Видя бурную радость и восторг Элизы, Джереми мысленно поблагодарил судьбу за то, что поблизости нет других гуляющих. Их, несомненно, удивило бы и заинтересовало странное поведение «юноши».

Наконец сгущающиеся сумерки и аппетитные запахи, доносящиеся из кухни пансиона, заставили путешественников вернуться. Шагая по тропинке через старинное монастырское кладбище, Джереми взглянул на Элизу.

Она вопросительно вскинула брови с видом полнейшей невинности.

— Не забывайте, вы юноша, а не романтичная девица.

Элиза одарила его одной из своих ослепительных улыбок и тотчас состроила скучающую мину. Ее летящая походка мгновенно стала медлительной и ленивой. Подойдя к дверям миссис Квиггс, она шумно вздохнула, изобразила зевок и хрипло проворчала:

— Ну и скучища. Надеюсь, ужин будет лучше.

Пряча одобрительную улыбку, Джереми вошел в дом следом за ней.


Примерно в это же время Маккинзи, сидя за столом в уютном трактире Сент-Бозуэллса, где его хорошо знали, отдавал должное великолепному ужину — свежему лососю, оленине, куропатке, запеченному окороку и луку-порею. Превосходное бургундское дополняло трапезу.

В общем и целом лэрду не на что было жаловаться. В Горбридже ему легко удалось избавиться от Скроупа. Наемник слабо ориентировался в чужом городе. Маккинзи провел его за собой через весь Горбридж, держась восточного направления, и оставил на тропе, ведущей к Большой Северной дороге. Если повезет, Скроуп решит, что лэрд намного опередил его, и продолжит преследование, убежденный, будто беглецы выбрали кратчайший путь в Лондон.

Вот и славно. Теперь Маккинзи оставалось лишь не упустить добычу. Утром он выследит сбежавшую пару и отправится за ней, держась чуть поодаль и незаметно наблюдая.

Сказать по правде, он почти не сомневался, что неизвестный спаситель Элизы — человек достойный. Англичанин действовал решительно, умно, благородно и результативно. Маккинзи видел его лишь однажды, но этот сильный, приятной наружности человек показался ему достаточно мужественным, чтобы защитить женщину.

Он и показал себя истинным рыцарем. В Пеникуике на мощенной булыжником улице Маккинзи успел заметить, как англичанин смотрит на Элизу. Так мужчина смотрит на женщину, которой всецело предан.

Это во многом облегчало положение лэрда. Как показала неудавшаяся попытка похищения Хизер Кинстер, самое надежное средство защитить репутацию похищенной леди — замужество. В истории с Элизой, как и в случае с ее сестрой, девушке предстояло выбрать себе будущего супруга. Своего спасителя или его, Маккинзи.

В Пеникуике лэрд отчетливо уяснил, что думает на сей счет англичанин, но честь требовала удостовериться в чувствах Элизы. Разделяет ли она желание своего верного рыцаря вступить в брак?

В случае удачи на следующий день Маккинзи получит утвердительный ответ на этот вопрос. А тогда… исполнив свой долг и успокоив совесть, он отправится домой, на север, или, возможно, сперва проводит беглецов до границы, убедится, что им не угрожает опасность.

Поскольку теперь молодые люди наверняка обзавелись экипажем, они быстро доберутся до перевала Картер-Бар. Маккинзи улыбнулся своим мыслям. Если все случится так, как он надеется, завтра к вечеру он будет уже на пути домой.

Покончив с ужином, лэрд потребовал виски, а когда слуга исполнил его распоряжение, откинулся на спинку стула, поднял бокал в безмолвном приветствии и выпил за Элизу с ее спасителем, где бы те ни были.


Глава 11

— О, какой чудесный вид!

Закрыв дверь, Джереми повернулся к Элизе. Стоя возле окна, она смотрела в щель между занавесками — должно быть, на развалины монастыря внизу. Она успела снять сюртук и распустить волосы. Рассыпавшиеся по плечам золотисто-медовые кудри льнули к шелковой рубашке цвета слоновой кости.

После ужина в столовой пансиона Джереми решил немного прогуляться — размять ноги и предоставить Элизе возможность побыть одной в комнате, освежиться, привести себя в порядок.

— В лунном свете эти руины выглядят особенно таинственно и печально. Интересно, есть ли там привидения? — Элиза посмотрела на Джереми. — Наверное, ночью духи стонут и завывают.

— Лучше не думайте об этом, а не то вам приснится кошмар.

Элиза улыбнулась и, в последний раз взглянув на разрушенные стены монастыря, задернула шторы.

Джереми посмотрел на постель и отвел взгляд. Кровать была достаточно широкой, чтобы на ней уместились юноша и его воспитатель, а матрас выглядел довольно толстым. Конечно, стоит им двоим вытянуться на постели и, учитывая разницу в весе, легкая Элиза неизбежно скатится в его объятия. Не в силах отделаться от этой навязчивой мысли, Джереми подошел к комоду, на котором оставил седельные сумки. Он собирался положить рядом купленные в Пеникуике ножи, но внезапно передумал и опустил оружие на маленький столик возле кровати, где уже стояла зажженная Элизой свеча. Вторая свеча горела по другую сторону постели.

Стоявшая спиной к нему Элиза со вздохом опустилась на матрас и наклонилась, чтобы снять сапоги. Глядя на сверкающий водопад ее волос, отливавших золотом в сиянии свечей, Джереми нерешительно произнес:

— Если хотите, я мог бы улечься спать на полу.

Элиза обернулась так резко, что волосы веером взметнулись над ее плечами.

— Я думала, мы покончили с этой чепухой еще в хижине лесорубов.

На лице ее читалась решимость, прищуренные глаза сверкали воинственным огнем. Джереми пожал плечами:

— Я лишь посчитал, что мне следует предложить.

Сжав губы, Элиза кивнула:

— Принято к сведению. Но, спасибо, нет. — Отвернувшись, она добавила: — Мне хочется, чтобы вы спали в кровати. Со мной.

Джереми задержал взгляд на ее склоненном затылке, потом тряхнул головой, прогоняя непрошеные мысли, и отвернулся. Сбросив плащ, он повесил его на спинку ближайшего стула, снял сюртук и жилет, развязал галстук. Затем, усевшись на постель, принялся стягивать сапоги.

Он слышал, как Элиза у него за спиной разулась, задула свечу и вытянулась на кровати. До него донесся негромкий шорох — она тихонько ворочалась, устраиваясь поудобнее. Опустив на пол сапог, Джереми бросил украдкой взгляд через плечо. Элиза лежала поверх одеяла, сложив руки на талии и глядя в потолок. Голова ее покоилась на мягкой подушке. Казалось, она думает… а возможно, что-то замышляет. Джереми нагнулся, стаскивая второй сапог и пытаясь угадать ее мысли. Интересно, что у нее на уме?

И что будет дальше?

Он почти не сомневался, что в конечном счете им с Элизой не избежать алтаря. Не ясно было, каким путем придут они к браку. Их подталкивали друг к другу приключение и желание, шагая рука об руку. И, пожалуй, жажда неизвестного будоражила его сильнее, чем Элизу.

Джереми и прежде приходилось испытывать вожделение, но раньше он не придавал этому значения, считая зов плоти мелким неудобством, чем-то вроде зуда, который без особого усилия можно подавить. Но желание, которое пробуждала в нем Элиза, влечение, разгорающееся с каждым часом, с каждым мгновением, было ему незнакомо.

Это чувство, похожее на болезненное наваждение, не оставляло его. Элиза занимала все его мысли. Он жаждал обладать ею.

Эта странная одержимость, вселяя тревогу, пробуждала и его любопытство.

Джереми снял второй сапог и, не видя иного выхода, задул свечу, потом повернулся и улегся на спину, уткнувшись головой в подушку и вытянув ноги. Убедившись, что от Элизы его отделяет не меньше фута, он позволил себе расслабиться.

Насколько смог, однако это оказалось весьма затруднительно.

Матрас прогнулся, как Джереми и подозревал, но Элиза была к этому готова и не скатилась на другой край.

В комнате царил полумрак. Лунный свет, вливаясь в комнату через два маленьких квадратных оконца в стене высоко над кроватью, окутывал спальню жемчужно-серебристым сиянием.

— Отсюда далеко до Вулверстона?

Джереми ответил тем же будничным тоном, каким Элиза задала свой вопрос:

— Миль пятьдесят, а то и шестьдесят. Если мы выедем рано утром, то прибудем в замок засветло.

— Хм. Значит, завтра вечером мы вернемся, так сказать, в лоно общества.

Цепляясь рукой за край кровати, чтобы не соскользнуть к Джереми, Элиза подняла вверх ногу, обтянутую короткой штаниной и чулком.

— Я снова надену юбки, стану изображать леди. — Опустив ногу, она повернула голову к собеседнику. — А вы превратитесь в джентльмена-ученого.

Немного помолчав, Джереми забросил руки за голову и сцепил пальцы.

— Наверное, но мне думается, я буду уже не тем джентльменом-ученым, который не так давно покинул Вулверстон. Не могу поверить, что с тех пор прошло всего четыре дня.

— Слишком много всего успело случиться за эти дни. — Вновь уставившись в потолок, Элиза добавила: — И я уже не та молодая леди, которая танцевала на балу в честь помолвки Хизер и Брекенриджа.

Она почувствовала, как взгляд Джереми задержался на ее лице.

— В чем вы изменились?

Джереми понизил голос: вопрос прозвучал почти проникновенно.

Повернув голову, Элиза взглянула на него. На губах ее мелькнула улыбка.

— Прежде всего, теперь я знаю, что способна карабкаться по склонам и бродить по долинам долгие часы. Сказать по правде, раньше я и вообразить не могла ничего подобного. Лишившись слуг, которые подавали бы мне еду и исполняли малейшую мою прихоть, я все же неплохо справилась.

Джереми удивленно поднял брови.

— Я не сомневался, что вы справитесь.

— В самом деле? — Элиза ненадолго задумалась. — Возможно, я лишь убедила себя, что не выдержу, мне никогда не приходило в голову попробовать, и все же… было приятной неожиданностью обнаружить, что я вовсе не так беспомощна, как мне казалось.