Сегодня, как и раньше, его руки стирали отпечатки чужих пальцев с ее тела, а его слова нежностью и теплом очищали душу. Сегодня Кристина, впрочем, как и всегда с ним, становилась девушкой, которой хотелось верить.

А потом они еще долго болтали по дороге, и когда Кристина зашла в гостиную и по привычке посмотрела на Маринин стул, он оказался пуст. Видимо, в момент, когда она была счастлива, призрак сводной сестрички оставлял ее в покое.

Кристина рассказала про маму и о том, как она переживает из-за того, что не сможет выплачивать кредит. И Витька, в отличие от Сергея, сказал, что верит, что она со всем справится.

— Ты не представляешь, как я дергаюсь. Взять кредит для человека, который работает на окладе, означает просто ходить на работу и отдавать часть зарплаты. Для меня же это постоянная попытка найти клиентов, которые согласятся мне заплатить. А на данный момент у меня просто нет работы. Меня словно кто-то сглазил, сейчас я получу деньги по последней сделке, а потом я не знаю что делать. У меня нет квартир, которые нужно помочь продать или купить. Такого не было никогда. Это похоже на то, что кукольник хочет, чтобы я потеряла Двенадцать сосен.

— Крис, успокойся и подумай, что ты сделала не так. Все это полная чушь насчет сглаза. Ты сама себя остановила.

Кристина сделала большой глоток вина. О том, что я сделала не так, она прекрасно знала. Она убила человека, свою сестру. И теперь этот дом навсегда останется вечным напоминанием.

— Если бы только я могла тебе обо всем рассказать, — вздохнула она в трубку.

— Так расскажи.

Кристина дернулась от волнения и пролила вино на руку.

— Ты что молчишь?

— Я не могу. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Хорошо, — легко согласился Витька. — Знаешь, кто предложил мне дружить в Фейсбуке?

— Не знала я, что ты зависаешь в социальных сетях. Так кто это?

— Я вовсе не зависаю. Мне так удобно общаться с Аленкой. А еще нужно для работы. А потом ты знаешь, за границей скучаешь по русским.

— Никто не заставлял тебя уезжать. Кстати, когда ты приедешь?

— Не знаю. Сейчас нет никакой возможности. Работаю даже по выходным.

Через некоторое время связь оборвалась, и звонков больше не было. Наверно, у Витьки на мобильном закончились деньги. Они так и не попрощались.

Вспомнив о Фейсбуке и о том, что она так и не узнала, с кем он там общается, Кристина включила компьютер. Сама она социальными сетями не интересовалась, ей хватало общения на литературных форумах с подобными ей непризнанными авторами. Там они хотя бы обсуждали такие важные вопросы, как идея произведения, финальная развязка и как написать идеальный роман, а на сайтах вроде Контакта хвастались своими фотками «я и пальма», «я и море», что казалось пустой тратой времени. Хотя, задумалась, изрядно захмелевшая Кристина, возможно, ей просто нечем хвастаться.

Вредный Фейсбук предлагал пройти регистрацию. Кристина выдала левые координаты и хитро усмехнулась. Витьку она нашла почти сразу и некоторое время не могла оторваться от его фотки. Одетый в болотного цвета рубашку с коротким рукавом под цвет глаз, он выглядел настолько сексуальным, что заныло сердце. Так захотелось сорвать с него эту рубашечку. Кристина сделала глоток вина и закрыла глаза. Никогда в жизни она не испытывала ни к одному мужчине такого животного сексуального влечения, от которого она чувствовала себя настоящей зверюгой. Перед глазами замелькали картинки их близости, но зазвонивший телефон прервал эротические грезы.

— Мы так и не попрощались.

— Но я не хочу прощаться, — капризно заметила Кристина.

— Ты хочешь, чтобы я в тебя вошел?

— Да.

— Тогда представь, что я это делаю.

— Я хочу чувствовать, а не представлять.

Витька вздохнул.

— Я предупреждал, что нам лучше не разговаривать.

Так, препираясь и растравливая друг друга несбывшимися желаниями, они проболтали еще немного, пока их снова не разъединили. Услышав короткие гудки, Кристина отбросила телефон на кровать и, как была в джинсах и водолазке, вышла на балкон охладиться. Медленно опускались снежинки, морозный ветер остужал щеки. Каждый раз, когда они встречались, ее раздирало чувство неудовлетворения и жалости к ним обоим. Так хотелось прижаться к нему и никуда не отпускать. Телефонный разговор лишь усиливал тоску.

Нельзя любить чужого мужа.

Окончательно замерзнув, Кристина вошла в комнату, наслаждаясь охватившим ее теплом. На журнальном столике светился ноутбук. Витька насмешливо улыбался со своего единственного портрета. Наверно, надо все-таки попрощаться. Она написала ему «до свидания» и начала нетерпеливо щелкать мышкой. На ее счастье здесь не было фоток с женой и дочками. Только Лондон во всех его зимних видах. Она посмотрела его друзей и обомлела. На одном из профильных фото красовалась… Корзина собственной персоной.

Кристина потянулась к бокалу. Корзина в Фейсбуке? Что ей здесь надо? Насколько Кристина помнила, она и компьютер-то включать не умела. Вопрос второй заставил ее поежиться. Что Корзине нужно от Витьки? Кристина нервно выдохнула и захлопнула фото бывшей подруги. После того, что произошло, она всегда испытывала чувство стыда за содеянное и боль из-за осознания, что между ними, несмотря на годы дружбы, ничего нельзя повернуть назад. Есть такая точка, после которой нет возврата, и уже не взглянуть друг другу в глаза, не прижаться, как в детстве лбами, поддерживая друг друга.

Глава 37

Утром Кристина проснулась в хорошем настроении и некоторое время нежилась в постели, вспоминая разговор с Витькой. Он все-таки позвонил и во вчерашних его словах звучала та самая нежность, которая делала ее ненадолго счастливой и так же ненадолго вселяла надежду, что когда-нибудь тот, кто пересек их разные жизни, позаботится о том, чтобы собрать половинки в одно целое.

После приятных воспоминаний мысли опять потекли в знакомое русло. Кредит. Деньги. Где взять, как заработать. Сегодня надо съездить в агентство и получить зарплату. Потом заехать в банк и внести первый взнос по кредиту. Надо постараться убедить Мухина дать ей еще клиентов. Или устроиться еще в одно агентство. Кристина посмотрела на часы. Девять утра. Слишком рано. Мухин не появлялся на работе раньше одиннадцати. Кристина почувствовала забытую потребность в движении на воздухе. Сегодня она побегает на лыжах по лесу. Она встала с кровати и подошла к окну. Пасмурно, с серого неба падали пушистые снежинки, одевая сосны в белоснежные шапки.

Кристина быстренько умылась, оделась в легкую, чтобы активнее двигаться куртку, и, прихватив лыжи, вышла на улицу. Вдохнула морозный воздух. Все будет хорошо. Витька любит ее и считает, что она справится. Последнее сейчас казалось важнее первого. Это действительно здорово, когда в тебя верят. Он сказал, что на ее месте поступил бы так же. Пришла мысль, что она ничего не знает о его родителях. Она не расспрашивала, а он не рассказывал. Он вообще не был откровенным, предпочитал слушать, а не говорить. Надо будет узнать. Интересно, какая у него мама. Похожи ли они? Кристина полюбила бы ее тоже, как любит Витьку.

На улице было чудесно. Ей захотелось прокатиться мимо Витькиного дома и послать ему привет. Помечтать, что он не в далеком Лондоне, а просто ушел на работу и вечером придет к ней. И так хорошо сегодня думалось, даже прежней щемящей боли не возникало, словно жена уже куда-то делась, а дочки чудом выросли, и при всем этом они остались такими же молодыми. Кристина послала воздушный поцелуй Витькиному дому и, обогнув озеро, въехала в лес.

Сказка. Застыли в безмолвии укутанные снегом деревья. Поблескивала лыжня. Кристина не ехала, летела. Лыжи двигались сами. Она только успевала думать. Бывает же так хорошо, так легко. Почаще бы возникало такое настроение. Последнее время было так тяжело, так трудно.

Неужели это счастье и желание жить всего лишь от одного звонка любимого? Как страшна такая зависимость. Ну и пусть, взмахнула палками Кристина, чувствуя, как замирает сердце. Ну и пусть. Я люблю, и я счастлива. И я, наконец, могу позволить себе принять это неправильное чувство. Не осуждать себя и его. Если мы любим, значит, мы правы. Любовь делает нас правыми. Вдруг подумалось, что Витька скоро приедет и у них все будет иначе: сильнее, нежнее, чувственнее. Надо всего лишь перестать таиться друг от друга, открыться, рассказать друг другу правду. Это сложно, но только тогда все станет просто замечательно.

От быстрых движений Кристине стало жарко, она сдернула с головы красную шапочку и расстегнула куртку. Как же сегодня хорошо. Хорошо от яркости снега, от ровной лыжни, от нежных песен веселых синичек с желтыми грудками. Как же я люблю тебя, Витенька. Как люблю.

Сейчас люблю.

Подольше бы продержалось это состояние.

Вернувшись домой, Кристина не стала включать ни музыки, ни телевизора. Хотелось продлить уютно свернувшееся в груди маленьким теплым комочком счастье. Кофе показался необычно вкусным, крепким и горячим. Она пила его, как Витька, черным, без молока. Хотелось почувствовать еще большую близость с ним. Ей было так хорошо, что не было необходимости в его присутствии. Витька! Витенька! Ты весь мой, а я твоя и спасибо кукольнику за наше чувство.

Раздавшийся звонок телефона вернул на землю. Она поморщилась. Ну кому не стыдно звонить так рано и когда ей так хорошо с этим ее новым чувством и с самой собой? Идя к телефону, девушка посмотрела на часы. Двенадцать. И не рано вовсе, можно и Мухину звонить уже. А может это он сам?

Но это оказалась мама.