исход — инвалидность». Вот и все. Вадим откинулся на спинку кресла, оглядел кабинет отца. Зачем ему медицинская карта этого парня?

«Золотов, знакомая фамилия», — парень порылся в памяти, но так ничего и не припомнил. Достал ноутбук. Включил. Пока, тот загружался, Вадим полез дальше. Картонная папка была объемной. В ней лежали тонкие папки-вкладыши, самая верхняя, безликая, белого цвета, была подписана размашистым почерком: «Владимир Эдуардович Золотов». Она была тонкая. Вадим открыл ее. Скрепкой к листу была прикреплена фотография взрослого мужчины. Он показался Вадиму знакомым. А еще этот взгляд — так смотрят люди, которые уверены в себе и в своей жизни. Интересно, зачем отцу понадобилась эта семья? Он глянул на голубой экран ноута. Открыл браузер и в поисковике вбил Золотова Максима, но браузер не успел ему даже предложить варианты, парень стер имя «Максим» и ввел туда Владимир. Тут же выскочили в предложении новости и сплетни, а еще фотографии, на которых и задержался взгляд Вадима. Корреспонденты, Золотов стоит, улыбается во все тридцать два, кивает головой. Следующее фото на корабле, где опять Золотов беседует с корреспондентами, и еще… а вот это интересно, мужчина стоит в обнимку, видимо, с женой и его, вадимовой, Александрой. По левую сторону от девушки парень, очень похожий на отца, Алекс обнимает его за талию и счастливо улыбается. Правда на фото у нее длинные волосы шоколадного оттенка, сейчас же их цвет черный. Парень улыбнулся. Закрыл фото и открыл первую попавшуюся статью. И она, как оказалось, была посвящена аварии. Вадим пробежался по написанному по диагонали. Там было сказано, что Золотов-младший упал с утеса на мотоцикле, купленном на кануне его отцом. Парень получил серьезное увечье и теперь будет вынужден провести остаток жизни в инвалидном кресле. Тут же было сделано фото: парень в этом самом инвалидном кресле, его с двух сторон поддерживают отец и мать, коляску толкает плечистый молодой человек. В это время Золотов-старший смотрит в объектив камеры с такой лютой ненавистью, что Вадима пробивает холод.

«Золотов Максим», — выскакивает страничка в контакте. Конечно же это сын Золотова, крупного бизнесмена, владеющего нехилым таким пакетом акций в тридцать пять процентов в американской компании, они в столице закрепились, уже как несколько десятилетий, и гендиректором этого филиала являлся именно Золотов-старший. В нижнем правом углу высветилось оповещение о том, что почта пополнилась письмом. Вадим кликнул на конверт. Интересно. Почта пришла на адрес отца. Вадим уже давно подключил ее к себе, потому что Царев много чего не договаривал, а в итоге, сыну приходилось разгребать за ним кучи дерьма. Потому как он, видите ли, забыл передать или сказать своему юристу очень занимательные вещи. В этот раз в письме содержались фото, Вадим загрузил их и на большом экране появилась фотография, которая повергла парня в ступор. На ней в интересной позе, раздетые, стоя трахались тот самый Максим, карта которого так и лежала перед Вадимом, и жена отца Полина.

«Вот это девочка развлекается в горах, — пронеслось в голове, — да в таких позах».

Следующее фото по содержанию ничем не отличалось от первого, да и остальные носили тот же характер. Парень посмотрел на отправителя. Имя почтового ящика ему не объяснило, кто был отправителем, так как представляло собой набор букв и цифр. Парень хмыкнул и захлопнул ноутбук. И вовремя, в этот миг дверь в кабинет распахнулась и с силой жахнулась о стену.

Отец, словно тропический тайфун, носился по кабинету.

«Значит, получил письма», — подумал про себя Вадим, когда отец достал сигарету и закурил.

— Ты же не куришь! — удивленно вскинул брови парень.

— Есть причина, — коротко ответил мужчина.

— Расскажешь? — поинтересовался Вадим, хотя и так знал, что не стоит навязываться, спросил ради вежливости.

— Нет, хочу побыть один.

Вадим без лишних слов захлопнул папку и, взяв ноут, вышел из-за стола, направился к себе в кабинет.

— Как азиаточки? — уже около двери спросил парень.

— Огонь, — мужчина невесело усмехнулся.

Конечно, куда же веселиться, когда видишь такие фото. Впрочем, в какой-то степени Вадим винил и самого отца, так как понимал, что Полина за него замуж вышла далеко не по доброй воле, и этому он получил подтверждение, когда, расположившись за своим столом, открыл следующий документ. Там была целая кладовая информации на Полининого отца. Золотой барон, вся его подноготная. Вадим пробежался глазами и сразу понял, что отец обложил того со всех сторон. Один неловкий шаг, и мужчина оказался бы за решеткой. Нелегальная продажа золотых украшений из-под полы, а также торговля украденным золотом. Скупка того же украденного золота и его переплавка, а потом по кругу. Вадим отложил документы. Пазлы быстро сложились в невеселую картину. И именно сейчас парень понял, насколько тщательно готовился Царь к захвату вожделенного объекта в виде молоденькой женской особи. Вадим горько усмехнулся. Не ожидал он, конечно, такого от отца. Все, что угодно, он ко всему привык, за последние годы достаточно много перетряхнул его грязного белья, но чтобы из-за прихоти портить жизнь молодой девчонке, которая почти на тридцать лет младше него…

Когда Вадим услышал шебуршание за дверью, то быстренько сложил все документы в толстую папку и засунул в верхний ящик стола. Откинулся на спинку кожаного кресла. Закурил сигарету. Благо здесь нет датчиков дыма, и можно курить в кабинете. Хлопнула дверь. Вадим так никого и не увидел в проеме, видимо, отец не соизволил зайти. Ну что ж, значит, так хочет. Похоже, подкосили его эти фото. Теперь пойдет в стрипклуб, будет развлекаться не одни сутки или же заставит своих головорезов притащить любовников на ковер.

Вадим нахмурил брови. Достал телефон и, разблокировав экран, набрал знакомый номер.

Трубку тут же сняли.

— Привет, — выдохнул девичий голос.

— Привет, — парень подозрительно прищурил глаза. — Чем занимаешься? — ему показалось, или в его голосе проскользнули нотки ревности? Да ну, показалось.

— Ты не поверишь, только забралась на вершину, — девушка тяжело дышала, — а ты? — задала она встречный вопрос.

— Думаю о тебе, — хмыкнул парень, представив, как она сейчас улыбается и покусывает нижнюю губу.

— А что думать? — голосом, еле сдерживающим радость, проговарила она. — Приезжай.

— Я и хотел, — тут же отозвался Вадим. — Ты где?

— В "Олимпике", — ответила Алекс.

— Тогда скоро буду, — он отключил телефон и поднялся из-за стола.

Почему-то после обнаруженного тут же захотелось увидеть девушку, чей образ на протяжении вот уже месяца не выходит у него из головы.

А от отца подождет пока известий, может, еще все уладится.

Глава 23

Я поежилась и обняла себя за плечи. Порывы ветра бросали в лицо мелкие холодные капли дождя. Хотя нет, это был даже не дождь, а морось. Но посмотрев на небо, я поняла, что все еще может быть. На нас надвигались грозовые облака, и лагерь быстро сворачивался. Сейчас Макс ждал ребят, что должны приехать и забрать вещи, отвезти в ближайший поселок. Погода резко испортилась. Не повезло. Я прикрыла глаза, вдыхая в себя прохладный горный воздух.

Все-таки как странно, что моя жизнь, в которой не предвещалось перемен, сделала такой неожиданный кульбит, перевернув с ног на голову всю меня. Конечно же, страх о будущем захлестывал мое сознание каждую минуту, когда я думала о встрече с Борисом, когда представляла, в какой он будет ярости, если с ним заговорить о разводе. А если преждевременно до него дойдут слухи о том, что я встретила Максима и, что еще, хуже изменила ему с ним… Я сильно зажмурила глаза, даже в висках заломило. Так, Полина, прекрати себя накручивать. Еще никто ничего не узнал. И вообще, впереди две недели, за которые мы с Максимом обязательно что-нибудь придумаем, потому что возвращаться к той жизни, что была раньше, я не собиралась и не хотела. Все внутри меня было против, и внутренняя волна негодования накрывала с головой, стоило только представить, что останусь без Максима. Переживаний и терзаний было так много внутри, что мне казалось, они разорвут меня, иссушат, и я останусь опустошенным бесчувственным существом, но…

Я улыбнулась, почувствовав, как со спины меня обнимает Максим и прижимает к своей груди, в которой чувствую биение родного сердца. Оно бухает так часто, что меня невольно захватывает его ритм, и мое начинает биться в унисон. Мягкие губы прокладываю влажную дорожку от мочки и вниз по моей шее, и тут же ветер холодит это место, заставляя кожу покрыться мурашками.