— Черт побери!

Ник встает и подходит к нам. Он целует меня в щеку, прежде чем обнимает Эша мужским объятием. Долгим. Они оба кажутся немного эмоциональными. Ник шепчет что-то Эшу, и Эш кивает, прежде чем несколько раз хлопнуть Ника по спине, и они отстраняются. Ник встает между нами и говорит:

— Для меня большая честь представить нового мистера и миссис Ашер Коллинз.

Все встают, кричат и приветствуют. И я реву.

Я внезапно оказываюсь в центре групповых обнимашек, и Тина вопит:

— Я так рада за тебя, сумасшедшая леди!

Я воплю в ответ:

— Я так счастлива, что могу какать радугой!

Лола кричит:

— Я так счастлива!

Мими целует меня в макушку и слегка поражает. Она говорит, напевая:

— Я знала с самого начала!

Смеясь и плача со своими подругами, я смотрю на своего мужа, которого допрашивают его друзья. Он подмигивает мне. Я шевелю губами:

— Люблю тебя.

Бабочки танцуют у меня в животе, и я делаю глубокий вдох.

Все встало на свои места.

***

Мы возвращаемся домой после долгого празднования, и я тащу свою задницу в квартиру Эша. Он позвонил кому-то, чтобы убраться в моей квартире, и не была уверена, что все еще сделано, поэтому он сказал мне, чтобы я сидела и отдыхала у него, пока он ушел, чтобы проверить мою квартиру.

Я устало улыбаюсь.

Какой прекрасный муж.

Быстро ополаскиваюсь в душе и надеваю пижаму. Ничего сексуального сегодня вечером, просто мои штаны с Минни Маус и обтягивающая черная майка, потому что я серьезно изнурена. Когда я лежу на кровати, закрываю глаза и лгу себе, что это только, чтобы они отдохнули.

Что-то мокрое и теплое лижет мой нос. Еще что-то лижет мою щеку. Я хмурю брови в раздражении. Если Эш оближет мое лицо, я буду злиться. Я не фанатка подобного.

Открыв глаза, я в изумлении ахаю и сажусь. Затем вскрикиваю от радости, отчего два маленьких щенка прыгают вверх и вниз на меня в одинаковом волнении. Оглядываясь, я вижу, как Эш стоит в дверях, улыбаясь. Он говорит:

— Эти ребята не твои детки. Они наши собаки. Собаки. Поняла? У нас будут дети, так что не делай детей из них. И если я увижу, что ты одеваешь их в гребаные пачки, платья и прочее дерьмо, их тут не будет. Ты не будешь подвергать их пыткам, ладно?

Шепчу в изумлении:

— О, боже мой.

Я наблюдаю, как маленький желтовато-коричневый щенок-мопс атакует маленького черного щенка-мопса. Они борются и издают сладкие маленькие хныкающие шумы и детские рычания. Они такие удивительные и идеальные. Я влюбляюсь в них немедленно. У них обоих уже есть ошейники. Желтовато-коричневый щенок в синем, а черный щенок — в желтом. У них есть маленькие металлические жетоны в форме кости, на которых выгравированы клички. Имя маленького желтовато-коричневого щенка — Пицца, а черного — Пончик.

Моя семья расширяется прямо на глазах.

Закрывая глаза руками, я даю себе мысленную зажигательную речь, чтобы взять себя в руки. Я становлюсь эмоциональной развалюхой, и это не было частью сделки. Глубоко дыша, я смотрю на Эша и тихо говорю ему:

— Я люблю их. Спасибо, малыш.

Пройдя к кровати, он говорит:

— Я не эксперт, но я не думаю, что тебе нужно благодарить кого-то за то, что он любит тебя. Тебе просто нужно... Я не знаю... Оценить это, я думаю. — Он пожимает плечами и застенчиво говорит: — Я так думаю. Я все еще учусь.

Я смотрю на него и удивляюсь, как я была счастлива без него. По правде, не была... Я просто существовала. Вы знаете высказывание «Притворяйся, пока это не станет правдой»?

Я просто существовала.

И ненавидела это.

Я мысленно обещаю с этого дня никогда не притворяться счастливой. Мне не нужно. Пока у меня есть другая часть моего сердца, спящая рядом со мной каждую ночь, все будет здорово в моем мире.

Начиная с завтрашнего дня, я буду жить своей жизнью, как и должна была.

...просто счастливой.

Глава двадцать девятая

Не может быть!

Не успеваю осознать, а уже суббота, и мне чертовски хочется в клуб.

Эта неделя была отличной, но я измучена. Мне нужно расслабиться и пообщаться с любимыми людьми. От мысли об этом на лице появляется улыбка.

«Кто знал, что столько воспоминаний может вызвать всего одна неделя?»

Когда я перехожу из комнаты в комнату, мои два маленьких песика следуют за мной, как пара овец, и это вызывает улыбку. Они слишком милые. Им всего десять недель, так что распорядок дня Пиццы и Пончика выглядит примерно так:

Еда, сон, туалет.

Снова еда, туалет, затем сон.

Поиграть, поесть, сходить в туалет.

Вздремнуть, подраться и спать всю ночь.

Мои детеныши. Я их просто обожаю.

Эш не выдерживает этих детских разговоров. Он говорит, что отдаст собак, если я продолжу в том же духе. Он понятия не имеет, что я видела, как он сжимал лицо Пиццы, говоря ему:

— Ты очень симпатичный для такой уродливой маленькой псинки.

Я иду в ванную и встаю у стойки. Оба Пицца и Пончик решают, что пора укусить лодыжки мамы. И это больно! Их маленькие зубы похожи на иглы. Они не оставляют мне выбора, кроме как сидеть на столешнице рядом с раковиной, пока наношу макияж. Пончик хныкает и лает, а Пицца воет. Это разбивает мое сердце, но я знаю, что мне нужно быть строгой хоть иногда.

Мы оба решили, что хорошей идеей будет жить в квартире Ашера и оставить мою, пока не сможем найти кого-то, кто возьмет на себя аренду. Нарушение договора аренды приведет к потере большой суммы денег, и я абсолютно уверена, что мы найдем кого-то, кому нужно жилье. Насколько трудно это может быть?

Эш беспокоился, что щенки разрушат квартиру, пока мы отсутствуем, поэтому я пошла в зоомагазин и купила для них загон для собак.

Я догадывалась, что маленькие червячки смогут пролезть через деревянные планки, поэтому сходила в магазин тканей и купила сетку. Я оборачиваю ее вокруг загона и отступаю, чтобы оценить. Я проделала отличную работу. Так я и думаю, пока Эш не возвращается домой.

Он открывает дверь в квартиру, заходит внутрь и останавливается. Указывая на новый и улучшенный загон, спрашивает:

— Что это, черт возьми, такое?

Гордо улыбаясь, отвечаю ему:

— Ловушка! Здорово, правда?

Широко раскрыв глаза и покачав головой, мой муж говорит:

— Совсем нет.

Обиженная, я упираю руки в бедра и требую ответа:

— Что не так?

Выглядя готовым рассмеяться, Эш поясняет:

— У тебя две собачки-мальчика в загоне, который обернут в ярко-розовую сетку. Выглядят так, будто они стриптизерши. Они выглядят как проститутки, Нат!

Покраснев, я объясняю:

— В магазине был только такой цвет.

Эш опускает голову, и я вижу, как его тело трясется в безмолвном смехе. Он вздыхает c улыбкой и говорит:

— Готова идти?

Прищурившись, я отвечаю:

— Да, только возьму сумочку.

Эш открывает дверь для меня, и когда я выхожу, он смотрит на загон и говорит моим детям:

— Не надо слишком упорно работать на улицах, мальчики. И помните про защиту. Никто не любит щенков с ЗППП.

Я действительно попыталась одеться должным образом сегодня вечером и обнаружила, что не могу. У меня нет одежды жены. У меня только клубная одежда, которая так и кричит: давай трахнемся. Когда мы подходим к сексуальной Impala, ребенку моего мужа, Эш наконец уделяет секунду, чтобы посмотреть на меня, и говорит:

— Ты пойдешь в этом?

Я просто киваю, зная, что он не будет самым счастливым. Он поднимает голову к небесам, словно в молитве, бормоча:

— Конечно. Чтоб меня. Чтоб меня. Чтоб меня жестко. Аминь.

Я ёрзаю на сиденье, чтобы быть ближе к нему. Как только нахожусь на близком расстоянии, он обнимает меня и улыбается. У нас так бывает много раз. Времена, когда нам не нужно ничего говорить. Мы просто понимаем друг друга. И это хорошо.

Мы подъезжаем к черному входу «Белого кролика», и Эш паркует машину. Когда я выхожу из нее, он яростно рычит. Я поворачиваюсь к нему, прищурившись. Он мчится к моей стороне машины и толкает меня к дверце. Кладет руку на внутреннюю сторону моего бедра, и я вздрагиваю. Почти нос к носу, мы смотрим полуприкрытыми глазами друг на друга, и его рука начинает подниматься под мое цвета бронзы мини-платье. Как только он достиг моей голой задницы, рычит:

— Нет трусиков? Нет гребаных трусиков? Черт побери, Нат!

Внезапно испытывая необходимость защищаться, объясняю слишком быстро:

— В этом платье были бы видны все швы.

Сердито глядя на меня, Эш говорит:

— Ты не могла надеть что-нибудь другое.

Мое сердце ёкает, и я спрашиваю тихо:

— Ты мне не доверяешь, малыш?

Он отстраняется и смотрит на меня, как будто я сошла с ума.

— Это то, о чем ты думаешь? Красавица, я тебе доверяю. Я доверяю тебе больше, чем кому-либо, но... — он говорит это немного жестко и делает паузу, прежде чем продолжить: — ...как, черт возьми, я должен сосредоточиться на работе, зная, что ты так одета?

«Ой!»

Опуская голову, я улыбаюсь. Эш приподнимают мой подбородок. В уголках его глаз сверкают бесята, и он произносит:

— У меня самая сексуальная жена, и я горжусь этим, — он морщится. — Но сегодня каждый ублюдок увидит то, что принадлежит мне. Это не круто.

Ашер проводит пальцами по внутренней стороне моих бедер, затем погружая их в мой жар. Я закрываю глаза, откидываю голову и тихо стону. Эш с уверенностью говорит:

— Это. Принадлежит. Мне.

Энергично кивнув, я дотягиваюсь до его плеч. В голодном поцелуе он прижимается ртом к моему, отчего я возбуждаюсь еще сильнее. Я пытаюсь сжать ноги, и когда он стонет мне в рот, я знаю, что он это почувствовал. Не в силах думать здраво, я опускаю руки с его плеч по бедрам и начинаю расстегивать ремень. Эш хрипит::

— Надо быстро, девочка.