Молчал, смотрел на меня, в черную лаву погружая, топя в ней. Ждал. И я поняла, чего он ждет. Моей инициативы. Моих вопросов. О чем я его спрошу первым делом? Именно так, скорее всего, он ведет себя на переговорах. Молчит, смотрит… И ждет. Изучает противника. И противник не выдерживает напора его бешеных глаз, выдает себя, взволновавшись. И невольно проявляя свой интерес. Свое слабое место. И дальше его уже можно крутить. И переть напролом. И догонять и дотаптывать.

Но не выйдет со мной, Паша! Не выйдет!

Я, опустив ладони на колени, сидела и ждала, когда ему надоест на меня смотреть. И когда он, наконец, начнет говорить.

И добилась своей маленькой победы. Паша удивленно моргнул, и продолжил:

— Полина, я хочу предложить тебе вариант сотрудничества.

Да, новое определение служебному сексу. Сотрудничество. Красиво. И не пошло совсем…

— Я думаю, что Ба… Сергей Витальевич обойдется без личного помощника, слишком ему жирно будет, сс… Кхм! Так вот. У меня открыта вакансия специалиста по связам с общественностью. Я думаю, она тебе больше подойдет. Перспективы, знаешь ли… И зарплата другая совсем. С завтрашнего дня можешь приступать. Или даже с сегодняшего.

Я минуту помолчала, переваривая сказанное.

Его беспросветный цинизм и наглость. Специалист, значит, по связям… По одной, очень даже конкретной связи. Решил по-другому вопрос решить? Понимает, что я рядом с ним долго не продержусь на расстоянии? Сама прыгну в его руки? Как недавно в машине? Если не получается по-простому вывезти, силой загнав меня под себя, то можно и по более расширенному пути двинуться. А итог-то один.

— Я могу отказаться? — тихо и твердо спросила я, не поднимая взгляда.

— Да.

И почему это прозвучало как "попробуй только"?

— Тогда я отказываюсь.

Вот. Попробовала. Пошел ты, нах*р, Носорог, со своими предложениями.

Я наконец-то подняла на него взгляд, стараясь, чтоб мой посыл дошел до него в полном объеме. И он, судя по чуть дрогнувшим ноздрям, дошел.

— Чего ты, бл*, хочешь? А? — низкий рык прозвучал диссонансом с его прежним спокойным деловым тоном. Жутким таким диссонансом. И сразу же стало очевидным, что Паша сдерживался из последних, вот самых распоследних сил. И, судя по тону, кончилось его терпение. Совсем. И сейчас меня носорожьей тушей снесет с пути. И ладно, если еще без травм.

— Я хочу спокойно работать. Там, где я хочу. И жить. Так, как я хочу. Без оглядки на кого-либо.

Я говорила это все и удивлялась, откуда вдруг голос — то прорезался? Обычно я только пищу рядом с ним, и это, наверно, дико заводит. Раз каждый раз с раздвинутыми ногами в итоге оказываюсь.

А тут прямо железная вумен. Где силы на это взялись? Особенно, учитывая, что от взгляда его жгучего по-прежнему все внутри переворачивается, и ноет, и стонет, и уговаривает, чтоб не дурила уже, что хватит, иди к нему, давай, сядь на колени, положи эту большую тяжелую ладонь себе на живот, задрожав от сладкого предвкушения и такой нужной жесткости…

— То есть, я мешаю?

— Не помогаешь.

— Полина… — Паша не вставал с кресла, откинулся только на спинку, не отрывая от меня взгляда своего порабощающего, — я же уже говорил… Тот случай в лифте… Та ситуация… Возможно, я не так понял тебя. Это да. Но потом-то все было по согласию. Тебе хотелось. Мне тоже. И после этого. И недавно. Я не понял, в чем причина отказа? Что тебя не устраивает? Сейчас?

— Меня не устраивает то, что ты воспринимаешь меня, как свою постельную игрушку, Паш. — Я, понимая, что сейчас реально есть возможность донести до него информацию, постаралась унять свою внутреннюю шлюху, радостно повизгивающую под его разбойным взглядом, и собралась. — Я не хочу прибегать к тебе по щелчку пальцев и раздвигать ноги. Не хочу просто жить в твоем доме, как… Кошка, которую подобрали на улице. Питомец. Которого можно трахать. А потом — выкинуть прочь. Ведь ты не строишь никаких серьезных планов на мой счет, так ведь, Паш? Хочешь просто секса?

— И что в этом плохого? Ты же знаешь, я могу быть… Благодарным. И тебе это все тоже нравится. Тебе нравится, как я тебя трахаю. А мне нравится это делать с тобой. И в чем проблема, я не понял?

— И не поймешь, похоже. Или я не могу объяснить доходчиво? Паш… Да, не скрою, мне нравилось с тобой… Быть. Очень нравилось. И я благодарна тебе за помощь с Леной. Но это не значит, что я готова к такому формату отношений в дальнейшем.

— А к какому формату отношений ты готова?

И тут я замолчала. Потому что не знала, вот вообще понятия не имела, каких отношений я от него хочу. И хочу ли? Его — хочу. Это без вариантов. А вот всего остального…

— Знаешь… — медленно проговорила я после раздумий, — пожалуй, что ни к какому… С тобой — ни к какому…

Раздавшийся внезапно треск заставил вздрогнуть. Ручка, которую крутил Паша в пальцах уже какое-то время, тяжелая и дорогая, хрустнула в его руках и залила какие-то документы чернилами.

Паша даже внимания не обратил, не отвел от меня взгляда. Уже не жадного. Злого. Очень злого. Одним таким взглядом убивать можно. И меня сейчас убьет, похоже.

Пауза затянулась, и я встала. Без разрешения, уверенная, что больше мне не придется здесь находиться.

— Я могу подавать заявление на увольнение? — как можно более нейтрально и спокойно произнесла я, всей душой стремясь убраться побыстрее из кабинета.

— Это вы с вашим непосредственным начальником решайте, Полина Андреевна, — так же спокойно и нарочито нейтрально, зеркаля меня, ответил Носорог, отбрасывая в сторону ручку, — у меня к вам никаких претензий нет по работе.

Я, не веря своим ушам, бросила на него короткий взгляд, была вознаграждена ответным, злобным и темным, и выбежала прочь из кабинета.

Перед тем, как тяжелая дверь закрылась за мной, я услышала краткое ругательство и шелест бумаг, словно их одним движением смели со стола.

Но оглядываться не решилась.

23

— Славик, зайка, у меня опять не проходит служебка… — Я канючила по телефону специально жалким голосом, изо всех сил изображая из себя убогую головой девочку.

Забавно, что Славик прекрасно знал, что это не так, но все равно покупался. Или делал вид, что покупается. Мне было плевать, на самом деле. Главное — результат.

— Ты чего там опять с базой намудрила, овечка белобрысая?

Вот кто бы мне сказал, что, спустя всего неделю знакомства я буду для одного компьютерного гения белобрысой овечкой, тому бы я… Ай, да ладно, что бы я? Ничего, конечно же.

Пусть как хочет называет, только чтоб пришел и помог. Чертова база, написанная нашими гениями из отдела ПО, и работала только в их руках. А в моих ужасно тормозила, жевала служебки и не пропускала задачи дальше по службе. Бунтовала, в общем. А мне очень, ну вот просто очень нужно было эту задачу ниже провести! Батя два раза напоминал уже.

Я призадумалась, с каких это пор я нашего безопасника, так же как и все остальные, стала за глаза называть Батей… Да уж, к корпоративной кухне быстро привыкаешь…

— Чего молчишь там, рыбка гуппи? — голос Славика стал напряженным, — только не говори мне, что ты что-то все же сделала… Да ты и не можешь ничего, у тебя доступа нет…

— Как это нет? — возмутилась я, — ты мне сам открывал!

— Чеерт… — застонал Славик, очевидно, вспомнив этот момент и пожалев уже о своей доброте, — сиди на месте, а? И не трогай ничего, Бога ради. Приду сейчас.

И положил трубку.

А я, хмыкнув, откинулась назад в кресле, улыбнулась, глядя в огромное панорамное окно. Лето закончилось осенней слякотью. На улице было серо, шел дождь. Да, домой добираться буду вплавь, похоже… Бедные мои модные туфли…

Ну ничего, вот зарплату получу первую и обновлю гардероб.

Надеюсь, Батя не обманул с суммой.

Со всем остальным же не обманул, так чего в этом сомневаться? Но все равно, пока не увижу на карте деньги, не поверю.

Я повертелась в кресле, отвлекаясь от работы. Сейчас Славик прибежит. Поможет. Он только с виду казался снобом и выскочкой, а на самом деле милейший парень, гений компьютерный. Батя его вон в руководители ПО продвинул, а то совсем там мальчики от жизни оторвались, такую дичь порой воротили, что даже я понимала, что это дичь. А значит, там дно было полное. И, само собой, никакой нормально выстроенной коммуникации с другими отделами. Так, это во мне кадровик песню запел… И бухгалтер бывший. Сразу вспомнилось, как база у меня висла, и как решения вопроса не получала от отдела ПО неделями. Приходилось самой бежать, уговаривать, решать… А как по-другому? Максим Юрьевич только повод искал, чтоб меня премии лишить. А я не могла ему этого позволить. Вот и крутилась. При воспоминании о работе под его началом привычно вздрогнула. Надо же, всего неделю здесь, а уже и не представляю, как это по-другому могло бы быть… И вспоминаю с ужасом горы документов, кучу сверок, отчетов… А еще и кдп по всему холдингу!!! Мамочка моя!!! Как я все успевала?

Здесь, по сравнению с пятым этажом, благодать. Работа, конечно, нервная, ответственная, но мне эта ответственность очень даже нравится. И интереснее. И начальник не пытается за зад ухватить. И не салит взглядом мерзким.

Отлично просто!

Славик пробыл со мной два дня, типа адаптировал к обстановке, сдал все задачи, а затем переехал на этаж ниже, к системщикам и ПОшникам. Но приходил по первому зову, болея за свое прежнее место и кроя меня довольно несдержанно, зато очень смешно, последними словами. При этом я знала прекрасно, что он так не думает, но отчего-то играет в эту игру, что все бабы — дуры непроходимые, и железо у них в руках ржавеет любое.

А я и не противилась. Нравится ему, ну и подыграю, поизображаю из себя овечку. Это смешно же.