Не выдернул. Не убежал.

Это мне впору было бежать.

Потому что от запаха, что я ощутила — что-то цветочное, одновременно не вязавшееся с ним и идеально подходившее, приправленное перцем и первой изморозью — у меня закружилась голова. Захотелось выдать гортанные шотландские песнопения или хотя бы залезть на стойку и исполнить танец из Гадкого Койота.

Я встала…

И гордо удалилась в туалет. Яжнетакая…

Поплескала водой в ошарашенное собственными фантазиями лицо и вышла прочь, намереваясь уйти. Пусть даже уходить, по большому счету, мне было некуда.

Но меня затащили в темный угол и поцеловали.

А потом целовали в такси, кусая уже истерзанный рот, посасывая губы, язык, да так, что уже в машине с недовольным водителем я была ближе к оргазму, чем Ньютон к открытию закона тяготения в тот момент, когда на него упало яблоко…

Мои размышления и воспоминания о ночи прервал звук открываемой в спасльню двери и запах… кофе?

Да ладно…

Кофе в постель? Я все еще сплю? Он не может быть настолько идеальным!

Вместо того чтобы вылезти из кровати и забрать вожделенную чашку, я зарылась еще глубже.

Блин, ну как так, почему существует вот это вот «жутко-неловкое-утро-после-лучшего-секса-в жизни»?

Нет бы сделать без этого вот…

Типа заснула после последнего оргазма — проснулась дома и, вообще, через неделю. Или накануне вашей свадьбы. Или раз — а вы уже семья с тремя детьми.

Только бы не смотреть при свете дня в глаза незнакомому человеку, у кого ты пол ночи рассматривала совсем другие органы и потратила его месячный запас презервативов…

— Ты собираешься вылезать? — насмешливый голос пробрался даже через подушку и толстое одеяло.

— Нет. — буркнула, да еще и уши закрыла.

А толку? Все равно так и слышалось ночное, его голосом, отпечатавшееся на той одной извилине, которой обладала:

«Бля. я тебя так хочу, что просто сожрать готов»

«Какая ты сладкая, вкусная…»

«Кричи, я хочу слышать твои крики, когда ты будешь кончать» «Дай мне свой рот…».

Первый раз он взял меня возле двери. По другому это действо не назовешь — грубо пригвоздил своим совсем не маленьким органом к стене, не отрываясь от рта. Мы даже не разделись… черт, даже не разулись, но я не думала об этом, когда извивалась и стонала, насаживаясь на его член и испытывая убийственно офигенные ощущения.

Потом разделись таки.

Правда, до спальни не дошли — устроились на огромном диване, стоящем посреди огромного помещения. Я не рассматривала, что это за помещение — тепло и ладно. И он исцеловал и облизал меня всю, с ног до головы, как будто я и правда была сладкая и вкусная, а потом впился своим ненасытным ртом между ног, как будто нашел там лучшее лакомство, и не отпустил, пока я не вырвала ему половину волос и не оглушила дикими криками половину неизвестного квартала.

Кажется, потом мы перепробовали все поверхности и почти все позы.

На стойке на кухне, когда он пытался накормить оголодавшую меня фруктами и сыром — регулярно попадая мимо рта и собирая стекающий фруктовый сок языком.

В душе, где я попыталась вспомнить все о минете, но, поскольку опыт в этой области был у меня весьма скромный, требовала руководить мной, и он руководил, поясняя, как надо брать и что делать языком, надавливал на затылок — и это почему-то возбуждало так. что я едва не кончила вместе с ним.

В кресле. В спальне. Даже на подобии балкона или террасы — я пришла к выводу что мне надо срочно покурить, как в фильмах, а он вспомнил про брошенную там кем-то пачку. А потом про то, что тоже смотрел фильмы, только немного более… другие, короче. И всегда хотел взять роскошную женщину, перегнувшуюся через перила.

Роскошной женщиной меня никогда не называли…

— Только не говори, что тебе стыдно, — по ощущениям, он присел рядом. И пощекотал вылезшую из под одеяла пятку.

— Не буду…

— Не будешь что?

— Говорить.

Вздох.

— Тебе не должно быть стыдно за самую охренительную ночь в моей жизни.

Правда что ли?

Конечно, я тоже чувствовала себя так, будто по мне танк проехался, и между ног жутко саднило. Но я же девочка — а вот у таких красавчиков, как он, должно было быть много таких ночей.

Сотни.

Но все равно приятно. Ради этого стоит вылезти. Или хотя бы ради кофе.

Как черепашка высунула только голову и уселась поудобнее. А потом посмотрела на него…

Фак. В свете дня он выглядел еще круче. И симпатичней. И, кажется, уже принял душ и уложил и без того идеальные волосы. И этот торс с супер-прессом и тонкой дорожкой, ведущей к резинке спортивных штанов. И его мускулы, покрытые татуировками…

В горле пересохло.

Говорю же, полная моя противоположность!

Я заставила оторвать свой вожделеющий взгляд от Его Совершенства и посмотрела на поднос. А потом залпом выпила стакан воды с чем-то шипучим, что употребляет вся Европа после бурных возлияний, апельсиновый фреш и сделала изрядный глоток кофе. И пусть меня разорвет!


Не разорвало. И стало даже совсем хорошо. Только есть захотелось ужасно — судя по ощущениям, ночью я потратила миллион калорий, потому фрукты с сыром и… в общем, кое-что еще, их не восполнили.

Желудок услужливо забурлил.

— Голодная?

— Угу.

— Здесь недалеко отличное место для завтраков… И мы пойдем туда очень-очень скоро, но при одном условии…

— Каком? — я насторожилась. В голову полезли всякие нехорошие мысли, среди которых попадались отдельные названия БДСМ атрибутики.

— Ты мне все-таки скажешь, как тебя зовут.


3

Все началось несколько месяцев назад на мой день рождения, когда я поняла, что так жить нельзя.

Пониманию сильно способствовало три графина того самого космополитена, две лучшие подруги и страшная цифра двадцать девять на масленом и совсем не пышном торте.

Двадцать девять было гораздо страшнее, чем тридцать. Потому что три и ноль — это уже все. Безвозвратно. А за год до этого вступает в ход страшная генетическая программа с жутковатым названием «Что я должна успеть до тридцати».

В «успеть» у меня были свой дом, любимое дело, муж и минимум один ребенок…

— В принципе, реально, — пьяно протянула Светка, затягиваясь. Курить на кухне я разрешала в исключительных случаях — но сегодня он и был.

— Что реально? — уточнила Любаша. Маленькая, смешливая, единственная из нас в постоянных отношениях — не сказать что идеальных, но хотя бы предполагающих регулярный секс и подарки три праздника в году.

— Реально успеть, — энергично кивнула Светулик, едва из-за этого не свалившись со стула.

Я только закатила глаза

Конечно, за двенадцать месяцев и не такое успевали — вон, кому-то нескольких дней хватает государство развалить, а тут всего лишь муж и ребенок. Но суть в том, что и у развала и у мужа должны были быть хоть какие-то предпосылки.

Бойфренд, например.

Победа в конкурсе Мисс Мира…

— Сайт знакомств! — хлопнула ладонью по столу подруга. — Проблема же в чем, ик? Не в том что ты плохая, а в том, что они не видят, какая ты хорошая. Да и как увидеть, если только и шмыгаешь по маршруту работа-дом, ик. А вот если ты познакомишься…То всё-о…Сразу поймут какое сокровище им досталось, ик…

— Если так все просто, что ж ты сама этим не пользуешься? — сварливо уточнила Люба.

— Так я же еще не дошла до ручки! То есть до кондиции… — пожала плечами Света, которая была младше нас на два года, о чем постоянно и напоминала.

В общем, допив графин, мы отправились на дело.

Подобрали самую симпатичную фотку, купили премиум-использование и, глумливо хихикая, заполнили анкету и тесты — поскольку отвечали мы на вопросы по очереди, а Светку еще и периодически выключало и включало в самое неподходящее время, то личностью я согласно тестам получилась весьма неоднозначной.

Но, хотя бы. «для серьезных отношений» и со «знанием английского языка».

— И запомни, — девочки уже стояли, покачиваясь, на пороге моей квартиры. — Во-первых, завтра у тебя начнется новая жизнь. А, во-вторых, с тебя не меньше ста попыток…

— Почему сто? — щурилась я в полутемной прихожей, мечтая рухнуть на кровать и отключиться.

— Потомушта это науууучно обоснованный метод, ик, — продолжала наставления Света. — Слышала что британские ученые установили, что из ста пр-р-роцентов минимум один работает?

— В какой области-то? — попыталась я поймать эту гениальную мысль.

— В любой, — отрезала Светка. Они ушли, а я завалилась спать.

А на следующий день моя жизнь и правда изменилась… Ну, может не изменилась, но, определенно, сайт и «женихи» наложили на нее отпечаток.

«Ты написала про серьезные отношения, но ты же просто потрахаться, как и я, да?» сообщила мне еще ночью попытка номер один. Самая короткая, кстати. Потому что я ничего не ответила.

А потом пошло по нарастающей, касательной и под откос. Ну, в смысле, по-разному.

Нет, меня не начали осаждать принцы с кольцами наперевес.

Зато, происходящее частично поднимало настроение. Как и увеличивало знания психиатрических диагнозов.

Кто-то торчал на сайте ради рыбалки и соревнования.

Кто-то, настроенный весьма романтично, расспрашивал о планах на жизнь, а потом просил мою голую фотку, чтобы было понятно, стоит ли нам встречаться.

Кто-то разместил анкету на спор. Кому-то и правда хотелось женского тепла, а еще горячих ужинов и возможности делить квартплату.

Я честно поддерживала переписку. А с некоторыми претендентами на мою половину квартплаты мы даже встретились.

С «номер семь» приятно было общаться в сети и все бы сложилось замечательно, если бы он не приложил к анкете свое фото двадцатилетней давности. Если это вообще было его фото… И лысоватый мужчинка под пятьдесят с наколками на пальцах не смог исправить впечатление от своего вранья ни роскошным букетом, ни пафосным и полупустым рестораном.