— Не исключено, — мрачно ответила Кейт. — Но прежде мне хотелось бы задать вам пару вопросов.

— Давай свои вопросы.

— О'кей, во-первых, сколько денег потратил Чак Холдерс на оформление своего кабинета этим антиквариатом?

От названной суммы у нее захватило дух. Старик истратил больше полумиллиона долларов.

— Почему там много? — удивилась Кейт. — Зачем ему антиквариат? Он же не какая-то особо важная персона.

— Знаю, — вздохнул Хартман. — Все это было лет двадцать назад, я тогда еще не сидел в своем кресле. Наши боссы хотели вложить денежки в Европе. А что может быть лучше английского антиквариата?

Сердце у Кейт сжалось, и она тихо спросила:

— А не было ли у вас какой-нибудь договоренности с Чаком Холдерсом? Вы не обещали ему антиквариат в качестве подарка к пенсии?

Хартман расхохотался:

— Господи, конечно же, нет. Хотя «Пост» и зарабатывает неплохие деньги, но мы не привыкли просаживать все доходы на благотворительность. Чак не нуждается в дополнительных подарках. Мы назначили ему такую пенсию, что он сможет до конца жизни есть икру.

— В таком случае, — ровным голосом ответила Кейт, — у меня для вас плохие новости. Нас только что ограбили.


Спустя три недели полиция все еще топталась на месте. Они разыскали Чака Холдерса в его коттедже в Котсуолдсе, замордовали допросами, но так ничего и не добились. Да, последние двадцать лет он скупал антикварные вещи и платил за них деньгами «Нью-Йорк пост». Он готов предъявить чеки. После ухода на пенсию судьба антиквариата его не интересовала. Он, во всяком случае, ничего с собой не забирал. Для него это равносильно ограблению банка.

Но кто-то ведь это сделал. Ни Кейт, ни полиция не сомневались, что этот «кто-то» — Джереми Бойл. Иначе, зачем ему врать Кейт о несуществующей договоренности руководства «Пост» с Чаком Холдерсом? И где вообще этот Джереми Бойл?

Похоже, он растворился в воздухе. На работу он больше не приходил. Дома его тоже не оказалось. В трехкомнатной квартире на Ноттинг-Хилл-Гейт, куда через несколько дней нагрянула полиция, жила австралийская супружеская пара, которая понятия не имела о прежнем обитателе.

Отец Джереми, сэр Тимоти Бойл, тоже не знал о местонахождении сына. Он вообще больше не интересовался своим младшим отпрыском и предоставил ему идти своей дорогой. Он презирал тот способ, каким Джереми зарабатывал на жизнь. А что касается личной жизни сына, то сэра Тимоти это не касалось. У него еще две дочери на выданье, и он не желает, чтобы отвратительная репутация Джереми помешала их замужеству.

Тупая Кэтлин тоже оказалась пустым номером. Бойл сам нанял ее в агентстве и не посвящал ни в какие дела.

Кейт просто надули. Самым банальным способом. Ее, Кейт Кеннеди, умного, жесткого, опытного репортера провел какой-то дешевый мошенник. Поглощенная свалившейся на нее ответственностью и новым делом, она даже не почувствовала, что надвигается беда.

Кейт долго занималась самобичеванием. Пусть страховая компания возместила нанесенный ущерб. Пусть ее ни в чем не обвиняли в «Пост». Но из нее сделали последнюю идиотку, и этого Кейт простить себе не могла.

Квартиру в Челси-Клойстерз нашел ей Бойл, и она тут же выехала оттуда. Домик на Итон-Мьюз был похуже, но Кейт не могла оставаться в квартире, найденной для нее мошенником Бойлом.

Через две недели после случившегося на нее обрушился новый удар. В офис заглянул инспектор и попросил опознать Бойла по фотографии, сделанной два дня назад в Марбелле. Кейт опознала.

Горя от ненависти и жажды мести, она уже обдумывала про себя, что скажет ему при встрече. В тюрьме. Однако молодой круглолицый инспектор сразу отрезвил ее. Полиция не располагает конкретными уликами против Бойла. В момент ограбления он был вместе с Кейт в «Савое». Да, он солгал о пресс-конференции и договоренности между «Пост» и Чаком Холдерсом. Но это лишь со слов Кейт, фактического подтверждения нет.

— Разве вы не можете его допросить? — с отчаянием воскликнула Кейт. — Вы теперь знаете, где он, его нетрудно арестовать и допросить.

Полицейский махнул рукой:

— Арестовать его было бы нетрудно, если бы он не находился в Испании. С этой страной у Англии нет договоренности о выдаче преступников. Там скрываются от нашего правосудия, греясь на теплом солнышке, и более опасные типы, чем ваш Бойл. Короче, мы сможем арестовать его, только если он вздумает наведаться в Лондон.

Кейт осталась ни с чем. Мало того, что она лишена удовольствия посчитаться с Джереми, так она даже не знает, кем его заменить. Лондон был для Кейт совершенно чужим, к кому она могла обратиться за помощью? У нее здесь лишь один друг — Джеф Петерсон. Но теперь они конкуренты, а других знакомых у Кейт нет. Она слишком спешила покинуть Нью-Йорк и не имела возможности, как следует подготовиться.

В нормальных обстоятельствах она без труда нашла бы человека, работающего в Лондоне. Ей дали бы нужные телефоны, адреса, она знала бы, к кому при необходимости обратиться.

Но все мосты за собой она сожгла и в результате осталась в гордом одиночестве.

Сейчас один выход — работать с утра до ночи. К черчу Теда Геблера, не слишком ее любившего. К черту Джереми Бойла, подло обманувшего ее. К черту все человечество. Ей выпал шанс доказать себе, чего она стоит. Она просто обязана справиться.

Кейт составила график работы. Утром она обобщала материалы, присланные корреспондентами из европейских столиц. Лондонские новости она черпала из материалов информационных агентств Рейтер и Ассошиэйтед Пресс. Обед ограничивался сандвичем в кабинете. Затем она писала свою ежедневную колонку.

Отправив материал в Нью-Йорк, Кейт бралась за планирование и организацию крупных интервью и аналитических статей. Читала все газеты, какие ей присылали авиапочтой собкоры из разных стран. Написать что-то серьезное, чего от нее ждали в Нью-Йорке, долгое время не удавалось, но Кейт считала, что главное пока — накопление информации.

Первые три месяца работы стали для нее адом. Ежедневно возникали десятки неразрешимых проблем. И ежедневно ей удавалось их решать. Правда, ценой невероятных усилий. Кейт стала мало есть и мало спать, постоянно была в напряжении. Если бы ей удалось хоть на миг взглянуть в зеркало, она бы испугалась, увидев мрачную женщину с нездоровым цветом лица, обкусанными ногтями и не очень чистыми растрепанными волосами.

Когда они встретились с Джефом Петерсоном на брифинге в американском посольстве, тот не поверил своим глазам.

— Господи, Кейт, что с тобой? — воскликнул он. Сам Джеф абсолютно не изменился. И все еще был к ней неравнодушен. — Ты болела?

— Нет, конечно, — быстро сказала Кейт. — Просто слишком много работы.

Схватив бокал шампанского, он повел ее к стулу.

— Знаю, газеты я все-таки читаю. Должен сказать, материалы у тебя хорошие, но вид… Что случилось? Ты постарела лет на десять. И почему не звонишь? Я сам пытался с тобой связаться, но твоя секретарша всегда твердит, что ты занята.

Кейт вздохнула:

— Это длинная история. И, честно говоря, не знаю, стоит ли мне посвящать тебя в свои проблемы, Джеф.

Тот даже растерялся. Неужели это Кейт? Девушка, которую он помнил, была шикарной, красивой, всегда уверенной в себе. И если он сейчас не проявит осторожность, то может довести Кейт до нервного срыва. Что с ней такое? Может, ответственность слишком велика для нее?

— Кейт, — негромко произнес он, — мне кажется, тебе нужна помощь. Не знаю, какие у тебя проблемы, но выглядишь ты из-за них неважно. Слушай, ты не занята вечером? Я лично свободен и хотел бы угостить тебя ужином. По-моему, ты сейчас нуждаешься в том, чтобы рядом оказался старый друг.

— Думаю, ты прав.


Встречу назначили в американском клубе на Пиккадилли. Кейт собиралась пораньше уйти, чтобы переодеться, но опять возникло неотложное дело: громкий скандал на итальянской киностудии. Вещицу сделал корреспондент римской англоязычной газеты «Интернэшнл америкен». У Кейт ушло два часа, чтобы договориться о перепечатке этого материала в «Пост». Когда сделка была заключена, Кейт уже едва таскала ноги.

Ей хотелось поскорее рухнуть в постель и не просыпаться до утра. Может, отменить встречу с Джефом?

Но она же только что нашла его. Это первый человек, который отнесся к ней по-дружески за последние три месяца. И Кейт не хотела снова терять Джефа из виду.

Она вымыла голову над примитивной раковиной, зачесала волосы назад и затянула их в конский хвост. Оставалось только надеяться, что, пока она доберется до Пиккадилли, у нее откроется второе дыхание.

Однако, переступив порог американского клуба, Кейт тут же поняла, что ей следовало уделить больше внимания своей внешности. Огромный холл с мраморным полом и атмосфера роскоши напомнили ей о дорогих заведениях Нью-Йорка. Шикарные кожаные диваны в баре только усиливали общий эффект. Кейт показалось, что она вернулась в Америку и ее охватила ностальгия.

За три месяца пребывания в Лондоне румянец сошел с ее лица, походка потеряла былую стремительность. Кейт почувствовала себя неуютно. Но тут она увидела Джефа Петерсона и от всего сердца пожелала, чтобы он ничего не заметил. К тому же рядом с Джефом стоял высокий седеющий мужчина в дорогом костюме. Он показался Кейт знакомым. И она вспомнила: англичанин, театральный агент, который спас ее, когда она лицом к лицу столкнулась с Санди Геблер. Кейт не забудет той премьеры до самой смерти.

Да, это он. То же властное лицо человека, который привык чувствовать себя хозяином. Впрочем, ему свойственно и чувство юмора. Как же его зовут? Чарли? Да, Чарли, по прозвищу «Шампанское».

Кейт грустно улыбнулась.

Наоборот, это ей он не дал тогда напиться. И пригласил на ужин.