Кирилл возвращается в машину, и в салоне снова тишина, если не считать тихо играющего радио Jazz.

Глава 52

В городе пробки, но Журавлевы, вопреки моим протестам, не позволяют мне самой добраться до дома.

— Напиши, если захочешь поговорить, — предлагает Инна на прощание, когда Кир уже паркуется перед моим подъездом.

— И ты пиши. Если захочешь поговорить. О том, кто заставляет тебя чувствовать котенком, который…

— Ой, нет! Не так быстро. Я пока не готова.

Инка поморщилась, словно я ей лимон под нос подсунула.

Дом, пусть и съемный, но мой дом. Я устала, тяжелый денек, сейчас сразу на кухню за мороженым. С мыслями о моей любимой шоколадно-ванильной килограммовой ванночке открываю дверь и замираю на пороге.

— Мам? — Вещи в коридоре, целых два чемодана, обувь на коврике, мамина и… не мамина.

— Любаня, ты вернулась! — Мама возникает в коридоре, радостно улыбаясь.

— И ты вернулась. Мам, ты же завтра собирала…

— Да, но я так соскучилась. Проходи, проходи. У нас гость, Люба.

Хочу спросить кто, но вижу смутно знакомую фигуру за маминым плечом.

— Это дядя Дима, помнишь папиного друга? Люба, нам надо кое-что тебе рассказать.


«Раньше надо было думать! Раньше, Дима! Да я вообще не уверена, что она дочь Андрея! Люба может быть и твоей дочерью! Мне кажется, он тоже догадывается, вот и общается с ней все меньше».

Мне не нужен мой дневник, чтобы вспомнить случайно подслушанный разговор, который навсегда определил мое отношение к маме.

Сейчас она смущена, но глаза горят радостью. Дядя Дима неловко улыбается, подходит ближе, выдает явно заранее заготовленную тираду, как я выросла и похорошела. А я холодею от его неуклюжих комплиментов.

Что угодно, только не то, о чем я боюсь услышать. Мам, мне не нужен другой папа!

— Где была, Люба? Я думала, ты уже дома.

— Дела, мам, — коротко отвечаю и прохожу в ванную помыть руки с дороги. — Я сейчас.

— Какие у тебя дела? — Она нервничает, суетится. Выглядит виноватой, если честно.

— Ничего такого, просто встречалась с подругой.

Рассказывать ей сейчас про Янку, про ту школьную вечеринку и дневник, где записан ее разговор с дядей Димой, мне совершенно не хочется.

— Ну и славно, — облегченно выдыхает. — Давай в гостиную пройдем.

Иду как на казнь, честное слово. Но ведь я сама хотела с ней поговорить. Только не после разборки с Янкой и не в присутствии дяди Димы.

Он стоит у окна, его лицо в профиль издалека можно спутать с папиным: они и правда похожи, один тип лица, телосложение похоже. И это точно не то наблюдение, которое может придать мне сейчас спокойствия.

— Садись, Люба, садись. Дима, ты тоже присаживайся.

Он тоже немного нервничает, хотя и пытается сделать вид, что спокоен.

— Марго, все хорошо. — Усаживает ее рядом с собой и берет за руку. — Люба — взрослая девушка со своей жизнью, прекрасно отнеслась к новой семье Андрея. И я не чужой человек, так ведь? Да я помню, Любочка, как тебя в коляске катал маленькую.

Он улыбается и, видимо, ждет, что я ему подыграю. Но я молчу.

— Мы с Димой хотим пожениться. — Мама сидит прямо, вытянувшись в струну. — Я тебе не говорила, рано было… мы вместе работаем, вот встретились… снова. Дима будет жить с нами, Люба!

Можно было и не уточнять. И так понятно, что раз люди женятся, то они и живут вместе. Стоп!

— То есть… прямо… сейчас? — Вспоминаю чужой чемодан в коридоре. — Мама, ты уверена?!

По ее вспыхнувшему лицу понимаю: не то я сказала. Она явно обиделась. Но, елки! Разве так надо рассказывать?

— Я говорил, Марго! — Дядя Дима раздраженно откинулся на спинку дивана. — Все-таки не надо было торопиться.

— Ты сам только что сказал, что она взрослая. Люба, послушай. Мы с Дмитрием знаем друг друга очень давно, это не поспешное решение.

— Вы мой отец?! — выпаливаю я, не слыша больше ни одного маминого слова. — Или нет?

Не ожидал. Он испугался. Клянусь, он испугался. Смотрит беспомощно на маму, а та удивленно приподнимает брови.

— Люба, ты что говоришь?! Как тебе такое в голову могло прийти? — Она нервно засмеялась, теребя краешек своей блузки.

— Ты же сама об этом говорила, ма. Несколько лет назад. Я слышала.

— Что за глупости, Люба?! Мы с дядей Димой…

— «Да я вообще не уверена, что она дочь Андрея!» Помнишь, мам? Ты сказала, что я могу быть и дочерью… вашей дочерью.

Чувствую себя в каком-то театре абсурда. И хочу поскорее уйти с этой сцены. А еще я уверена, что не мой он отец. Вот не чувствую я зов крови и все тут.

— Когда это было? Не помню такого.

Мама вскакивает с дивана и, больше не глядя на меня, отходит в сторону.

— Нет, ты не моя дочь, — наконец, отвечает на вопрос дядя Дима. — Но я всегда к тебе относился, как к своему ребенку.

Огромное облегчение внутри. Все-таки я должна была это услышать.

— Я просто очень хорошо помню, как однажды пришла раньше из школы, это в девятом классе было… и вы… вы у нас дома были.

Он покраснел и посмотрел на маму, ища у нее поддержки.

— Да какая разница, что ты слышала, Люба?! Неужели ты просто не можешь сейчас за меня порадоваться?

— Что значит какая? Мам, да я столько лет… — Беспомощно замолкаю, потому что не знаю, что еще сказать.

— Просто спросила бы тогда и все. — Она пожала плечами. — Мы… у нас был непростой период c твоим папой. Да, иногда мне казалось, что ты больше похожа на Диму. Мы встречались с ним… давно. И эти слова не для тебя были. Господи, Люба! Ну к чему все это сейчас вспоминать?! Все, что я хочу, — это немного понимания от своей единственной дочери! И радости за меня!

Последние слова тонут в еле сдерживаемых слезах.

— Мда… как-то неправильно все получается. — Дядя Дима уже на ногах, обнимает маму, успокаивающе гладит ее по спине. — Марго, ты же не знала, что Люба слышала, я и сам тогда переволновался… давайте забудем.

— Я так стараюсь… ты не представляешь… специально сюда переехала, чтобы она… мы ни в чем не нуждались… а она к нему… каждый год…

Она шепчет сквозь слезы, как обижена на меня, что старается быть хорошей матерью, а я больше люблю отца, который нас бросил.

На меня не обращают никакого внимания, и я даже рада этому. Чувствую, что им нужно побыть вдвоем, что сейчас я им не очень-то и нужна рядом…

Честно говоря, плохо представляю, как в наш с мамой устоявшийся мир вторгнется чужой человек. Жить с ним в одном доме, видеть его по утрам, когда спешишь в ванную, вместе ужинать. Но главное, что он не мой отец.

Они так и остаются стоять посреди гостиной, когда я тихо выскальзываю из квартиры. Еще не поздно, и погода хорошая, теплый августовский вечер. Я просто пройдусь, чтобы немного успокоиться и чтобы мама тоже пришла в себя.

Я не собиралась ему звонить, вообще не планировала ни с кем разговаривать, но телефон сам волшебным образом оказался в руке, а пальцы нажали цифру быстрого набора. Я даже не знаю, что скажу. Просто хочу услышать его голос, получить доказательства, что я не одна и что я ему нужна.

— Люба, привет! Как прошел день? — У Марата веселый и бодрый голос, я невольно улыбаюсь.

— День… как тебе сказать… Ужасно.

— Что случилось?

Вопрос прозвучал резковато, но я услышала в нем заботу и неравнодушие. Именно то, что мне сейчас было нужно.

— Я поговорила с Зарецкой. Она меня до чертиков ненавидит, и у нее нет моего дневника, понимаешь? Он у т… он у Элины. По крайней мере, был шесть лет назад. А еще я узнала, что я все-таки дочь своего отца, а не его друга, с которым у мамы был роман. Как-то так.

Выпалила на одном дыхании и замолчала. Марат тоже не сразу отвечает, наверное, пытался переварить все мои новости.

— Где ты сейчас? — мягко спрашивает. — Дома?

— Нет, вышла пройтись. Честно говоря, не представляю, как туда вернусь. То есть понимаю, что надо, что просто нет других вариантов.

— Есть вариант, Люба. И отличный вариант. Просто приезжай сейчас ко мне.

Глава 53

— К тебе? — я подумала, что ослышалась. — К тебе домой? Ты… уверен?

Прижимаю трубку ближе к уху, чтобы не пропустить ни слова, все-таки на улице сейчас слишком шумно.

— Я-то уверен. А ты?

— Очень не хочу тебя стеснять.

Перед глазами уже мелькают интерьеры квартиры Марата. Заманчиво так мелькают.

— Ты не будешь меня стеснять, Люба. Я, увы, сейчас далеко от тебя.

— А где ты? — удивляюсь. — И куда мне тогда ехать.

— Так ты согласна? Отлично. Смотри, мы с Дудкиным, тебе, кстати, привет от него, сейчас в пути. Примерно в двухстах километрах от тебя. Завтра в восемь тридцать утра уже переговоры с клиентом, поэтому решили переночевать на месте. Я позвоню на охрану, тебя пропустят и дадут ключи.

— Нет, я не могу так. Одна в твоей квартире…

— Очень хорошо можешь. Люба, ты расстроена, я все слышу. Позвони или напиши маме, скажи, что у меня останешься. Она ведь знает, что мы встречаемся?

О, нет! Такое я ей сейчас точно не скажу. Даже представить не могу, что может случиться — от полного безразличия до категоричного требования немедленно вернуться домой. Хотя сама же хотела, чтобы у меня появился парень.

— Люб, ты здесь?

— Д-да, я тут. Просто думаю.

— Приезжай ко мне. Там все есть для того, чтобы отдохнуть и спокойной переночевать. Тебя никто не потревожит. Разве только я. Через час буду в гостинице, я тебе позвоню, и мы поговорим. Ну так как?

Конечно, так! Только так!

Переживать и рефлексировать лучше в комфортной квартире с дизайнерским ремонтом. И с любимым человеком, который хочет помочь и вместо того, чтобы отдыхать после дороги, готов с тобой разговаривать.