Но телефон, как назло, заунывным голосом сообщает, что абонент не доступен. Снова и снова. Я судорожно набираю еще и еще. Издевается. Точно издевается!

Ребята смотрят на меня обеспокоенно и уже даже как-то жалостливо. И эйфория от грандиозной новости тоже постепенно сходит на нет, обмакивая меня с разбегу в жестокую реальность.

«Нет, ничего не будет. Какой американец в здравом уме вернется сюда? Размечталась. Он сейчас там, далеко, и у него тысячи возможностей, чтобы сравнить и сделать выводы.

Глупая…

Выставила себя посмешищем. Готова была унижаться, просить его вернуться. Ради чего?»

Дрожащей рукой кладу телефон на стол и отодвигаю от себя подальше. Нужно бросить эти наивные мечты и надежды. «Если хочешь быть с ним, дождись возможности встретиться и посмотри, как все будет складываться дальше. Наберись терпения, Зоя».

Понимаю, что все притихли, и медленно поднимаю глаза. Мне жутко стыдно. Я боюсь увидеть осуждение в глазах друзей, но они все замерли и даже не смотрят на меня. Не обращают внимания. Их взгляды направлены в сторону окна. И мне тоже приходится повернуться.

Джастин…

Стоит за стеклом всего в метре от нас и смотрит в упор на меня. Его грудь вздымается, как от быстрого бега. Волосы разметались на ветру, глаза широко распахнуты, куртка расстегнута и спадает с плеча.

Смотрю и не могу поверить.

В свете ласкового весеннего солнышка любимые черты кажутся выразительнее и еще красивее, чем прежде.

Галлюцинация.

Трясу головой и часто моргаю. Но она не исчезает. И судя по тишине, воцарившейся за столом, это видение носит массовый характер. Мы все молчим и смотрим на парня, застывшего по ту сторона окна.

Когда Джастин делает шаг вперед и кладет ладони на стекло, у меня опускается сердце. Безуспешно пытаюсь унять дрожь, разбегающуюся по всему телу. Вскакиваю и, чуть не перевернув несчастный, ни в чем не повинный столик, пулей несусь к выходу.

Мне так страшно, что я его не увижу. Страшно, что все это только показалось. Ведь я лично проводила его в аэропорт. Он улетел, а потом присылал мне фотографии из Сан-Диего…

Едва вырываюсь на улицу, вижу его, стоящего на том же месте.

Это Он.

Настоящий Джастин — реальный. Высокий, широкоплечий, с сильными руками. На нем все та же ветровка, что и вчера, только джинсы другие, футболка белая, на ногах летние мягкие туфли со следами липкой весенней грязи. Увесистая сумка лежит прямо на асфальте.

Делаю первый, неуверенный шаг, и мышцы сводит от отчаяния. Нет, этого точно не может быть.

Он вернулся ко мне. Вернулся! Ко мне…

Порознь — никак. Лучше отрезать себе руку или ногу. Только вместе. Вдвоем. Мы раньше и не знали этого. Никогда прежде не любили. А вот это яркое, сильное, всепоглощающее, непреодолимое чувство — и есть любовь. Когда лучше умереть, чем расстаться. Когда отдельно — не жизнь. Когда сложно, порой невыносимо и пугающе, но зато вместе. Когда на все готов, чтобы не потерять навсегда.

Это любовь, детка!

Я подхожу к нему, не веря своим глазам. Встаю на цыпочки и целую. У него вкус океана и жаркого солнца, от него пахнет соленым бризом и раскаленным песком. Его поцелуй согревает меня мгновенно. Оживляет, вдыхает силы.

Когда он отрывается от моих губ, вижу самую родную улыбку на свете. Джастин смеется, и в его синих глазах я читаю любовь.

Он знает, что я чувствую то же самое. Знает не разумом, а сердцем. Потому что тоже не может больше жить без этого чувства полноценности и счастья, которое захлестывает нас, едва мы оказываемся рядом.

— Прости, заставил тебя ждать, — говорит, сильнее прижимая меня к себе.

— Тебя стоит ждать. — Громко выдыхаю, тая от его улыбки.

Джастин берет мое лицо в свои ладони.

— Я опоздал на многие часы…

— Но ты ведь здесь. — Изнываю в ожидании его поцелуя.

И горячие губы, наконец, касаются моих губ. Мы жадно целуемся, прижимаясь все теснее и крепче друг к другу, а теплый весенний ветерок укутывает нас в большой, уютный кокон, спрятанный от всего остального мира.

А нет, простите, не от всего: толпа придурков внутри кафе свистит, стучит по стеклу и что-то изображает, смеясь.

Не отрываясь от дела, вытягиваю руку и показываю им средний палец.