— Не заговаривай мне зубы своей работой. Ты мне скажи лучше, как тебе кухня в «Али»? Что они в итоге приготовили?

— Ох… Я так нервничала, что вкус еды не чувствовала почти. Честно. То есть это было точно съедобно и вроде вкусно. Вот варенье мое любимое с блинами я запомнила. Особенный вкус, похоже на твое варенье, но вкус чуть острый получился. А так… я больше на Марата смотрела, чем в тарелку.

— Не сомневаюсь. — Оксана усмехнулась, поправила в экране телефона свои светлые волосы, с утра уже собранные в пучок, чтобы не мешали хозяйничать.

Я ею невольно залюбовалась — и откуда она такая мудрая? Хотя именно сейчас я не была с ней согласна.

— Марат прямым текстом сказал, что не хочет ворошить прошлое и знать, кто у меня был до него.

— Вот он удивится. Это я про количество парней. Люб. Хотела бы я увидеть его физиономию. Странно, что у вас до главного дела не дошло вчера.

— Оксана!

— Что? Тебе уже давно не пятнадцать. И нечего тут стесняться. Вы взрослые люди. Он — так точно.

— Я не стесняюсь. Совсем нет. И я… Я не против, вообще-то.

— Ушам своим не верю! Любаш, серьезно?

Вместо ответа подношу к губам чашку с кофе. Острый вкус напоминает о нашем вчерашнем прощании. Я не хотела уходить. Честно.

— Оксан. Я почти уснула. У него на балконе-веранде такой вид на город… А еще диван удобный стоит. Марат укрыл меня пледом и сам сел рядом. Мы смотрели на огни города, красные ручейки машин, на звезды. Было так здорово.

— И посреди этой романтики ты отключилась? — Оксана качает головой, а я снова испытываю неловкость от того, что практически на плече Марата спала.

— Ну да, только ненадолго. Мама позвонила.

— Мамы, да, они такие. Всю романтику напрочь убить могут.

— Она просто хотела сказать, что завтра приезжает, и узнать, как у меня дела. Соскучилась очень — я минут пять не могла и слова вставить.

— Понятно, — хмыкнула Оксана, — почему ты проснулась дома и одна. Все, все, извини! Когда вы в следующий раз встречаетесь?

— Не знаю. Может, сегодня. Может, завтра. Он много работает, а у меня сегодня занятия, на которые я могу опоздать. Но я хочу знать, как тебе Марат? Ты ничего не сказала, а ведь он звонил тебе.

— У него красивый голос, мне понравился. — Оксанка лукаво улыбнулась. — Четко, все вопросы по делу, без лишних реверансов, но вежливо. Ты ему как минимум очень нравишься. Поэтому я и говорю тебе: скажи ему всю правду.

Мачеха, мудрая женщина, не ждет моего ответа, а просто завершает вызов. Вообще-то, я не вру Марату, я просто не все ему рассказываю. Звонка от Инки я ждала, но все равно не думала, что она позвонит так скоро. Может, ничего не получилось?

— Да?

— Зарецкая тусит на даче Плаксиной, это всего двадцать километров от города, — в телефоне раздается бодрый голос Журавлевой. — Но она в любой момент может оттуда свалить. Так что, если хочешь поговорить с ней по душам, предлагаю не ждать, что она сама явится к тебе на блины.

Неожиданно! Молчу несколько секунд, обдумывая, что же делать. Я не ожидала, что Кирилл найдет ее так быстро. Всего пару часов как попросила через его сестру помочь выяснить. И вот, пожалуйста! Принимайте и распишитесь!

— Я буду с тобой, если что. А про занятия — забей. Они никуда не денутся, в отличие от твоей фанатки.

Мысль, что Инна хочет поехать со мной, и радовала, и напрягала. Радовала тем, что с ней, как и с Оксаной, я становлюсь смелее и сильнее. А напрягала потому, что у кое-кого язык оказался словно помело. Журавлева явно почувствовала мои сомнения. Ведь именно она растрепала Дудкину про мои переживания по поводу поста. Ну а дальше — Карлсоны летают быстро, если не застревают в туалете.

— Люб, я могила. Больше не проболтаюсь.

— Не думала, что ты так близко общаешься с Дудкиным. Он же не в твоем вкусе от слова совсем!

— О! — выдохнула Инка. — Альберт совсем не такой, как кажется. Я думала, просто милый идиот, а он… в общем так, Метелица, рядом с ним я чувствую себя котенком, который ничего не знает и умеет только на пол писать.

— То есть как?

— Потом расскажу. Так ты едешь? Буду у твоего дома через… через три минуты!

Радостный голос Журавлевой еще звучал в моих ушах, а я, поражаясь своей смелости, бодро забегала по квартире в надежде поскорее одеться. Да, Яна, если не сбежишь, то мы, наконец, поговорим.

У подъезда ждет сюрприз, о котором я сама почему-то не догадалась.

Кир.

Рыжий-бесстыжий.

Собственной персоной.

— А что ты хотела? Сама же просила через брата узнать. — Инка непонимающе смотрит на меня. — Он сразу сказал, что, если узнает, сам нас довезет. Прыгай в машину.

— Привет, малыш, — донеслось из кресла водителя. — Сегодня ты катаешься на мне.

Яркие глаза нахально рассматривают меня с головы до ног. Пропускаю мимо ушей двусмысленность Кира. С рыжим все понятно, а вот Марат… Надеюсь, он никогда не узнает, что я снова еду в машине Журавлева.

По дороге прокручиваю в голове те слова, которые скажу Янке. Вот же завистливая стерва!

— Приехали, — сообщает Кирилл. Как же быстро домчались! — Сейчас заедем на территорию, Жанка предупредила охрану, что я приеду, но дальше надо пешком.

Да, похоже, Кир здесь не в первый раз. Идет быстро, уверенно, а я задаю вопросы Инке, которые стеснялась произносить при ее брате.

— Получается, Плаксина знает, что я к Яне поехала?

— Она знает только то, что сказал Кир. Она без ума от него и все сделает.

Последние слова были произнесены с нескрываемым презрением. То ли к Жанне, то ли к собственному брату.

— Он ей что-то пообещал?

— Ага, многократно! — фыркнула Инна.

Я мельком посмотрела по сторонам. Ух ты, а ведь это элитный дачный поселок. Хотя, если твой папа прокурор, то чему удивляться.

— Может, Кир просто не встретил еще ту, которая станет для него единственной. — Мне отчаянно захотелось защитить человека, который так быстро выяснил, где Янка, и привез меня к ней. — Или, наоборот, обжегся когда-то, вот так боль пытается унять.

— У тебя кукуха поехала? — Инка остановилась на тротуаре и прямо посмотрела мне в глаза. — Не превращайся в тех куриц, которые стадом ходят за Киром и придумывают ему отмазки. Никакой драмы и несчастной любви. Не ищи оправданий. Кобель — он и есть кобель. Неизлечимый.

Инка от возмущения превратилась в одно ярко-рыжее пламя, я даже зависла на какое-то время. А когда, наконец, перевела взгляд на дорогу, то увидела на ней Янку. Она не пыталась спрятаться или даже просто уйти. Стояла и смотрела прямо на меня. Никогда не забуду этот ее взгляд.

Глава 50

Взгляд, полный такой жуткой застарелой ненависти, что стоящая рядом Инна удивленно посмотрела на меня.

Понятия не имею, Инна, почему так. Но сегодня хочу все выяснить. И ведь все началось не сейчас, верно, Ян? Сейчас обострилось из-за Марата, но я тебе чем-то еще в школе не угодила, да?

На дороге появился ярко-оранжевый внедорожник, скорее всего кого-то из жильцов, и Зарецкой пришлось перейти на тротуар. Хмурая, ненакрашенная, волосы чистые, но не уложены, поэтому сейчас голова Яны напоминала воронье гнездо, куда заботливые птицы натаскали овечьей шерсти. Узкие и явно брендовые джинсы сильно обтягивали ее худые длинные ноги, а мешковатый болотный свитер портил весь вид, создавая впечатление неухоженности. Вообще сейчас Янка больше походила на себя школьницу, чем на ту девицу, которую я встретила, вернувшись в город. Старательно набранный внешний лоск куда-то разом подевался.

Только взгляд был новым. Непривычным.

— Привет, Яна.

Мы с Инкой стоим в нескольких шагах от нее, а Кир оказался за спиной Зарецкой. Стоит, не двигаясь. К нам не подходит — так сказать, дистанцию держит. Это и хорошо. Не для его ушей наши разборки. Хотя кто-кто, а Журавлев явно в жизни был свидетелем куда более завлекательных событий.

Она молчит, с ненавистью смотрит на меня, а потом вдруг, подавшись вперед, плюет в нашу сторону. Я еле сдержалась, чтобы не отскочить назад. Конечно, она не попала в нас, но так противно рядом с ней находиться.

— Ополоумела? — неожиданно спокойно спрашивает Инка. — Может, к врачу пора нервы лечить или чего посерьезнее?

Я жду от Янки потока желчи, но она вдруг отворачивается и снова идет на дорогу. Молча!

— За что ты меня так ненавидишь? — бросаю ей в спину и с удовлетворением вижу, как она застыла на месте, напряглась. — Ян, мы же отлично ладили в школе.

— О… похоже, сейчас начнется, — тихо проговорила Инна, наблюдая, как Зарецкая быстрым шагом приближается к нам. — Уверена, что хочешь скандала?

— Я здесь никого не знаю, не живу рядом. — Пожимаю плечами. — Ну, может, выгонят нас из этого крутого поселка. А что еще?

Журавлева ответить не успела, зато я услышала злобный голос Янки.

— Ненавижу? Не льсти себе, Метла. Я тебя презираю, ты — незаметная моль, которая вечно путается под ногами.

— Что-то я не поняла, — встряла развеселившаяся от этих слов Инка. — Ты вообще себя слышишь? Где логика? Незаметная моль не может путаться под ногами, она же незаметная.

— Все-таки я очень заметная, правда, Ян, — говорю я громко, не стесняясь ни сестру, ни брата, а больше здесь и нет никого. — Настолько заметная, что мешала тебе чем-то еще в школе, раз ты так легко согласилась выкрасть мой дневник. Кстати, ты получила от Бойченко то, что хотела? Не помню, чтобы они тебя пустили в свою компанию.

— Получила бы, если бы эта тупая блондинка себе чуть шею не свернула и не загремела в больницу, — выплюнула Янка, не замечая, как на тротуаре появилась супружеская пара средних лет. — Господи, да ты даже не поняла, что это я была! Доверчивая тупая дура! Как мы все смеялись над тобой, когда читали твои детские сопли. Посмешище!