– Что происходит? Мы же так не договаривались, – рискнула я еще раз выяснить правду. – Почему все неприятности свалились на Тимофея?

– Барбара, – протянул он. – А ти знаш о закон одранжья энерги? (Ты знаешь закон сохранения энергии?)

– Чего? – помотала я головой.

– Закон сохранения энергии! – перевел он тихо, чтобы слышала только я.

Ах, так он еще и по-русски говорит?! Притворяется, значит!

– Нет, а что там? – посмотрела я ему в голубые глаза.

– В замкнутой системе тел полная энергия не изменяется при любых взаимодействиях, – шепнул он мне, а потом поднялся и заявил уже на сербском: – Чекам вас сутра на мом фабрици. (Жду вас завтра на моей фабрике.)

И ушел. А я задумалась, к чему он сказал про законы физики, которую я отродясь не знала. Что там говорится? Энергия сохраняется в замкнутой системе?

Как и неприятности. Конечно же! Пока мы общаемся с Тимофеем, они просто перенеслись на него! Если где-то хорошо, то где-то обязательно плохо. А если кто-то должен упасть с лестницы, то так оно и произойдет! Как же разорвать замкнутый круг, чтобы выйти из этой системы и вывести проблемы наружу, за пределы нашего общения?



***

Когда мы вышли из офиса, уже стемнело, а нас ждала машина такси. Но Тимофей вдруг решил не ехать в отель, а предложил прогуляться по городу. Я подозревала, что это связано с его бывшей, но спрашивать не стала. Мне и так было жаль его, ведь пережить столько проблем за день не каждому под силу.

– Варь, а пойдем в ресторан, – предложил он мне.

– Как-то мы не для ресторана одеты, – посмотрела я на себя, потом на него.

– Не преувеличивай. Не все так плохо. Ты отлично выглядишь. – Он прищурился, а затем улыбнулся мне. Его взгляд упал на цветочный магазин, около которого мы стояли. – Жди здесь! Я сейчас! – крикнул он, забегая в двери.

В этом взъерошенном мужчине не узнавался строгий Багрянов – сейчас он больше напоминал нашкодившего мальчишку, при виде которого мне тоже хотелось улыбаться. Через пару минут он выскочил из лавки с алыми розами в руках.

– Это тебе. Прости, что не сказал всего про Кристину.

– Проехали, – буркнула я, принимая от него цветы. – Куда теперь?

– Смотри, а давай туда пойдем, – указал он мне на маленький незаметный ресторанчик, вывеска которого светилась, обвитая новогодней гирляндой.

Внутри оказалось на редкость тихо, словно из большого города мы вдруг попали в заброшенный грот. Уютная кабинка отделила нас от других посетителей, скрыв в полумраке загадочного места. Тимофей заказал нам вина и ужин, а потом произнес:

– Сегодня самый дурацкий день в моей жизни. Но при этом я счастлив, как никогда. С тобой рядом все проблемы кажутся несущественными.

Я не могла представить, что к своим неприятностям можно относиться так, как делал он. Даже во всей этой череде случившихся за последние сутки происшествий он не терял оптимизма.

– Бывает белая полоса, бывает черная, – добавил он минуту спустя. – Нужно только дождаться эту белую.

– А у тебя сейчас какая? – улыбнулась я.

– Как ты думаешь? Несколько дней назад мне под ноги свалилась та, которая делает мою жизнь иной. Могу ли я вспоминать о неприятностях?

– Легко говорить, – ответила я. – Наверное, у тебя их не было столько, сколько у меня.

– Я хочу постараться оградить тебя от них. Дашь мне шанс? – заискрились глаза Тимофея.

– Мы же договорились, – напомнила я ему. – Только эта неделя. И все!

– Хорошо, – отмахнулся он, – пусть эта неделя. Я постараюсь доказать тебе, что я не такой плохой, каким ты меня считаешь.

– С невестой бывшей разберись, – напомнила я, обломав ему весь кайф.

– Есть на этот счет одна идея, – сообразил вдруг Багрянов. – Знаю, как выманить Кристину домой.

Потом мы гуляли по городу, и Тимофей даже не думал приставать. С ним мне было легко и комфортно. Хотелось смеяться вместе с ним, пить кофе на мосту, дышать одним воздухом. Кажется, это был самый прекрасный вечер в моей жизни, и я просто почувствовала себя счастливой, чего давно не бывало со мной. И я вдруг поняла, что умру, если потеряю эти воспоминания.

Тимофей позвонил в отель, где ему ответил администратор, что Кристина уехала в аэропорт, не дождавшись.

– Что ты сделал, интересно мне знать? – спросила я, когда Тимофей спрятал телефон в карман.

– Сообщил, что корпоратив агентства переносится на завтра, – шепнул мне в ухо Багрянов. – Только в этом году они будут проводить его без меня. Можно смело возвращаться обратно в отель.

– Да, утром предстоит поездка, – вспомнила я. – Туда добираться два часа, не меньше. Трикотажная фабрика не в столице.

– Да, придется ехать обратно. Жаль.

– Почему же?

– Потому что в тот момент, когда мы войдем в номер, ты снова спрячешься от меня за дверью. И до утра я буду страдать от бессонницы, думая, как уговорить тебя нарушить условия нашего соглашения.

– Ты это к чему? – не поняла я, а потом до меня дошло. – Даже не думай так поступить! – добавила я, наблюдая, как подъезжает наше такси. – Четыре дня – и все, больше не увидимся.

– Ты жестокая, Варя. Я первый раз в жизни по-настоящему влюбился.

– Так уж и первый, – усмехнулась я.

– Поверь… Первый и последний.

Он обнял меня и поцеловал прямо около машины. И я обмякла в его руках, ощущая тепло, исходящее от него. Хотелось просто остановить время, которое неумолимо уходило, оставляя нам все меньше минут для счастья.

– Я не буду тебя уговаривать на большее. Если не захочешь продолжить отношения, можешь уйти. Но знай, что ты сделаешь несчастным одного человека в мире.

Я выдохнула, выбралась из его рук и села в машину, все еще чувствуя на губах его вкус. Наверное, после Нового года несчастных людей станет, как минимум, двое.



***

До производства заказчика добирались долго – погода портилась. С неба валили хлопья снега, который здесь, в предгорной местности, не таял. Слева от нас виднелись заснеженные вершины гор, справа находились домики. Дорога впереди укуталась белым покрывалом, а небо стало серым и пасмурным.

Тимофей говорил мало, ушел в себя. Видно, обдумывал свои неприятности, ведь они еще не закончились, несмотря на то, что его бывшая невеста больше не появлялась. Мы едва не опоздали в офис, от которого ехали с водителем. Сам владелец компании уехал отдельно рано утром и должен был ждать нас на месте, как мы и договаривались.

Фабрика находилась недалеко от города. С трех сторон территорию обвивали дороги, сливающиеся в просторную площадку, где мы и остановились. Мы вышли из машины, глубоко вдыхая горный воздух. А Тимофей повернулся ко мне и произнес:

– Надеюсь, это последняя поездка. Что-то меня начинает напрягать ситуация – мы могли уже подписать контракт и забыть, а вместо этого обговариваем одно и то же, хотя он не против нашей стратегии. Теперь еще и экскурсию решил нам устроить.

– Ты просто привык, что все происходит быстро, и тебе все удается, – заметила я. – Немного терпения, Тимофей. Не думаю, что он сомневается в твоей компетентности. Просто хочет показать то, что ты будешь продвигать на нашем рынке.

На самом деле, я так не думала. Я понятия не имела, что затеял этот Пантелеймон, чтоб его. И зачем он вообще притворяется сербом? Потому как я уже четко понимала, что это разные личности, и на самом деле тот, с кем я подписывала договор, не может являться клиентом Тимофея. Значит, эта потусторонняя сущность принимает любой облик или вселяется в того, в кого ему нужно, а в моем случае это оказался Сречко. А я чуть не натворила дел, как, впрочем, всегда.

– Он уже ждет, – сказал мне Тимофей, вернувшись от водителя, разговаривающего по телефону. – Пошли, будем смотреть, какие сюрпризы он нам приготовил.

К большим одноэтажным зданиям, обшитым полупрозрачными панелями, вели дорожки из тротуарной плитки. Административный корпус находился сразу за парковкой, куда мы и направились.

Сречко Милатович встречал нас в холле. Как и раньше, в нем сложно было опознать серьезного бизнесмена. Сегодня на нем красовался расшитый жилет, надетый поверх коричневой рубашки навыпуск. Хитрые глаза щурились, и настроение, в отличие от нашего, у него было отличным.

Он жестом пригласил наверх, где его помощница приготовила для нас кофейный столик. Багрянов рассуждал про рекламу и разъяснял, на что пойдет бюджет. А я записывала и выжидала подходящий момент, чтобы выяснить, как разорвать чертов круг неприятностей Тимофея.

А еще была длительная экскурсия по цехам, после которой в ушах стоял шум станков и механизмов. Я не понимала ничего из рассказанного нам, и вообще не могла догадаться, зачем все это нужно, когда наше дело заключается совсем не в том, какие технологические процессы применяют здесь и что за сырье используют. Я хорошо понимала, что наше дело маленькое – помочь продать подороже эти ткани у нас, а для этого вовсе не требовались такие подробности.

– Я сам мислио, – произнес Сречко, когда мы закончили хождение по фабрике, – потребна нам же же жедна страгежия. Мене не одговара ваш план. (Я подумал, нам нужна другая стратегия. Меня не устраивает ваш план.)

– Новая стратегия? – Глаза Багрянова, уставшего за день, помутнели от возмущения. – Мы почти все решили! Предложили вам отличный вариант, идеальный бюджет рекламной компании. Потратили несколько дней на то, чтобы проработать детали… – Кажется, он выходил из себя, и я потянула Тимофея за рукав, чтобы он не сорвался и не наделал глупостей.

– Разумем! – колюче прервал его Сречко. – Ако желите да уговор, чекам да уради нови план. Питанья постои? (Я понимаю. Если вы хотите подписать договор, я жду новый план. Вопросы есть?)