Один из предсвадебных подарков моего жениха. Номер и правда шикарный. Мы с Инной не так много времени проводим вместе — она вся в работе, постоянные командировки, я тоже без дела не сижу. Занимаюсь защитой прав потребителей в нашем городском управлении и веду свой блог. Да, мой «сладкий» опыт пригодился сейчас — рассказываю людям об их правах, подробно разбираю сложные случаи, в которых может оказаться любой человек. Марат, правда, говорит, что я слишком часто подмешиваю сарказм в свои тексты и что юрист должен быть непредвзятым. Но читает почему-то с удовольствием.

Марат. Моя любовь. Единственная любовь моей жизни.

Говорят, что любовь живет всего три года, а потом наступает что-то другое — привычка, дружба, благодарность, партнерство. Много чего приходит на смену любви. Вранье! Я и мои десять лет это точно знают.

Десять лет. Любовь не уходит от нас, если она сильная и мы ее бережем. Любовь меняется, она не становится другой, любовь — это всегда любовь. Просто со временем она раскрывает свои тайны, как огромная вселенная, она поначалу скрыта от твоего взгляда, ты видишь лишь маленькую ее часть, но она сразу поглощает тебя целиком, и ты полагаешь, что это все и есть. Я так думала, ощущала себя, когда мне было пятнадцать, тогда казалось, я познала всю любовь до самого конца. Я не знала, что любовь бесконечна, она не знает границ ни в пространстве, ни во времени. Ее невозможно измерить, пощупать. Но в чем я точно была права в свои пятнадцать и что точно не изменилось, так это то, что моя любовь и есть я. Просто я сама меняюсь, расту вместе со своей любовью. С нашей любовью.

— О чем задумалась? — Инка уже валяется на огромной белоснежной кровати с телефоном в руке. — Как же мне нравятся эти цветы в напольных вазах. Здесь столько романтики, Люба… Давай ты каждый год будешь выходить замуж за Марата, и мы будем вдвоем тусить в этом люксе? Но брачная ночь не здесь ведь будет, так?

— Не здесь. Это сюрприз Марата, я сама еще не знаю. Он обещал, что мне понравится.

Инка так выразительно на меня посмотрела, что я даже покраснела.

— Уверена, что не хочешь никуда выбираться? У Бухтиярова сейчас мальчишник, между прочим, а ты никого звать не стала.

— Не стала, верно. Знаешь, я просто хотела этот последний перед своей свадьбой вечер провести здесь с тобой. И кое-что почитать. Завтра утром придут мама, Мадина, Оксана, девчонки, Тамара обещала прийти, Варя с Машей. Здесь будет не протолкнуться и столько волнений, суеты. То есть я надеюсь на это, а ты будешь в сторонке стоять и снимать на телефон все это безобразие. Но это завтра, а сейчас другое.

— Ты хочешь прочитать свои дневники. — Инка понимающе кивнула.

— Я хочу вспомнить всю жизнь Любы Метелицы. Завтра я уже буду Бухтияровой.

— А я бы оставила такую красивую фамилию. Ну или двойную бы сделала. Ладно, ночь у нас будет длинная, это же сколько у тебя здесь тетрадей!

— Пять, Инн. Кое-что я давно не перечитывала. Представляешь?

— Давай я закажу мороженого в номер. Очень много мороженого. И еще кое-что к нему. Чтобы было сладко вспоминать прошлое. 

Несколько часов спустя

— Ну! Все как ты и хотела. — Инка трясет перед глазами своим мобильным. — Все в мыле, твоя мама чуть не покусала твою мачеху, Мадина Хасановна… слушай, я не знала, что она умеет так выражаться! Полянская тоже снимала весь этот шухер, кстати. Но, главное, невеста вся в белом. Во всех смыслах.

— Ага… все, умолкаем. Марат идет!

Инка отходит мне за спину, а я… я смотрю на него как в первый раз. Как тогда, десять лет назад, столкнувшись с ним в школьном коридоре. Такой… Один. На всю жизнь.

— Только не реви! — Журавлева шипит рядом.

— Я не реву, просто, знаешь… все приехали, я не ожидала…

— Главное, что жених на месте.

— А где же ему еще быть, как не здесь? — Марат слышит Инкин шепот. — Привет, моя Любовь.

Мы долго думали, где играть свадьбу. Инка права — от нас почему-то ждали, что мы быстро поженимся, заведем детей. А нам просто хотелось быть вместе и ни о чем не думать. А сейчас просто время пришло. Наше время, чтобы стать друг другу мужем и женой. Я так и сказала маме, но она, кажется, не очень меня поняла. И вот сейчас мы едем на «Мост», да, это по-прежнему самое популярное место в городе для влюбленных парочек. Многие туда приезжают гулять после росписи в загсе. У нас же все будет по-другому.

На нас оборачиваются, нам хлопают и кричат «горько», а мы, взявшись за руки, идем по «Мосту», туда, где еще никто и никогда не женился. Ну и замуж тоже не выходил. По крайней мере, нам так сказали.

Только мы вдвоем. И наше первое свидание.

Сейчас, как и тогда, я завороженно смотрю на огромные плакучие ивы, которые склонились над рекой. Набережная, знаменитый «Мост»… Здесь, как всегда, тихо и уединенно. Мы не стали никого звать. Вообще никого, даже родителей. Только мы, тетушка из загса, два видеооператора и один фотограф. Конечно, все потом увидят и фотки, и запись, но сейчас… сейчас только мы вдвоем.

— Как красиво…

Я смотрю на арку из белых цветов, которую соорудили только для нас. Именно здесь я и хочу сказать свое официальное «да».

— Волнуешься? — Тихий шепот щекочет шею, и я невольно улыбаюсь.

— Даже не знаю. Я так люблю тебя и так верю в нас, что, наверное, печать в паспорте мало что изменит. Хотя нет, изменит, конечно. Я буду Бухтияровой.

— Дудкин вчера, напившись, предлагал мне стать Метелицей, — хмыкнул Марат.

— Ну уж нет! — Я рассмеялась, глядя, как к празднично украшенному столу подходит та самая тетушка. — Это я сейчас стану Бухтияровой!


— Горько! Горько! Горько!

— Сладко! Сладко! — Ярослав Холодов выхватил у ведущего микрофон и продолжает кричать: — Сладко! Сладко!

Кое-кто понятливо ухмыляется, но многие гости удивленно таращатся на высокого брюнета в белом костюме. Они с Дудкиными вырядились совершенно одинаково. И что бы ни втирал Холодов, я уверена, они что-то задумали. Сложно представить, что эти двое так споются.

Ярик с Тамарой уже год как женаты, мы были на их свадьбе, иногда заходим в их кафе «Скалка». Душевное и очень домашнее местечко для людей с самым разным достатком. Такое душевное, что иногда мне хочется открыть свой старый блог и написать…

— Можно? А? — Дудкин, как тот Карлсон, что всегда рядом. — Обнять можно? Руки чистые, если что.

Альберт демонстративно повертел ладонями.

— Конечно, можно. Я так рада, Ал! Ты не представляешь, как я скучала.

Крепко обнимаю его, стараясь не думать о сохранности платья. Просто это же «король туалетов», всего можно ожидать.

Он изменился, вроде такой же клоун, но за четыре года нашего с ним знакомства Дудкин потихоньку превратился в очень интересного мужчину. Да, он по-прежнему крушит все, что рядом. Да, когда родители Марата узнали, что Альберт обязательно будет на нашей свадьбе, они уже не так рьяно настаивали на праздновании в «Али», и все же… Альберт Дудкин в ослепительно белом костюме сегодня притягивал к себе немало женских взглядов. Одна девушка так вообще весь вечер только на него и смотрит. Про невесту даже забыла.

— Скучала, говоришь? Больше не будешь. Я умею радовать красивых девушек.

— И чужих жен тоже? — Холодов вальяжно похлопывает по плечу Дудкина. — Интересный выбор для свадьбы. Удивлюсь, если никто не искупается сегодня. Ты плавать научился, а, Дудкин?

Я не знаю, что ответил Альберт. Отвернувшись, поймала взгляд стоящего чуть поодаль молодого парня, одетого как официант, и едва заметно ему кивнула. На самом деле мы его специально наняли, чтобы он приглядывал за «Альбертино». Прав ведь Холодов — как-никак сотня человек на корабле…

— Ну и как тебе в качестве жены? — Оксана возникает как из ниоткуда. — До тебя и не добраться. Спасибо, что посадила нас подальше от твоей матушки. Вообще, у вас своеобразная рассадка — обычно с родителями и близкими друзьями сидят молодые. Хотя…

— Вот именно, что «хотя»! Скажи мне самое важное, Оксан. Что-то такое, что может сказать мне только мегакрутой профессор и доктор наук.

— Я тебе как женщина скажу и как жена. Ваши отношения после свадьбы только-только начинаются. Все, что было до, лишь прелюдия. Дерзай, Метелица, то есть Бухтиярова. Красивая фамилия. Кстати, тебя когда воровать будут?

— Надеюсь, что не будут. Мы не планировали. Просто веселимся и все!

— Да? Я что-то не вижу счастливого жениха.

Оглядываюсь по сторонам. На верхней палубе его и правда нет. Здесь я вижу лихо отплясывающую Машу Полянскую со своим рыжим мужем, Леднев о чем-то разговаривает со Светой Рудник. Когда-то Света училась вместе с Маратом в одном классе, но ушла из школы всего за несколько месяцев до окончания. Элина с подружками ее выжили с помощью своего анонимного паблика. Но Света вернулась. И не одна. Сейчас я вижу очень симпатичную и собранную молодую девушку, которая держит в руке стакан с апельсиновым соком и вежливо улыбается своему боссу. Но я точно знаю, переходить дорогу ей не стоит. И срок давности она не признает. Элинка тоже об этом знает. И не одна она.

За эти четыре года Бойченко ни разу не объявлялась на радаре, я понятия не имею, где она и чем занимается. Главное, что в нашу жизнь с Маратом бывшая школьная королева давно не лезет.

— Давай лучше веселиться, пока мужа нет. — Оксана ведет меня в самый круг танцующих гостей.

Прыгать вместе с Тамарой, Оксаной и Машей в узком платье все-таки затруднительно. И уже очень хочется расслабиться. Честно говоря, я не собиралась танцевать, в это время мы с Маратом должны еще были слушать поздравления и целоваться под «горько», но вся программа как-то незаметно сбилась и все превратилось в сплошной экспромт. Вообще не очень понимаю, что происходит, но вроде все довольны. Надеюсь, что торт все-таки вынесут ровно в десять вечера, а потом будет салют в нашу честь.