Алина Ланская - Любовь на сладкое

— Он мне работу помогает искать. Знаешь, что такое… — Читаю сообщение Марата. — Что такое сеть «Жар-птица»?

— Конечно. Это супермаркеты, большая сеть, у нас сын владельца в универе учился, Жаров, кажется.

— Леха?

— Откуда ты его знаешь? Ты же вроде только приехала.

— Он приятель Марата, мы…

— Погоди. Я знаю одного Марата, из этой же компании, что и Жаров. Марат Бухтияров?

Молчу, но слов моих Журавлевой не надо.

— Вот это да! Он хороший парень. Поздравляю!

— Не с чем. Мы с ним просто друзья.

— Ну так измени это, если хочешь. Он тебе работу нашел, пригласи его куда-нибудь. Ладно, пошли на пару.

Хорошо быть рыжей, красивой и уверенной в себе!

До «Жар-птицы» мне, оказалось, ехать полчаса всего. Это я уже прикидываю расстояние от универа до работы. Ха! Если поступишь и если тебе дадут работу.

Большие стеклянные двери отражают солнечный свет, своими размерами они меня пугают. Я вижу в них свое отражение — немного растерянное лицо с растрепавшимися волосами, которые требуют расчески прямо сейчас.

А потом чуть не вскрикиваю, когда рядом с собой замечаю чей-то высокий силуэт. Знакомый такой силуэт.

— Привет, малышка! Телефон решила вернуть или просто в гости пришла?

Оборачиваюсь и снова не могу не щуриться. Эти наглые рыжие просто везде!

— Ты что здесь, вообще, делаешь?

— А ты?

И почему меня не удивляет такой ответ? А ведь он так в принципе со всеми общается, и девчонки от него все равно млеют. Сразу стало почему-то обидно за хороших, правильных парней.

— Я? У меня собеседование. А телефон… — Я замялась. — Слушай, мой пока не починили. Звонили утром, сказали, еще пару дней. Но если тебе нужен…

— Мне?

Узкое лицо с резкими чертами скривилось в насмешливой ухмылке, от которой сразу захотелось покраснеть. Перебьется!

Народное достояние? Точнее и не скажешь про твоего брата, Инна. Даже я не могу представить, кому и когда он может достаться в вечное пользование. Разве что лет в девяносто, а до этого точно, как эстафетная палка, будет переходить из рук в руки.

— Ты чего зависла, малышка? Заходи. Или не хочешь идти на собеседование?

— Типун тебе! На язык или другой стратегически важный орган, если он, конечно, есть.

Почему-то рядом с рыжим хотелось язвить и быть не Любой Метелицей, а Любовью на сладкое или того хуже — Язвой на закуску. Пусть Холодов сейчас обыкается!

В безмятежном взгляде рыжего проскользнуло что-то такое, чего точно стоит опасаться. Любовь на сладкое, может, и потягалась бы с «достоянием», но Любе Метелице нужно торопиться.

Рыжий не отстает, идет рядом, а я лихорадочно ищу глазами вывеску «Жар-птица». Должны же быть какие-то опознавательные знаки.

Нашла! Выхватываю взглядом название на стене. Двенадцатый этаж. Круто, лифты тут же, рядом.

— Кир, мне пора, — бросаю через плечо, а сама быстрым шагом направляюсь к толпе людей, так же, как и я, мечтающих оказаться на нужном им этаже. — Может, увидимся еще.

— Легко, — прозвучало за спиной.

Толпа офисных сотрудников внесла меня в только что открывший свои двери лифт, и лишь внутри я вспомнила, что рыжий мне так и не сказал, что делает здесь.

Впрочем, о наглом брате Инны я забыла довольно быстро — сразу же, как оказалась напротив усталого и очень суетливого мужчины в светло-сером костюме и белой рубашке с расстегнутыми пуговицами у горла. Галстука не наблюдалось, хотя я почему-то была уверена, что он точно присутствовал на нужном месте с утра.

— Значит так, Люда. — Он прикрыл глаза и шумно вдохнул, а я побоялась его поправить. — Работы много, она неинтересная и муторная. Если голова забита романтикой, то сразу на выход. Но если мозги в норме, тогда приживешься.

Сижу слегка опешившая от такой откровенности. Я как-то немного по-другому представляла себе интервью в солидной компании, но кто знает, как должно быть правильно?!

— Будешь работать у меня, в основном почту разбирать, документы отправлять и получать, будешь помогать заключения составлять. Это если кратко. Это на полдня. Проявишь себя — пойдешь помощником, месяца через три-четыре. Нет — вылетишь как пробка. Вопросы?

Я не сразу нашлась что ответить — перед собеседованием у меня были десятки, а то и сотни вопросов, но после такого приема в голове пустота.

— Молодец. Соображаешь. — Мужчина, кажется, его зовут Сергей Львович, слишком быстро протараторил имя, когда я вошла. А переспрашивать у меня язык не повернулся. — По окладу: он небольшой, точную сумму тебе эйчар скажет, если притащит сюда свой… свою персону. А лучше наберет тебе. Мнения ее не нужно, пусть тебя оформляет лучше. Когда сможешь приступать?

В полнейшем шоке выхожу из переговорной, куда уже после меня залетает высокая блондинка с короткой стрижкой. На автомате спускаюсь на первый этаж, крепко сжимая в ладони телефон. Марат говорил, что он занят, но и просил сразу набрать ему, поделиться впечатлениями. Их у меня хоть отбавляй.

Отвечает сразу, первый гудок еще не прошел в трубке, а я уже слышу его нетерпеливое «ну как?».

— Не знаю даже. Вроде хорошо прошло. Но я не ожидала… это нормально, что меня не спрашивали ни о чем?

— А смысл? Первое впечатление явно хорошее, по-другому с тобой и быть не может. А дальше — это только в работе понять можно. Ты довольна?

— Да… — Помолчала и добавила уже более уверенно: — Да! Я очень не хочу, чтобы ты за меня краснел.

В телефоне повисло молчание, а я запоздало зажмурилась, пытаясь понять, что лишнее ляпнула.

— Это невозможно, Люба, — заверил он и тут же спросил: — Давай завтра встретимся? Через час у меня совещание — не знаю, когда с него выберусь.

— Давай, конечно. И еще раз спасибо. Ты не представляешь, как много ты для меня делаешь.

— Это ты не представляешь! До завтра.

Зависаю на пару минут, размышляя о его словах, а потом, так ничего и не придумав, решительно выхожу из здания.

И зажмуриваюсь. Снова.

Конечно же, здесь нельзя парковаться, таким понтовым байкам так точно. Конечно же, девчонки, вышедшие на перекур, обступили его плотным кольцом. Но не настолько плотным, чтобы я смогла проскочить незаметно.

— Люба! Поехали.

Вообще, вот такая категоричность начинает немного выбешивать — привык, наверное, что все вокруг из штанов выпрыгивают от одного его взгляда, но ведь не у всех мозг спрятан в нижнем белье!

Догоняет меня уже на светофоре — мотоцикл рычит, я не сразу разобрала, чего Кир хочет.

— Инка просила тебя отвезти в центр. Ты там что-то забыла на своей ботанике.

Хамло рыжее.

— Это не ботаника, Кир. Мне Инка ничего не говорила.

Пожимает плечом, а потом кивает назад — типа, молчи и прыгай мне за спину. Отворачиваюсь и смело топаю к остановке. А через секунды с ревом мимо меня проносится чудо американского автопрома.

Догадаться проверить мобильный я смогла лишь в автобусе. И ведь прав был Кир. Инка фотку прислала моей рабочей тетради, а там — наработки для домашнего задания. Надо возвращаться.

— Спасибо, что забрала с собой, — благодарю приятельницу, стараясь не смотреть на ее брата. Кир, конечно же, добрался быстрее, и я могла бы, если бы села на его мотоцикл.

— Да без проблем. Мне несложно, я сама не сразу заметила, а потом смотрю — твоя подружка Янка крутится у нашего стола.

Сердце тревожно забилось.

— Она не смотрела тетрадь?

— А там есть что-то непристойное?

— Нет, Кир. Просто не люблю терять свои вещи. Инн, с меня… а хочешь абрикосы? Свои, домашние. Таких на рынке не найдешь, и никакой химии. Я гарантирую.

— А что еще есть? Кроме абрикосов? — Рыжий заметно взбодрился, даже тон стал нормальным.

— Много чего, — улыбнулась я. — И все свое, со своего огорода.

— Тогда чего завтра ждать? Пошли к тебе, замутим, народ позовем.

— Кир! Извини, Люб, дубинушку двухметровую. Ростом вышел, а мозгов не набрался.

Брат выразительно так смотрит на свою рыжую близняшку. А я уже готова извиниться и сказать, что никаких вечеринок дома не устраиваю, но молчу, снова окунувшись в воспоминания.

Шесть лет назад

— Мама, я не знаю! — Нервно помешиваю макароны в кастрюле, рискуя их переварить. — Я не знаю, не люблю все это.

— Чтобы не любить, надо пробовать. А ты что пробуешь? Отправили тебя на танцы — так ни одну подругу в дом не приводила. У других проблема — таскают дети всех друзей к себе, не выгонишь, а тут…

Мама так драматично взмахнула руками, что я невольно улыбнулась.

— А где ты вообще Янку встретила?

— В «Ленте» в очереди стояли. Права она, Люб, тебе надо больше общаться, и это отличная идея — пригласить к нам домой весь класс! Так ты сразу станешь ближе к ребятам. Чая попьете с тортом.

Знала бы ты, мам, что они делают на самом деле! Точно не чай пьют!

— Не уверена, мам.

Идея видеть весь класс в нашей пусть просторной, но все же типовой квартире мне никак не улыбалась. И что изменится? Я их и так каждый день в школе вижу. И нормально у меня все.

— Людям нужно уметь нравиться! Как ты вообще жить собираешься? — Мама чуть повысила голос, а я привычно вжала голову в плечи.

— Зачем обязательно нравиться?!

— Кончай пререкаться. Я сегодня же сама позвоню Яне, и мы сами с ней обо всем договоримся. Какая хорошая девочка. Настоящая подруга!

— Все в порядке, Инна, — медленно произношу, заставляя себя вернуться в настоящее. — Поехали! Насчет большой кампании — не обещаю, но тех, кого хочу видеть, тех зову. Кир, едешь?