Появившаяся миссис Кармайкл спасла Рэнсома от необходимости отвечать.

– Анджела уже готова, – сообщила она, спускаясь с лестницы.

Как только ее ноги коснулись паркета в зале, она начала командовать.

– Вы, – она обратилась к Рэнсому, – отправляйтесь в гостиную, а ты, – она взяла мужа за руку, – будешь сопровождать невесту.

Подойдя к двери в гостиную, Рэнсом обернулся и увидел Анджелу, стоявшую наверху в ожидании сопровождающего. На ней было уродливое коричневое платье, и он с облегчением вздохнул. Теперь перед его глазами не будет стоять его прошлое, когда ему надо будет говорить о своем будущем.

– Не подсматривайте, майор Шампьон. – Миссис Кармайкл повела его в гостиную. – Это плохая примета, если вы видите невесту до того, как она спустится вниз.

Флетчер, который согласился быть свидетелем, вместе с преподобным отцом Уоллнером ожидали в гостиной, и Рэнсом присоединился к ним.

– Она не та сестра, о которой ты мечтал, – прошептал Флетчер, – но она очень хороший человек. Спасибо тебе большое, что ты согласился позаботиться о ней.

Рэнсом не хотел думать о том, что он решил совершить. Голоса, раздававшиеся из зала, прервали его тревожное ожидание. Он вместе со всеми посмотрел на входивших в зал. Первой шествовала миссис Крамер. Затем он увидел Анджелу. Опустив глаза, она в сопровождении мистера Кармайкла поднялась на временный помост, который соорудили Флетчер и Томми.

Через секунду она стояла рядом с ним. Приятный аромат жасмина стоял в воздухе и напоминал ему о прошлой ночи. В руках она сжимала букетик искусственных цветов, вокруг головы развевалась тонкая вуаль цвета слоновой кости.

Если точно следовать указаниям священника, то ничего сложного в брачной церемонии нет. Не было необходимости думать ни о том, что ты обещаешь, ни о том, что ты это говоришь не той женщине, которой хотел. Рэнсом считал, что ему будет легче, если он не будет смотреть на Анджелу в то время, как он повторял слова священника и затем ждал, что она, как эхо, повторит все сказанное им.

Или почти все.

– О, – неожиданно воскликнула девушка, – все произошло так быстро, что у нас не было времени обсудить это.

– Что обсудить? – удивленно спросил преподобный отец.

– Применение слова «повиноваться».

– Обсудить слово «повиноваться»? – возмущенно переспросил священник. – Дорогое мое дитя, я понимаю, что последние годы вы жили без мужского руководства. Я уверен, ваш отец, благослови Господи его душу, одобрил бы мою роль в качестве вашего советчика в этот важный момент вашей жизни.

Рэнсом вспомнил эпитеты, которыми мистер Кармайкл характеризовал его невесту. Возможно, ему придется узнать ее совсем с другой стороны.

А преподобный отец, не ожидая ответа от девушки, продолжал:

– Все невесты клянутся повиноваться своим мужьям, потому что именно муж знает, что хорошо для жены, – назидательным, снисходительным тоном говорил священник. – Хорошая жена принимает такой порядок и следует советам своего более осведомленного мужа.

– Вы можете называть меня плохой женой, если считаете нужным. Но я не намерена давать обещания, которые я не смогу выполнить.

Старческие губы преподобного отца Уоллнера сжались в тонкую ниточку, выражавшую высшую степень неодобрения. Рэнсом слышал, как стоявшая рядом с ним Анджела глубоко вздохнула. Затем она решительно отодвинула вуаль с лица.

– Я весьма сожалею, что нарушила порядок церемонии, преподобный отец Уоллнер, но, будучи в здравом уме, я не могу обещать, что буду во всем повиноваться моему супругу.

Рэнсом не мог сдержаться, чтобы не повернуть голову и не посмотреть на выражение ее лица. Наспех сделанная вуаль опять опустилась ей на глаза, и она с явным раздражением отодвинула ее.

– Это совершенно нелепое обещание, и я не вижу причин, по которым оно должно включаться в брачную клятву. В конце концов, я не собака, которая должна слушаться своего хозяина. – Она гордо подняла вверх подбородок. – Я считаю, что брак – это союз двух равноправных партнеров, и если он не должен повиноваться мне, то...

Он знал, почему Анджела протестовала против слова «повиноваться». Она никогда не смогла бы сдержать такое обещание. На самом деле он сочетался браком с маленькой шалуньей. Физически она стала взрослой, но он догадывался, что озорная юная девочка, которая когда-то уговорила его состязаться в скачках, а потом намазала жиром его седло, находилась где-то совсем поблизости.

Чувство юмора вернулось к нему, улыбка появилась на лице. За последние два года так мало было поводов для смеха, что он забыл, как можно смеяться. Но момент был не очень подходящим, и улыбка его исчезла также быстро, как появилась.

Анджела, а не его любимая Сабрина стояла рядом с ним, и радоваться в такой день было просто неприлично.

– Мисс Анджела, я считаю, что это неподходящее место для обсуждения правил брачной церемонии. – Отец Уоллнер строго смотрел на нее через очки. – Могу я посоветовать вам, чтобы ваш жених решил эту проблему?

Рэнсом оглядел комнату в поисках жениха, потом сообразил, что он и есть тот самый жених. И именно он должен принять важное решение относительно термина «повиноваться». Чтобы ускорить церемонию, которая с самого начала была ему неприятна, он совершил роковую ошибку.

– Если она не согласна с этим, вы просто пропустите эти слова, – спокойно сказал Рэнсом.

Священник нахмурился, но его недовольство не произвело никакого впечатления на Анджелу, которая вернула на место вуаль с видом человека, добившегося своего. Отец Уоллнер посмотрел что-то в книге, затем начал читать и пропустил злополучное слово «повиноваться».

– Теперь вы можете надеть кольцо на палец миссис Шампьон.

Кольцо? Рэнсом посмотрел на Флетчера в растерянности – у него не было никакого кольца.

Флетчер снял с пальца маленькое золотое колечко и передал его приятелю.

– Марианна будет рада, что это кольцо попадет к Анджеле.

– Большое спасибо. – Рэнсом взял кольцо.

Он никогда не встречался с женой Флетчера, но знал, что приятель очень дорожил кольцом, так как не расстался с ним в тяжелые годы войны.

Рэнсом взял левую руку Анджелы, которая продолжала обеими руками сжимать букет, снял перчатку и надел ей кольцо на палец. Ее неровные короткие ногти свидетельствовали о тяжелой работе, которой она вынуждена была теперь заниматься. Повернув ее руку, он увидел жесткие мозоли.

Маленькая рука ее немного дрожала, и у него неожиданно возникло желание избавить ее от необходимости тяжелым трудом зарабатывать себе на жизнь. Медленно и осторожно он согнул ее пальцы вместе с надетым на один из них кольцом.

– Повторяйте за мной. Вместе с этим кольцом...

Рэнсом повторил клятву. Он понятия не имел, где Анджела достала простое золотое кольцо, которое она положила ему на ладонь. Потом она повторила клятву. И очень скоро церемония была завершена. Они стали мужем и женой.

– Вы можете поцеловать невесту. – Преподобный отец Уоллнер захлопнул Библию.

Сердце Рэнсома забилось у него в горле. Он совершенно забыл об этой части брачной церемонии. Анджела глядела на него с таким изумлением, как будто у него выросла вторая голова. Люди, заполнившие комнату, все свое внимание обратили на них. Он ни в коем случае не хотел унизить ее перед ее знакомыми, поведя себя не так, как того требовал обычай, но ему казалось, что она совсем не жаждет целоваться с ним. Он бросил взгляд на окружавшую их публику, и через секунду Анджела подняла голову.

К его большому удивлению, руки у него дрожали, когда он поднимал вуаль. Взгляд ее невинных серых глаз, опушенных длинными темными ресницами, был невероятно соблазнительным. Он нагнулся к ней, и аромат ее одеколона напомнил ему о страстной ночи, которую они провели вместе. Он постарался справиться со своей реакцией и решил, что поцелуй в щеку будет коротким и целомудренным.

– Привет всем. Это вы, мисс Степлтон?

Анджела резко повернула голову в сторону раздавшегося мужского голоса. Губы Рэнсома, не попавшего в щеку, оказались у ее левого уха. Пахнущие жасмином черные локоны защекотали его по носу. Ему захотелось лизнуть ее ухо.

– Дьявольщина и проклятие, – пробормотала Анджела.

Брови Рэнсома поднялись буквально до самых волос. Он еще раз убедился, что женился не на ласково воркующей Сабрине.

– Что это все означает? – Капитан в форме юниониста поднялся на временный помост, снимая на ходу перчатки. Рэнсом подумал, что присутствующие дамы могли посчитать его смуглое ирландское лицо весьма красивым, рост импозантным и атлетическое сложение восхитительным. Сам же он плохо относился к своим бывшим противникам, в каком бы виде они ни были.

Как будто почувствовав его враждебность, Анджела сделала шаг вперед и стала между двумя мужчинами. Но Рэнсом был не тот человек, который может позволить себе прятаться за женскими юбками. Положив руку ей на плечо, он отодвинул ее на то место, где она стояла раньше, так что теперь они оба оказались лицом к лицу с неожиданным гостем. Флетчер в это время боком протиснулся к первому ряду стульев.

Юнионистский офицер остановился в двух шагах от них. От него исходил запах лошадей, кожи и рома. Перчатками он непрерывно бил себя по правому бедру.

– О, капитан О'Брайон, вот неожиданность. Мы слыхали, что вас отослали служить в Нашвилл. – В низком голосе Анджелы совершенно не слышно было напряжения, которое чувствовал Рэнсом, держа руку на ее плече.

Похотливый взгляд О'Брайона раздражал Рэнсома. Какое типичное для янки высокомерие и самомнение, подумал он, считать, что женщина-южанка может испытывать к нему какие-либо иные чувства, кроме презрения. Рэнсом постарался подавить возникшее у него в глубине души чувство собственника по отношению к Анджеле.

– Вы можете первым поздравить мисс Степлтон, – тоном проговорил Рэнсом. – Она теперь моя жена.

Получая удовольствие от растерянного выражения на лице янки, он нагнул голову, приподнял пальцами ее подбородок и поцеловал ее. Это была его невеста, а не этого проклятого наглого офицера. Давно знакомое чувство превосходства, которое он ощущал, побеждая северян, овладело им, но, когда уста их встретились, у него возникло совсем другое ощущение.