Юлия Набокова - Любовь на карантине

– Стой! Я согласна!

– Стать моей женой? – усмехнулся я, глядя на нее сверху вниз.

– Размечтался! – фыркнула она. – Поцелуя с тебя хватит.

– Что? Я не расслышал? – Я приложил ладонь к уху, второй рукой держась за ствол яблони.

– Я тебя поцелую, – недовольно повторила девчонка. – Только спаси мою кошку.

– Ну смотри, ты обещала.

В считанные секунды я взобрался обратно. Кошка, уже привыкнув ко мне, не стала шипеть и позволила схватить себя за шкирку. Спеленав ее низом футболки, чтобы не царапалась, я быстро спустился вниз и передал кошку через забор девчонке.

– Спасибо, – поблагодарила она, прижала кошку к груди и засюсюкала с ней.

А потом, отвернувшись, зашагала к дому, совершенно забыв обо мне.

– Эй, Вера! Я и не думал, что ты сдержишь обещание! – с досадой крикнул я ей вслед.

Она обернулась с кошкой на руках:

– Я только занесу ее в дом и вернусь.

Я ей не поверил. Сполоснул горящее лицо под холодной водой из шланга, вымыл руки от кошкиного пуха и на всякий случай сунул в рот мятный листик с маминой грядки. Хотел сменить рваные шорты, которые так некстати меня подвели, но тут в нашу калитку тихо постучали.

– Не заперто! – крикнул я, незаметно сплевывая мяту и сходя с крыльца навстречу гостье.

Вероника осторожно вошла, оглядывая наш двор – ухоженные мамины грядки, гладиолусы и астры у забора.

– Это все твоя мама выращивает? – спросила она с независимым видом, как будто просто по-соседски заглянула в гости, а не пришла вернуть долг.

– Да. – Я кивнул, не сводя глаз с ее лица, тогда как она упорно отводила глаза.

– А она сейчас дома? – Вероника с надеждой взглянула на окна.

– Нет, – усмехнулся я. – Я один.

На мое счастье, отец работал на стройке, а мама очень удачно уехала в город по делам.

Вероника в отчаянии взглянула на меня, а затем сделала ко мне решительный шаг.

– Что ж, можешь меня поцеловать.

– Что, так сразу? – Меня забавляла ее решимость скорее покончить с неизбежным. – Не знаю, как там принято у вас, в городе, – поддразнил ее я, – а я так с наскоку не привык.

Она вспыхнула и рванула к калитке.

– Да постой ты, – я догнал ее, притянул к себе за талию, и она испуганно притихла.

Я тоже замер, глядя в ее широко раскрытые карие глаза. Впервые я видел ее так близко, что мог рассмотреть крапинки в ее глазах, крошечную родинку над правой бровью и гладкую светлую кожу. За целое лето на даче она так и не сумела загореть, как деревенские девчонки, которые уже успели покрыться золотистым загаром. И оттого казалась нездешней, словно тургеневская девушка, сошедшая со страниц школьных книг.

От волнения она часто дышала, и я чувствовал запах ее тела – цветочно-фруктовый, с нотками персиков. Какие же на вкус ее губы – прохладные и сладкие, как лимонад? Я наклонился к ее лицу, и она закрыла глаза, а ее губы, наоборот, приоткрылись в ожидании поцелуя.

Соблазн был велик, и я чуть было ему не поддался. Но в последний момент удержался в паре сантиметров от ее манящих губ. Это было неправильно. Этот поцелуй я не заслужил, я его выторговал. И сейчас сам на себя за это злился.

Вероника открыла глаза, не понимая, почему я медлю.

– Сколько тебе лет? – спросил я.

– Шестнадцать, – она удивленно взмахнула длинными кукольными ресницами.

И она еще называла меня мальчиком? Да я старше на целый год!

– Тогда извини. Я не целуюсь с маленькими девочками. – Я убрал руки с ее талии, и она от неожиданности пошатнулась:

– Что?!

– Приходи, когда подрастешь.

Я развернулся и зашагал в дом, пряча улыбку. За моей спиной громко хлопнула калитка.

– Представляешь, в Италии еще тысяча новых заболевших, – донесся до меня взволнованный голос блогерши, возвращая из юношеских воспоминаний в больничную палату.

И хотя я ее прекрасно слышал, даже головы не повернул в ее сторону, продолжая таращиться в раскрытую книгу.

– Кирилл! – позвала она громче. – Ты глухой что ли?

– А? – Я обернулся к ней. – Ты это мне? Я думал, что ты опять сторис записываешь.

– Хорош придуриваться! – вспыхнула она. – Так и будешь теперь меня троллить?

– А чем тут еще заняться? Ладно, извини. Просто со стороны все это выглядит очень странно. Ты правда этим зарабатываешь?

– Правда. Блог – это моя работа. За сутки, что меня не было в сети, мне уже несколько рекламных предложений упало. И еще десять тысяч подписчиков прибавилось! – похвалилась она, как будто ей вручили премию «Оскар».

– Поздравляю, – сдержанно отозвался я, не разделяя ее ликования. – А как тебя вообще в блогеры-то занесло, Даш?

Она пристально взглянула на меня, как будто взвешивая, достоин ли я ее доверия. Видимо, нет. Потому что после короткой паузы она отшутилась:

– Как, как. Просто повезло!

Она снова уткнулась в свой айфон, а я отложил книгу, в которой так и не прочел ни строчки, и включил телевизор.

– Для какого канала тебя снимали? – спросил я у Даши и нашел нужный.

Показывали репортаж из московского аэропорта: наши туристы выстроились на рейс в Рим.

– А вы слышали о вирусе в Италии? – допытывалась бойкая журналистка у вылетающих. – Не боитесь заразиться?

– А что же, путевке пропадать? – удивился парень, летевший в компании с девушкой. – Мы еще за полгода все бронировали, летим отметить день рождения моей девушки. Наши друзья сейчас там и говорят, что все спокойно.

– А мы сибиряки! – радостно гаркнул румяный здоровяк. – К нам зараза не липнет!

– В командировку лечу, – коротко прокомментировал мужчина в деловом костюме. – По делам.

– А я навещала маму и возвращаюсь к мужу в Италию, он у меня итальянец, – похвасталась красивая блондинка в модной курточке.

– Что ж, – резюмировала корреспондентка, – несмотря на тревожные новости, которые приходят из Италии, наши туристы не собираются менять свои планы и сдавать билеты.

Она передала слово ведущей в студии, и та подхватила тему:

– Наша корреспондентка побывала в инфекционном отделении, где находятся на карантине пациенты, предположительно заболевшие после поездки в Италию. Ей удалось попасть в закрытую зону, увидеть все изнутри и пообщаться с популярным блогером Дианой, которая находится там на карантине. Смотрите репортаж уже в ближайших выпусках!

Целый час мы с соседкой не переключали канал и ждали обещанного репортажа. Дашка вся извелась в ожидании звездного часа, но времени не теряла, а записала сторис для подписчиков, в котором анонсировала выход репортажа. Даже мне было любопытно посмотреть, что наснимали телевизионщики, ведь все это время я просидел в ванной, боясь себя выдать.

Наконец, репортаж начался, и мы прильнули к экрану.

Даша

Вот он, мой звездный час! Меня покажут в эфире одного из столичных каналов! На всякий случай, до начала репортажа я сделала скрин своего профиля, чтобы сравнить, вырастет ли число подписчиков.

Со вчерашнего дня, как я попала на карантин, к моим ста тридцати прибавилось еще десять тысяч. Когда я открыла блог на новом айфоне, глазам не поверила! Такого быстрого прироста у меня не было даже за счет платной рекламы. Но я видела, что после эфиров на ТВ аудитория блогов растет на глазах. Надеюсь, и мне повезет!

На экране, на фоне больничного фасада, возникла журналистка – приятная девушка лет двадцати пяти с волнистыми русыми волосами. Я узнала ее по голосу и с интересом разглядывала – ведь в защитном костюме, в котором она приходила к палате, ее лица не было видно.

– Сюда на карантин привезли несколько пассажиров с рейса Милан-Москва после того, как одной из женщин стало плохо еще в самолете, – бойко тараторила она в камеру. – Предположительно, она заразилась от своего супруга, который сейчас находится на лечении в Милане.

– Мария говорила, что ее супруг владеет отелем, – пояснила я Кириллу. – Выходит, он тоже заболел.

Кадр сменился. В больничном коридоре главврач прокомментировал состояние Марии как средне тяжелое и сообщил, что пассажиры и стюардесса, которые близко с ней контактировали, сейчас находятся под наблюдением на карантине.

– Признаков заболевания пока ни у кого нет, – добавил он, к явному огорчению журналистки.

– Но одна из тех, кого забрали на карантин – популярная в Инстаграме блогерша Диана – вчера перестала выходить на связь, – не поверила журналистка. – Как ее здоровье?

– А вот вы сами у нее и спросите.

Диалог был явно срежиссированным, я такие штуки сразу чую. Врач не хотел пускать съемочную группу в карантинную зону – не потому, что что-то скрывал, а из соображений безопасности, но, видно, телевизионщики были настойчивы, и он сдался.

Дальше показали раздевалку. Здесь на корреспондентку надели защитный комбинезон, заклеили по швам скотчем. В фигуре, которая ей помогала одеться, я безошибочно узнала Катюню. На руки гостье надели резиновые перчатки, их тоже замотали скотчем, чтобы не оставить открытым ни одного участка кожи. Волосы закрыл капюшон, на глаза надели очки, нижнюю часть лица защитил респиратор. В таком виде девушка и приходила ко мне за интервью.

В карантинную зону пустили только ее, поэтому оператор последний раз снял ее в полный рост, а дальше она сама взяла в руки камеру и продолжила съемку.

Быстро промелькнули знакомые коридоры, которыми нас вели из регистратуры в карантинный бокс. И вот оно – наше окошко, за которым маячу я.

Затаив дыхание, я смотрела на себя со стороны и оценивала. Держусь хорошо, бодренько! Даже итальянская футболка в кадре выглядит жизнерадостно и ярко. Увидела бы такую позитивную красотку по телику – сама бы на себя подписалась!