**


Проснувшись, я перевернулся на другой бок и потянулся к Клэр, но она уже исчезла. В тот момент, когда я уже собрался встать и отправиться на ее поиски, она вошла в комнату с подносом для завтрака.

— Ты когда-нибудь расскажешь мне, как завтрак волшебным образом готовится и ждет нас каждое утро? — Она поставила поднос на прикроватную тумбочку.

— Нет.

— У тебя договоренность с рестораном? — Она взяла кусочек тоста. — Вот почему ты никогда не готовишь завтрак — только обед и ужин.

— Это был вопрос?

— А ты собираешься ответить на него?

Я потянул ее обратно на кровать и поцеловал в губы.

— Когда-нибудь я тебе расскажу.

Она попыталась встать, но я прижал ее к кровати и начал поцелуями прокладывать путь к ее шее.

— Подожди… нам нужно поговорить, — прошептала она.

— О чем? — Я продолжал целовать ее.

— На следующей неделе мне развязывают трубы. Я хочу попробовать завести еще одного ребенка — твоего ребенка.

— Прости, что? — Я сел и прищурился, глядя на нее. — Что ты только что сказала?

Она расхохоталась.

— Хотела убедиться, что ты меня внимательно слушаешь. Это была шутка.

— Пожалуйста, не повторяй этого.

Она положила голову на подушку.

— Не хочу заниматься сексом снова, пока мы не поженимся. Я думала об этом на днях и…

Мой мозг не обработал ничего, кроме самой первой фразы.

Я видел, как шевелятся ее губы, уловил несколько слов, таких как «сокровенный», «особенный», «чистый», но эта первая фраза потрясла меня.

— А ты что скажешь? — следующее, что я услышал от нее.

— Что я скажу о чем?

— Насчет воздержания до свадьбы.

— Этого не будет.

— Почему нет?

— Потому что в этом нет никакого чертового смысла. Потому что я просил тебя стать моей женой не для того, чтобы не иметь возможности трахнуть тебя. Этого. Не. Будет.

Она вздохнула.

— Я хочу, чтобы наш первый раз в качестве супружеской пары был особенным.

— Он и будет особенным. — Я провел рукой по ее бедру. — Очень особенным.

— Я хочу, чтобы все было как в первый раз.

— Я трахнул тебя на кухне в наш первый раз. О чем ты говоришь, Клэр?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. — Она села и поцеловала меня. Потом заговорила очень медленно: — Не хочу заниматься сексом снова, пока мы не поженимся. Думаю, это пойдет нам на пользу — докажет наши серьезные намерения друг другу.

Я ничего не говорил. Потому что был шокирован.

После той удивительной ночи, которую мы провели, не мог поверить, что она говорит мне эти слова, просит меня сделать что-то подобное.

Я покачал головой.

— Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— И то и другое.

— Джонатан…

Я притянул ее в свои объятия, достаточно близко, чтобы наши губы соприкоснулись, не отрывая взгляда от ее глаз.

— У меня зависимость от тебя, Клэр, — прошептал я ей в губы. — Чертова зависимость. Не проходит и секунды, чтобы я не думал о тебе. Не. Единой. Секунды. Заключая сделки, я задаюсь вопросом, как проходит твой день в магазине, гадаю, смеялась ли ты или хотя бы улыбнулась над запиской, которую я прикрепил к цветам. Ты даже не представляешь, как мне тяжело оставаться в офисе, когда ты пишешь о том, что идешь на обеденный перерыв, и как мне приходится сдерживаться, когда ты не приходишь домой к шести и проводишь очередное позднее совещание.

Она резко вдохнула, и я провел пальцами по ее волосам, шепча ей на ухо:

— Каждый раз, когда мы расходимся в разные стороны, у меня ломка, потому что мне невыносимо проводить вдали от тебя даже секунду. Так что, если я буду абсолютно честен в том, о чем ты меня просишь — я не могу.

В воздухе повисло тяжелое молчание и прежде, чем она открыла рот, чтобы нарушить его, я точно знал, что она собирается сказать.

— Я была бы счастлива, если бы ты сделал это для меня — если бы ты хотя бы попытался. Идея не выходит у меня из головы уже некоторое время, и я действительно хочу, чтобы мы это сделали.

— Клэр… — Я покачал головой и вздохнул, желая найти мудака, который забил ей голову этой чепухой. — Если я пойду на это, если полностью соглашусь на эту абсолютно нелепую идею, хочу, чтобы ты знала, я не сдамся, пока мы не поженимся.

— Ну, учитывая…

— Сколько бы ты ни умоляла, — а ты будешь умолять, потому что я знаю тебя лучше, чем ты сама, — я не буду заниматься с тобой сексом, пока мы не скажем: «Согласен».

— Огромное тебе спасибо. — Она улыбнулась и поцеловала меня, а я с трудом удержался, чтобы не притянуть ее к себе.

— Поскольку нам предстоит довольно скучный день. — Взял с ночного столика серебряную коробочку и протянул ей. — Вчера у тебя не было возможности открыть свой подарок на годовщину.

— Ты остальные тоже не получил. — Она указала на странную белую повязку на левой ноге. — Сорви это.

Подняв бровь, я медленно снял два слоя марли и пластырь. Под ним ничего не было, ничего, но… я остановился.

— Мне удалили татуировку с датой свободы. Я уже несколько месяцев по кусочку убирала ее, — прошептала она. — Не хочу, чтобы мое прошлое стало частью нашего будущего.

Посмотрев на ее босую ногу, провел пальцами по тому месту, где раньше виднелась дата ее развода. Потом молча посмотрел ей в глаза, надеясь, что она просто поймет, как много это для меня значит.

Я притянул ее ближе.

— Открой коробку.

Улыбнувшись, она осторожно потянула за серебряную ленту, намеренно оттягивая время. Затем, сняв крышку, прочитала вслух написанную от руки записку: «Я полюбил тебя с первого взгляда, полюбил с первой встречи и буду любить тебя всю оставшуюся жизнь. Джонатан.»

Она провела пальцем по этим словам несколько раз и ахнула, вытаскивая сверкающее серебряное ожерелье из коробки.

Я долго и упорно раздумывал над тем, что подарить ей на нашу первую годовщину с тех пор, как мы так далеко продвинулись: она больше не переживала о нашей разнице в возрасте и свыклась с тем фактом, что другие люди знают, она моя. На самом деле, такой счастливой я ее еще не видел, и она говорила о нашем «навсегда» даже больше меня.

— Сколько ты заплатил за это? — прошептала она.

— Это не имеет значения. Ты более чем достойна этого. — Я взял из ее рук ожерелье — сверкающую бриллиантовую нить с подвеской в виде знака бесконечности и выгравированным в петлях словом «Люблю». — На следующей неделе я добавлю такую же подвеску к другому твоему ожерелью. Хочу добавлять к нему каждый год новую.

Она улыбнулась и покачала головой.

— В тот день я тебе не ответила взаимностью, Джонатан. Почему это наша годовщина, если я так и не сказала тебе этого в ответ?

— О чем ты говоришь?

— В прошлом году, когда мы были вместе в джакузи и ты впервые сказал, что любишь меня, я не ответила тебе, что тоже люблю тебя. Сказала лишь несколько месяцев спустя, на той конференции.

Вздохнув, я притянул ее еще ближе.

— Ты сказала это во сне той ночью. И не раз. Ты постоянно повторяешь это во сне.

Она покраснела.

— Куда подруги везут тебя на девичник? И есть ли причина, по которой я не получил приглашение?

— Потому что ты не приглашен. — Она рассмеялась. — Они не сказали мне, куда именно, но я почти уверена, что мы едем в Вегас. Хелен все время толкует о том, как ей везет. А ты где будешь?

— В Вегасе.

— Это не значит, что мы там встретимся.

— Я почти уверен, что значит. — Я улыбнулся. — Как долго тебя не будет?

— Неделю. Я встречаюсь с ними сегодня вечером в аэропорту.

— Вы летите на коммерческом самолете? С другими пассажирами, которых не знаете?

Она кивнула.

— Интересно. — Я толкнул ее на кровать. — Ну, поскольку мы больше не можем заниматься сексом, есть одна вещь, которую я должен сделать с тобой, прежде чем ты уедешь…


Глава 10


Клэр


Я ехала на заднем сиденье лимузина и, улыбаясь, проводила пальцами по своему новому ожерелью. Все, о чем могла думать — прошлая ночь: то, как Джонатан смотрел на меня во время танца, как поцеловал меня, когда я закончила.

— Есть ли причина, по которой уже полчаса у тебя с лица не сходит эта улыбка? — Хелен подняла бровь.

— Какая улыбка?

— «Меня хорошенько оттрахали» улыбка. — Она закатила глаза. — Мне она слишком хорошо знакома. А эти чертовы засосы? — Наклонившись, она коснулась ярко-красных отметин на моей шее.

— Засосы?

— Этот засранец специально пометил тебя, да? Потому что ты уезжаешь на неделю, и он хочет, чтобы все мужчины знали, что ты недоступна, верно? Это так нелепо!

Рассмеявшись, я выглянула в окно как раз, когда мы подъезжали к взлетной полосе. Мой взгляд зацепился за огромный розовый баннер, украшавший вход самолета: «Последний уик-энд свободы Клэр».

Хелен сказала мне, что изначально купила билеты первого класса, но Джонатан позвонил ей несколько часов назад и настоял, чтобы мы воспользовались его самолетом.

— Твой паспорт у тебя, Клэр? — Хелен посмотрела на меня, когда Грег открыл заднюю дверь.

— А зачем мне паспорт?

— Потому что мы едем за границу, а чтобы въехать и выехать из Штатов тебе нужен паспорт. Пожалуйста, скажи мне, что взяла его.

— За границу? Я думала, мы едем в Вегас.

— Вегас? Серьезно, Клэр? Я ездила туда в прошлом году — побывала и забыла. Мы едем в Коста-Рику!

— Что?!

— Почему ты думаешь, я уделяю этому такое большое значение? Хочу, чтобы ты испытала высшее блаженство. Пойдем. — Она потащила меня к самолету.