– Ну, он будет ещё совсем маленький и, скорее всего, заснёт в новогоднюю ночь, – улыбаясь сказала Арина, подходя к Михайлову.

Миллиардер осторожно обнял жену.

– Риночка, я никогда не думал, что у меня будет семья – жена, дети. Я всегда думал, что это всё не для меня. Я смотрел на этих хищных алчных женщин, охотящихся за моими деньгами, готовых предать меня при первых признаках финансовой неудачи. Я и представить себе не мог, что встречу такую женщину, как ты, милую, добрую…

– Ведьмочку, – закончила с иронией Арина.

– А кстати, наша дочка тоже будет ведьмой? – спокойно спросил Михайлов, погладив жену по ещё совсем плоскому животу.

– А почему ты решил, что будет девочка? – удивленно спросила Арина. – Мужчины обычно хотят сыновей.

– Я хочу и сына и дочку и ещё сына и ещё дочку и опять сына и опять дочку, – скороговоркой проговорил Михайлов, притягивая смеющуюся Арину к себе и страстно её целуя.


– Никогда не думала, что мой ребёнок родится в клинике, которая будет принадлежать моему мужу, – призналась Арина своей крёстной.

Два дня назад Лена прилетела к Арине с Сергеем в Нетанию, где Михайлов ещё весной купил огромную виллу с частным пляжем.

В данный момент подруги нежились под израильским солнышком и весело болтали. Вдруг Арина почувствовала острую боль, как будто её тряхнуло электротоком. Рина с беспокойством посмотрела на свою крёстную.

– Лена, мне кажется, началось…Но доктор сказал, что у меня минимум ещё два дня до родов.

Лена провела рукой по краю полотенца, на котором лежала Арина.

– Похоже, у тебя отошли воды. Ты говорила, что у тебя тазовое предлежание, поэтому лучше не двигаться. Я позвоню в клинику, тебя отвезут на носилках. И Серёже позвоню, он приедет прямо туда. Ты только не вставай! – на всякий случай ещё раз предупредила Лена Арину.

Рина согласно кивнула и вдруг снова скорчилась от боли.

– Арина, не волнуйся, это схватки, так и должно быть. Засекай между ними время. Ну, если сможешь, конечно, – добавила Лена, доставая мобильный телефон.

В клинике их уже ждал обеспокоенный Михайлов.

– Серёжа, не волнуйся, роды немножко раньше начались, – начала объяснять Лена.

– А почему Арина на носилках? – хмурясь, спросил Сергей.

– Отошли воды, а ребёнок лежит так, что ей нельзя вставать, но всё нормально, никаких проблем пока не вижу. Сейчас с врачами поговоришь, а я, пожалуй, поеду, лучше дома поколдую. Позвони мне, как только будут новости, или сообщение отправь. С Богом! – Лена, совсем как в детстве, крепко обняла своего приятеля и покинула клинику.

Между тем, схватки у Арины становились всё чаще и чаще, всё болезненнее и болезненнее. Её словно прожигало изнутри калёным железом.

Чтобы как-то уменьшить страдания жены, миллиардер взял её за руку. При очередной схватке, как Арина ни крепилась, всё-таки вскрикнула от боли, сжав со всей силы руку мужа. Раздался сильный хруст. Рина в ужасе взглянула на Сергея. «Боже мой! Неужели я сломала Серёже палец?»

Олигарх, не веря своим глазам, взглянул на обручальное кольцо – на нём виднелась огромная трещина.

– Серёжа, лучше обними меня, мне так спокойнее будет, – предложила Арина, корчась от очередной схватки и схватившись за ручку двери. Хрясь! Выдранная с мясом ручка полетела на пол.

– Вколите моей жене обезболивающее! – не в силах смотреть на Аринины страдания, попросил миллиардер.

– Сергей Сергеевич! – развёл руками доктор. – Ещё рано, шейка матки не раскрылась.

После восьми часов утомительных схваток Арина вдруг поняла, что впадает в какой-то транс, не понимая уже, где сон, а где реальность.

Уже почти заснув, Рина почувствовала, что с ребёнком что-то не так.

Врач, сняв датчик с замысловатого прибора, с беспокойством взглянул на Михайлова:

– Сергей Сергеевич! У плода замедлилось сердцебиение, начинается гипоксия, необходимо срочно делать кесарево сечение.

– Не нужно кесарево, – в отчаянии закричала Арина, попытавшись сопротивляться, – я сама хочу родить!

Миллиардер сжал её руку.

– Арина, поверь мне, нельзя подвергать опасности жизнь ребёнка. Неважно, как он появится на свет, главное, чтобы он был живой и невредимый. Просто доверься мне.

Как часто Сергей говорил Арине эту фразу! Ничего не оставалось, как подчиниться, тем более что Аринины силы были уже на исходе. Рина как через какую-то пелену наблюдала, как её везут в операционную, делают наркоз и она проваливается в тёмную бездну. И вот ей чудится, что они с мужем играют в шахматы, но через некоторое время на его месте появляется хорошенький младенец, из тех, что изображают на лубочных картинках, в кружевном чепчике, красивом комбинезончике, с соской. Поскольку младенец проигрывает, он начинает выражать своё недовольство громким плачем. Внезапно Арина очнулась и поняла, что младенец ревёт не во сне, а наяву. Перед ней стоял сияющий олигарх. Она никогда ещё не видела мужа таким счастливым. На руках он держал только что родившуюся девочку, одетую во всё розовое, аккуратно придерживая её головку.

– Ариша, я тебя поздравляю! У нас всё получилось! Посмотри, какая она красавица, вылитая ты!

Девочка ревела во всё горло и недовольно поглядывала на державшего её отца.

– Певицей будет, – довольно констатировал миллиардер.

– Я даже догадываюсь, в каком театре она будет петь, – сказала Арина, с облегчением поняв, что всё закончилось хорошо. – Дай мне нашу малышку, мне необходимо её покормить, конечно, если у меня есть молоко.

Михайлов аккуратно положил новорождённую жене на грудь.

– Я позвоню Лене, Агнии, бабе Поле, обрадую их, – сказал олигарх, бросив, уходя, восторженный взгляд на только что родившуюся дочку.

Сергей вернулся через несколько минут чернее тучи.

– Арина, – тихо произнёс он, – баба Поля умерла.


Новорождённую девочку родители, не сговариваясь, решили назвать Полиной.

Несмотря на пережитое во время родов, покидая клинику, Арина мысленно пообещала себе как можно быстрее туда вернуться. Ей хотелось подарить мужу много детей. Правда, врачи предупредили, что после кесарева сечения необходимо время для восстановления организма.

Клиника пользовалась среди русскоязычных пациенток бешеной популярностью, ведь в ней родила ребёнка жена самого олигарха Михайлова.

Ровно через три года Арина вновь была беременна, теперь уже весной должен был родиться мальчик. Доктора решили не рисковать здоровьем жены миллиардера и провести плановую операцию кесарева сечения.

Трёхлетняя Полина, вертя в руках огромный букет, сидя на диванчике в холле клиники вместе со своей тётей, изнывала от ожидания, не понимая, почему её не пускают к маме.

Наконец белоснежные двери открылись, и вышли улыбающиеся Полинины родители. Папа держал в руках какой-то шевелящийся кулёчек.

– Мама! Наконец-то! А где твой большой животик? – поинтересовалась девочка.

– Животик пропал, зато посмотри, какой у тебя чудесный братик! – Михайлов присел, чтобы показать дочери новорождённого. – Будешь вместе с ним играть.

– Ой, мама! Поздравляю! Вот тебе цветы! Какой он забавный! А можно потом как-нибудь мне ещё и сестрёнку?

– Я думаю, что это не последний наш ребёнок, Арина, – только и сказал Михайлов жене. Рина загадочно улыбнулась. Уже садясь в ожидавшую их машину, она добавила:

– Уверена, что мы не раз воспользуемся услугами клиники. Но раньше меня, всё-таки, здесь окажется моя крёстная. Через пару месяцев у неё появится второй ребёнок. Лена долгие годы помогала мне, даже не знаю, что бы со мной было, если бы не её поддержка. И тебя она тоже всегда выручала. Поэтому хочу предложить, Серёжа, стать крёстными родителями её ребёнка.

– С удовольствием, Риночка, – сказал миллиардер. – И крёстным отцом буду, и просто отцом, – добавил он, с умилением и нежностью посмотрев на детей.


Часы в редакции журнала «Спойлер» показывали почти два часа дня. Время близилось к обеденному перерыву, но сотрудники не собирались никуда уходить и в спешном порядке перекусывали на месте, запивая принесённые из дома бутерброды прохладительными напитками. Редакторы, корреспонденты и фотографы считали дни до долгожданного коллективного отпуска, когда, наконец-то можно будет расслабиться и отдохнуть. Но до этого замечательного момента нужно было выпустить журнал двойного формата – и за июль, и за август, поэтому работа кипела полным ходом.


В кабинете главного редактора журнала Константина Добролея сегодня случилось небольшое ЧП – сломался кондиционер. Мастер не спешил появляться, и даже включённый на всю мощь вентилятор не спасал от духоты.

Вытерев пот со лба, Константин налил в гранёный стакан живительной минералки и нажал кнопку селекторной связи:

– Опечаткина ко мне! – отдал он распоряжение своей секретарше.

Гриша появился в кабинете Добролея минут через тридцать, когда утомлённый жарой шеф «Спойлера», безуспешно борясь со сном, практически заснул.

– Гриша, где тебя только черти носят? – недовольно проворчал Константин.

– Ну и духота тут у тебя, начальник, – презрительно наморщив нос, пробурчал Гриша. С Добролеем он был знаком уже очень давно, ещё до работы в журнале, поэтому мог себе позволить некую долю фамильярности в разговоре. – На улице, конечно, тоже не морозная свежесть, но здесь у тебя прямо парилка какая-то!

– Ничего, Гриша, завтра утром летишь работать в Петербург, там, говорят, лето и не наступало ещё, прохладно, свежо, хорошо, тебе понравится.

– Это зачем я в Петербург поеду? – скривился Опечаткин. Было видно, что идея ему совсем не по душе, а с городом на Неве у него связаны совсем не радостные воспоминания.

– Как зачем? – искренне изумился главный редактор. – Фотографировать. Или ты ещё что-то умеешь?

– А что фотографировать-то надо? – с напряжением в голосе спросил Гриша.

– Летний сад с Эрмитажем, конечно! – насмешливо ответил Константин. – Не что, а кого! Олигарха Михайлова во время торжественной регистрации во «Дворце малютки». И фотографируй как можно качественнее. Это будет наша обложка.