Как понять? Взрыв мозга! А учитывая то, что у Насти сейчас и так с равновесием нервной системы сложно складывалось, вообще непосильная задача разобраться во всем.

Вот и решила в итоге просто оставить ситуацию идти так, как оно идет. Она ни черта не понимает? Ладно, будет надеяться, что по ходу разберется, ведь не маленькая уже… Но внутри все равно все словно вибрировало, точно, будто впервые в жизни на мужчину внимание обратила… Смешно… И до бабочек в животе сладко!


Андрей сидел на полу в коридоре, среди всех этих коробок, и внимательно изучал карусель.

— Спит? — очень легко как-то, естественно и просто, будто не было ничего, что им стоит воспринимать сложным, уточнил негромко мужчина, когда она приблизилась.

— Спит, — почему-то улыбнулась Настя, аккуратно присев рядом с ним на бок так, как в принципе пока могла.

— Значит, сами пока ее игрушками поиграемся, — тоже расплывшись в улыбке, подмигнул Андрей даже с каким-то азартом. Поневоле и ее заставив увлечься, улыбнуться искренне. — Правда, не уверен, что тут звук достаточно тихий… Хотя оно ж должно ребенка убаюкивать, — будто что-то проверяя, заглянул в инструкцию еще раз. — Готова? — поднял на нее взгляд.

А Настя… Она замерла, утонув в этом добром, невероятно ясном, каком-то солнечном взгляде. И раньше замечала, что Андрей очень светлый человек, легкий, но сейчас… Забыла о том, как дышать надо, проваливаясь в эти лучистые глаза глубже и глубже. И о том, что мужчина ответа ее ждет, тоже позабыла.

Потому что, кроме этого тепла и света, и другое в глазах Андрея увидела… Нет, не страшное, но все же заставившее ее мелко задрожать, а все тело «мурашками» покрыться.

Он с такой какой-то припрятанной жадностью смотрел на нее! С такой нуждой и явным интересом, что ли… а все вместе это создавало настолько нереальную картину и ощущение!

Так на очень важную и ценную для себя женщину смотрит мужчина. На свою… И как же давно на саму Настю вот так никто не смотрел, даже тот, кто мужем назывался по закону!

В коридоре так тихо, что в ушах звенит. И между ними тянутся какие-то, словно солнечные, блестящие нити, невидимые, но настолько ощущаемые в этом отблеске их взглядов! Сближают, стягивают крепче.

А они все смотрят и смотрят, забыв обо всем на свете, кажется. И какое-то очень острое чувство вспарывает голову, виски, горло, грудь давит: просто он и она, просто одни… И все само по себе очень просто… если страх в стороне оставить. Но как на такое решиться, когда один раз близкий человек уже подставил? Как довериться еще кому-то?.. Даже если вдруг очень сильно хочется!..

Сидят, смотрят один на другого…

— Настюша?.. — очень нежно, словно и самого придавило этим беззвучным звоном лишь в их головах, и протянувшимися между ними теми тонкими нитями, едва слышно позвал Андрей.

— Что? — также одними губами прошептала Настя в ответ, не в состоянии разорвать контакт взглядов.

— Пробуем? — поднял он чуть выше карусель, будто про игрушку спрашивая… А прозвучало так, словно вообще не про карусель!..

Или она сама это придумала?

— Давай! — не успев подумать, если честно, или устав уже заниматься именно этим, как-то немного безрассудно кивнула, широко улыбнувшись… Тоже не очень зная, с чем именно соглашается.

И Андрей улыбнулся еще шире… только укрепив эту странную мысль. А потом на что-то нажал и… Музыка, очень красивая и нежная, плавная, не поспорить, но… безумно громкая (!!!), как показалось Насте, уже привыкшей целиком ориентироваться на циклы сна и бодрствования дочери, вдруг разрушила тишину коридора!

— Ох! — выдохнула с испугом, оглянувшись в сторону комнаты, где пару минут как Лукию уложила.

— Елки-палки! — прошипел сквозь зубы явно сконфуженный Андрей, быстро что-то начав нажимать.

К счастью, мужчина сумел найти кнопку и выключить звук, хотя сами игрушки продолжали крутиться, а еще очень мягкий и приятный свет заскользил по стенам… Несмотря на обстановку, невольно залюбовалась. Именно этого модуля и не было в той модели, которую сама Настя присматривала, потому и удорожало… Красиво…

— Прости, Настенька! Ради бога! Блин! Думал, разобрался с громкостью, а оно… — с такой искренностью повинился Андрей, скривившись и взъерошив свои волосы…

Вот прям ощущалось, как раздосадован и на себя злится! И это против воли в ней откликнулось таким же искренним, хоть и малообдуманным порывом: протянула руку, накрыв его огромную ладонь своими пальцами.

— Все нормально! — честно так думала, хоть и опасалась, что проснется сейчас малышка. — Андрей, нормально, я понимаю… Сама тоже не разобралась бы, сто процентов… — улыбнулась ему, вообще уже ни о чем не думая.

Просто так, как хотелось, как оно из души рвалось!

И, что самое забавное, оба шепчут, несмотря на только что взорвавшую атмосферу музыку, оба опасаются и не хотят разбудить Лукию. А для Насти от этого еще больше трепета к мужчине, который рядом сидит, что беспокоится, волнуется, разделяя ее тревоги.

Оба и примолкли, вслушиваясь. Но пронесло вроде, тишина стояла, плача и хныканья не было. Не разбудили… И так как-то нереально отблески переливов света от игрушки по их лицам скользят, по рукам… соединенным до сих пор. Андрей ее кисть в ловушку своей теплой ладони поймал, сплел пальцы как-то совсем по-новому, смотрят друг на друга…

— Не хотел, честно, радость моя, — выдохнул как-то иначе, притянув эту ее трепещущую ладонь к себе, прижал к своей груди, будто так и не мог придумать, как за такой «проступок» попросить прощения. — Знаю же, как тебя иногда Светлячок выматывает, и как непросто уложить ее бывает…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Андрей, ну ты что?! Серьезно, перестань! — голосом, который и в шепоте дрожью ее растерянность, всю эту новую гамму эмоций выдавал, попросила. — Я понимаю, и не сержусь ни капли. Сама точно так же не разобралась бы… Да и какая из меня «радость»?! Одни проблемы и морока с нами…

Просто не знала, как вместить в себя все то, что внезапно заиграло в душе, в сердце, в голову и живот жаром расплескалось, какими-то пьянящими брызгами. Боже! Даже и не думала, что сможет такое испытать… Казалось, навсегда подобную остроту эмоций утратила! Или и не пробивало ее раньше аж настолько? Забыла? Или из-за гомонов сейчас острее все чувствует? Аж задохнулась, а ведь он всего лишь руку ее держит, да в глаза смотрит своими очами бездонными, которые с разумом Насти нечто невообразимое делали!

— Радость моя! — как-то очень твердо, упорно, хоть и так же нежно, возразил Андрей, посмотрев ей глаза в глаза. — Сплошная и чистая радость… Вы обе — мои радости нежданные, — добавил вдруг так веско и уверенно, что у Насти в груди все завибрировало. Крепче пальцы стиснул, будто по праву, которое сам готов и брал на себя.

А осознания нет еще, жаркий гул в голове!

— Не вышло перед тобой умениями блеснуть, да? — уже веселей и проще усмехнулся Андрей, потянув ее вдруг за эту самую руку на себя, как позволяя перенести вес тела.

Заметил, что уже совсем неудобно на одно бедро опираться, не сидела же толком. Настя не ждала этого, наверное. Или не захотела противиться.

И… вышло так, что почти легла на его плечо, на грудь Андрея. Уткнулась лицом в его рубашку. Замерла, затаив дыхание, искренне не зная, чего ждать.

— Андрей… — робко прошептала, почему-то потерявшись, хоть и не юна уже вроде, понимает все… и не понимает одновременно.

Но так хорошо и спокойно в его руках… А сердца грохочут! И ее, и его — слышит, ощущает щекой. Оба тянутся еще ближе совпасть.

— Тссс, не разбуди Светлячка, — прошептал ей на ухо мужчина. — Я еще твой подарок тебе не показал, Настя.

И он… просто наклонился, прижался к ее волосам, глубоко и шумно вдохнув, как с запахом ее ближе знакомясь, привыкая к прикосновению прядей.

Молчат. Может, не готовые, а может, не понимающие пока, как верно озвучить то, что в глазах друг друга лишь наблюдают, ощущают в барабанящем пульсе каждого, который сейчас так хорошо ими ощущался!..

Андрей ничего большего даже намеком получить не пытается. И сама Настя… не уверенная, что стоит торопить или оглашать, лишь напитывается этого позабытого и совсем сейчас незнакомого чувства, что имеет крепкую и надежную опору, буквально. И не нужно думать, сильные руки обнимают, готовые на себя все взять, разделив и подстраховав абсолютно в любом.


Проснуться было сложно. Впрочем, неудивительно, учитывая, что Лукия буянила едва не всю ночь. Так что сейчас голова у Насти ощущалась тяжелой и мутной, мысли текли вяло, будто не желая возвращаться к реальности.

А еще было очень тепло и так непривычно уютно… Не могла понять, почему. И глаза открыть — сил не находила. Хотелось спать невыносимо, хоть годами сформированная привычка и напоминала, что пора вставать.

Смутно вспомнилось, что Настя сегодня еще хотела в магазин наведаться. Ей это нынче так тяжело давалось, сил едва хватало, да и не на машине, пешком. Совмещала с прогулкой, на которую дочку выводила. Спасибо Андрею, который, несмотря на ее возражения, модель коляски с такой удобной небольшой люлькой купил. Хоть какое-то облегчение, для ее спины особенно.

Правда, после сегодняшней ночи не хотелось вообще никуда выходить, как и из сна выплывать. Лукия почти до четырех утра плакала. Непонятно, что не давало дочке нормально отдохнуть и уснуть, они и лекарство от колик ей капали, и укачивали, Настя даже спазмолитик рискнула накапать, который ей педиатр советовала… Но и то не помогло, как и чай с фенхелем. Такое чувство, что малышка просто хотела, чтобы с ней гуляли, напевая, и они с Андреем по очереди этим занимались, давая хоть немного друг другу передохнуть.

Андрей!..