– В общем, Рэд – парень мечты? – подытожил наконец одногруппник, взглянув на меня и усмехнувшись.

– В общем, да! – сердито ответила я, наблюдая, как золотистый луч запутался в русых волосах Умника. Обиженно отвернулась.

До самого дома Жабы мы дошли, не проронив больше ни слова.

Ядвига Станиславовна жила недалеко от университета. Подъезд оказался жутко грязным, на первом этаже пахло мусором… В потемках я наступила на разбитую пивную бутылку, и осколки под подошвой раскрошились с противным хрустом.

– Ой! – раздраженно зашипела я. – Ничегошеньки не вижу!

– Осторожно! – раздалось над самым ухом. – Здесь везде стекло!

Умник взял меня за руку и повел к лифту. Я крепко вцепилась в его ладонь, пытаясь унять разогнавшееся сердцебиение. Если бы не этот противный резкий запах… Обстановка все портила. «Конечно! В каком еще месте может жить Жаба? Только в такой преисподней…» – подумала я.

Дребезжащая конструкция с выжженными кнопками и непристойными надписями по всей кабине не внушала доверия. Лифт так резко дернулся, что я еще крепче сжала ладонь одногруппника. Но парень и не думал отпускать меня, что, несомненно, радовало. Мы расцепили руки лишь у самой двери Ядвигиной квартиры.

Жаба явно удивилась, увидев нас с Умником на пороге своего дома.

– Вы, простите… – начала она, обратившись к Умнику.

– Иван! – представился вежливо он.

– Да, Ванечка…

– Здравствуйте, Ядвига Станиславовна! – подала я голос из-за спины новенького.

– И Журавлева тут! – разочарованно и даже с каким-то раздражением откликнулась про себя Жаба. Неужели из-за несчастных прогулов можно меня так ненавидеть?

– Здравствуйте, Лера! – сухо квакнула Жаба.

– Лев Борисович просил нас занести… – как ни в чем не бывало начала я.

– Да, я в курсе! – перебила меня Жаба. У меня от злости чуть пар из ушей не повалил, но я лишь натянуто улыбнулась. – Лев Борисович мне звонил и предупреждал, что пошлет студентов. Просто я не думала, что он отправит ко мне именно вас…

«Поверьте, мадам Жаба, для нас всех это неприятнейший сюрприз!» – язвительно подумала я про себя, снова порадовавшись, что до моей головы окружающие никогда не доберутся…

– Давайте сюда работы! – Ядвига потянулась к папкам в руках у «Ванечки». И «Ванечка» с радостью ей их вручил. Жаба уже хотела закрыть дверь, как мне подумалось: «Минуточку! Лев Борисович явно намекал, чтобы мы беднягу Жабу как следует навестили! Она ж еще нажалуется начальству, что мы ей и слова доброго не сказали, о здоровье даже не справились!..»

– Стойте! – гаркнула я.

– Что происходит? – ахнула про себя Ядвига, выглядывая из-за двери.

Ваня тоже на меня уставился как на ненормальную.

– Как вы себя чувствуете, Ядвига Станиславовна? – громко произнесла я, будто Жаба внезапно начала страдать глухотой.

– Спасибо, Журавлева, мне лучше, – обескураженно отозвалась Ядвига, прижимая к груди многочисленные папки. – Иду на поправку. Скоро вернусь в строй…

– Ой, не торопитесь! – ляпнула я. Затем поняла, как дико это прозвучало. – Вернее, хорошенько подлечитесь!

– Спасибо вам, Лера!

– Ага… – откликнулась я.

Мы с Умником неловко топтались на лестничной клетке, пока вдруг Жаба вежливо не проквакала:

– А может, пройдете? Я вас чаем угощу!

– Да неудобно, – начал Умник. – Вы все-таки болеете…

«Слава богу!» – выдохнула я. В мои планы входило лишь вежливо пожелать скорейшего выздоровления Жабе. Чаи с ней распивать я не собиралась. И как же здорово, что Умник первым решил отказаться от этой глупой затеи.

– Что ж, как хотите, – хмыкнула Жаба, снова потянувшись к дверной ручке. – Спасибо, что зашли.

Напоследок она взглянула мне в глаза, и один из вертолетов пролетел высоко-высоко, эхом разнеся по округе глухую горькую фразу:

– Мне так одиноко, кто бы знал…

Эта мысль стала для меня откровением. Когда Иван уже развернулся к лифту, я схватила его за руку и, замешкавшись, все-таки произнесла:

– А почему это вдруг мы будем вас затруднять? Сами чай заварим и напоим вас. А вы – отдыхайте!

– Правда принимаете приглашение? – вдруг оживилась Жаба.

– Конечно! – кивнула я, бесцеремонно входя в коридор. Стряхнула с ног туфли-лодочки.

Умник за моей спиной тяжело вздохнул и тоже прошел в квартиру. В этот момент я даже порадовалась, что не могу читать его мысли. Гостить у Жабы он точно не собирался.

– Где у вас можно руки помыть? – спросила я.

– Да вот же, Журавлева. Прямо по коридору.

Я двинулась вперед, попутно оглядывая квартиру. Чистенько и скромненько. Очень скромненько. Я не раз слышала, что Жаба умная женщина и хороший специалист, она могла бы стать преуспевающим адвокатом, как Федор Плевако. А вместо этого решила посвятить себя науке. Всю жизнь горбатится за копейки в нашем университете и мотает нервы неблагодарным и безалаберным студентам вроде меня. Ядвига жила явно одна, без мужа. Не зря мне казалось, что у нее совсем нет личной жизни… Торчит целыми днями на кафедре. Нет бы направить свою энергию в другое русло – невинных защищать. Так она брызжет своим жабьим ядом на студентов да неуды в ведомость проставляет…

Кран в ванной угрожающе и громко квакнул, напугав меня. Мы с Умником уставились на ржавую коричневую струю. Когда вода посветлела, принялись по очереди мыть руки.

– Это что за самодеятельность, уважаемая Валерия? – спросил одногруппник, потянувшись за мылом.

– А это, уважаемый Иван, называется человечностью! – высокопарно произнесла я под мерный плеск воды. – И если бы ты знал меня лучше, мой поступок тебя бы нисколько не удивил…

Хотя, на самом деле, этим поступком я привела в шок саму себя. Добровольно согласиться на чашечку чая у Жабы-Ядвиги! С ума сошла!

Умник только хмыкнул и, закрутив вентиль, потянул руки к светлому полотенцу, которое нам предложила Жаба. Я последовала его примеру. Вытирать руки одним полотенцем почему-то оказалось волнующим. Пару раз наши мокрые пальцы соприкоснулись. При этом я не отводила от Умника взгляда, рассматривая в тускло освещенной ванной его лицо. В голову полезли всякие глупости. Например, для того чтобы поцеловать его прямо сейчас в губы, мне пришлось бы встать на цыпочки. А вот если бы я была на каблуках… Внезапно я испугалась, что у парня в голове могут обитать точно такие же вертолеты, как у меня. Взволнованно и застенчиво кружат сейчас, оставляя за собой шлейф из розовых сердечек… Я быстро отвела взгляд, а Умник первым вышел из ванной.

К тому времени Жаба в большой комнате уже постелила на стол нарядную накрахмаленную скатерть и составила фарфоровые милые чашки с маленькими красными розочками.

– Сейчас варенье принесу вкусное. Абрикосовое! И мое любимое ванильное суфле…

– Ой, что вы! – почему-то жутко смутилась я.

Умника, кажется, тоже обескуражил такой теплый прием. Тем более что он уже был наслышан о несносном характере Ядвиги от Лидки и других студентов.

Да и кто бы мне с утра сообщил, что я буду чаи гонять в такой компании, – никогда бы не поверила! Хотя на свете существуют вещи гораздо фантастичнее. Разве можно было представить, что я буду читать чужие мысли? И, кстати, о мыслях…

– А варенье? Где же у меня варенье? Нужно в кладовке посмотреть!.. – суетились в моей голове вертолеты. Тарахтели Жабиным взволнованным голосом…

– Мы же хотели сами все сделать, – сдавленно проговорила я.

– Прекратите, Журавлева! – строго одернула меня Жаба, и я узнала знакомые металлические нотки в голосе. Прямо как в университете. – Все-таки это вы у меня в гостях.

– Молчу-молчу, – пробормотала я.

Жаба взглянула на Умника и слабо улыбнулась. Если это можно было назвать улыбкой. Лишь уголки губ жалобно дернулись. Без своего старомодного мужского пиджака с вшитыми плечиками, в домашнем платье, среди высоких книжных стеллажей, Ядвига вдруг показалась мне такой худенькой и маленькой…

– Садитесь, Ванечка! И вы, Валерия, садитесь за стол! Сейчас все принесу…

Когда она выпорхнула из комнаты, я негромко произнесла:

– Впервые в жизни вижу ее такой деятельной! И никогда бы не подумала…

– Ты ведь не собиралась оставаться на чай и тем более помогать ей? – спросил Умник, усаживаясь на деревянный стул. Тот протяжно охнул.

– Не скрипи! – ответила я не то стулу, не то Умнику. – С чего это ты так решил, уважаемый Иван?

– Кажется, ты не из таких благородных девиц, уважаемая Валерия, – отозвался Умник. Впрочем, в его голосе не было ни насмешки, ни надменности, ни раздражения. Простая констатация факта.

– Когда кажется, креститься надо, – проворчала я. В общем-то он прав… И почему одни видят людей насквозь, а другим требуется пропустить через себя высокое напряжение, чтобы начать понимать окружающих?

Я, скрестив руки на груди, стала бродить по комнате, разглядывая в книжном шкафу скучные темно-синие корешки книг. Банальщина какая! Переиздание всевозможных кодексов, ничего интересного. Затем мой взгляд переместился на одну из полок с сувенирами, привезенными из путешествий. Интересно, кто их столько надарил одинокой Жабе? Тут была даже забавная статуэтка слона с надписью: «Зимбабве». На глаза попались многочисленные открытки, пожелтевшие от времени конверты, сложенные стопкой, и немного выцветшая фотография… В золотой рамке. Глянув на нее, я замерла.

– Что с тобой? – удивился Умник, заметив, что я не свожу глаз с фотографии.

Я не отвечала, только продолжала разглядывать снимок. Тогда Умник поднялся из-за стола и подошел ко мне. Встал за спиной и тоже принялся изучать полку с сувенирами. В этот момент в комнату с пиалой абрикосового варенья и коробкой суфле вошла Ядвига. Увидев нас у книжного шкафа, она нахмурилась, но ничего не сказала. Вертолеты на время тоже притихли…

– Что ж, все готово, – хриплым голосом проговорила Жаба. – Чайник вскипел. Вам заварить черный или зеленый?