О, прекрасно. Рене тотчас же навострил уши и немедленно попросил Фелицию поделиться информацией.

Тихий смех Кэмерона мог бы показаться окружающим совершенно безобидным, но Жозетта услышала, как сквозящая в нем сила превратилась в нечто более опасное. Неужели Фелиция действительно настолько глупа, чтобы откликнуться на просьбу Рене?

Жозетта повернулась к Мишелю в попытке переключить внимание.

– Напомните, чтобы я вам рассказала, почему Кэмерон поделился со мной этой тайной.

Рука Кэмерона накрыла руку Жозетты, лежавшую на коленях, и легонько сжала ее пальцы.

– Ну и кто из нас возмутитель спокойствия?

Взглянув на сильную теплую руку Кэмерона, накрывавшую ее собственную, Жозетта мысленно перенеслась на несколько часов назад, когда эти же самые длинные пальцы ласкали ее. Да так, что она едва не пригласила их обладателя к себе в постель.

Жозетта была уверена, что его не пришлось бы просить дважды. Это было видно по тому, как он обращался с ней всякий раз, когда их пути пересекались. Так почему же она этого не сделала? Господи, да потому, что она вдова, а он через две недели уедет из Нового Орлеана. Другие мужчины, предлагавшие Жозетте роль любовницы, лишь вызывали у нее отвращение. Присутствие же Кэмерона и исходящий от него аромат опаляли кровь.

Владелец ресторана Антуан Алчеаторе подошел к их столу, прервав размышления Жозетты. К ее удивлению, он одинаково вежливо и церемонно поприветствовал всех присутствующих. И даже Рене не стал исключением. Бизнес есть бизнес, и тем не менее месье Антуана знали как человека, обслуживающего лишь сливки общества. Почему Жозетту не покидало чувство, что Кэмерон потянул за веревочки?

– Месье Андруз, – обратился Антуан к Кэмерону, – могу ли я удостоиться чести преподнести вам наш особый десерт фламбе с использованием присланного вами рома?

– Можете, – ответил Кэмерон.

Отвесив поклон, Антуан удалился.

– Теперь я понимаю, почему к нам, Тибодо, так благосклонны сегодня, – тихо обратилась к Кэмерону Жозетта. – Вы подкупили владельца.

Кэмерон прижал руку к груди.

– Moi?[18]

Затем он наклонился к Жозетте и внезапно посерьезнел.

– Я ни за что не променял бы ваше присутствие в этом обществе на бочку спиртного. Вы стоите гораздо дороже и не забывайте об этом. – Кэмерон немного помолчал, а потом продолжил: – Кстати, вы сегодня чудесно выглядите. Мне очень понравилось, как вы вплели в волосы нитку жемчуга.

И вновь он сделал это – послал по телу Жозетты чувственную дрожь, которая затем сосредоточилась в животе, превратившись в тугой горячий ком. Нет, довольно. Она должна положить конец этому флирту, которым, казалось, так наслаждался Кэмерон.

– Вы смотрите не на мои волосы, а на мое платье.

Тихо засмеявшись, Кэмерон поднял к губам бокал с шампанским и пробормотал:

– Как это верно.

– Вы невыносимы, а Рене играет с огнем.

– Молодец.

Слава богу, что несколько месяцев назад мадам Шармонте уговорила ее переделать несколько платьев. Жозетта не выходила в свет с тех самых пор, как умер Луи, и была уверена, что вечерние платья ей больше не понадобятся. Однако мадам, владеющая салоном по соседству с ее магазином, наседала на Жозетту до тех пор, пока та не согласилась отдать в переделку несколько платьев. Мадам гениально преобразила украшенный мелким бисером серебристый наряд, в который облачилась сегодня Жозетта. Хотя по мнению последней, мадам Шармонте перестаралась с декольте, сделав его слишком глубоким.

В зал вошли два официанта в белоснежных перчатках. Один из них нес большое блюдо из китайского фарфора с обещанным десертом, в то время как другой держал в руках поднос, уставленный чашечками с кофе. Кофе, приготовленный с добавлением апельсинового ликера, цедры лимона и щепоток сахара, корицы и гвоздики Жозетта любила больше всего. Первый официант поджег ром, которым облил белую пышную массу. Второй проделал то же самое с кофе.

По залу пробежал одобрительный гул. Жозетта сосредоточенно смотрела на кофе и десерт, радуясь тому, что большинство гостей находится у нее за спиной.

Алексия захлопала в ладоши.

– Можно и мне кофе?

– Oui, – ответил Рене, ту же взглянув на Кэмерона в ожидании одобрения.

Кэмерон кивнул.

Третий официант подвел к недавно опустевшему столику рядом с Жозеттой пару посетителей. О господи, это же пышнотелая вдова Робишо – одна из ее богатейших клиенток. Жозетта облегченно вздохнула, когда один из официантов заслонил от нее вдову. Еще большее облегчение она испытала, поняв, что женщину посадят к ней спиной.

Жозетта попыталась рассмотреть свою клиентку и заметила широкую спину хорошо одетого джентльмена, придерживающего для нее стул. Движения его рук были грациозными и неспешными. Садясь на свое место, он как бы невзначай провел пальцами по спине своей спутницы. Кто он такой?

Обычно приходящие в магазин Жозетты женщины разговаривали с ней. Но мадам Робишо не просто разговаривала. Она бахвалилась, какой полной жизнью живет, став вдовой. К смущению Жозетты, она не опускала пикантных деталей своих любовных похождений, говоря, что предпочитает молодых, умеющих доставлять удовольствие мужчин.

Всем в городе было известно, что эта дама каждый день ужинает у Антуана, заказывая самые дорогие вина из просторного погреба ресторана, и щедро одаривает обслуживающий персонал на Рождество. Неудивительно, что Антуан терпел присутствие в своем заведении ее кавалеров с весьма сомнительной репутацией.

Один из официантов обошел Мишеля, чтобы подать десерт Жозетте, и совсем закрыл от нее спутника мадам Робишо. Вот черт! Жозетта, которой не давало покоя любопытство, исподтишка пыталась выяснить личность таинственного красавца.

Наконец официант отошел в сторону, и Жозетта смогла рассмотреть привлекательного незнакомца. Его темные, точно вороново крыло, волосы были гладко зачесаны назад и ниспадали на белоснежный воротничок сорочки. Он был силен и вместе с тем обладал изысканными манерами. Жозетте потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать спутника мадам Робишо. Бастьен! Ее сердце сжалось, а потом чуть не выпрыгнуло из груди.

– О господи!

Все за столом обернулись, чтобы посмотреть, что ее так напугало.

– Бастьен, – громко окликнула дядю Алексия.

Молодой человек поднял голову. На его лице отразилось удивление, которое тотчас же исчезло.

– Тише, – укорила Алексию Фелиция, но девочка уже поведала всем, что этот красавец ее дядя. В глазах Фелиции вспыхнуло одобрение. – О, он просто дьявольски красив, не правда ли?

– Проклятие, – пробормотал Кэмерон.

Бастьен поднялся со своего места и грациозно склонился к уху вдовы. Та коротко кивнула, но, к облегчению Жозетты, не обернулась.

Бастьен подошел к тому месту, где сидела Алексия.

– Маленькая pouchette. – Он обращался к племяннице, в то время как взгляд его глаз, поблескивающих в пламени свечей, точно обработанные искусным ювелиром сапфиры, был устремлен на Фелицию.

– Познакомь меня со своей belle amie[19], Алексия. Или это твоя спутница, Рене?

Девочка поднялась со своего места и взяла Бастьена за руку.

– Это мадемуазель Фелиция Андруз. Она из Англии.

Проницательный взгляд Бастьена пробежался по фигуре девушки. Его глаза подернулись поволокой, а на губах заиграла томная улыбка.

– Жаль, что мы не встречались раньше, oui?

Губы Фелиции приоткрылись, но она ничего не сказала. Ей и не нужно было ничего говорить. По выражению ее лица и так было понятно, что Бастьен произвел на нее такое же впечатление, какое производил на большинство женщин. Жозетта ужасно расстроилась, но даже она не могла не отметить, каким красивым он был в безупречном дорогом костюме. И откуда только взялись эти утонченные манеры?

Рене заерзал на своем стуле.

– Что ты здесь делаешь, Бастьен?

– Работаю.

Жозетта озадаченно посмотрела на брата.

– Я тебя не совсем понимаю.

Фыркнув, Рене вновь заерзал на стуле, но руку со спинки стула Фелиции не убрал.

– Бастьен работает на мадам Олимпию, – встряла в разговор Алексия. – Занимается тем же, чем занималась моя родная maman.

Жозетта посмотрела на Кэмерона, поджавшего губы, потом на Мишеля, с силой сдавившего ножку бокала, а затем перевела взгляд на Бастьена. Внезапно ее охватило какое-то странное чувство, от которого загудело в голове.

– Замолчи, Алексия. О таких заведениях не говорят вслух. К тому же он наверняка работал бы швейцаром, если бы его действительно наняли на работу, в чем я сильно сомневаюсь.

Выражения лиц Рене и Бастьена, равно как и их молчание, свидетельствовали о том, что Жозетта ошиблась. И осознав это, она вдруг лишилась способности дышать. Но ведь мадам не нанимала на такую работу мужчин. Или нанимала?

Желудок Жозетты болезненно сжался, а к горлу подступил комок. Господи, неужели еще один Тибодо работает в публичном доме? Только не это. Их семью и так презирают.

– Скажи, что это неправда, Бастьен.

Испытывающая головокружение Жозетта словно приросла к своему стулу и смотрела в необыкновенные голубые глаза брата, отличающие его от остальных родственников. Бастьен держался уверенно и даже с некоторым превосходством. Потом он наклонился и тихонько обратился к Алексии:

– Это очень уважаемое место. Если ты у кого-то что-то взяла, когда возвращалась на свое место, будь любезна, положи эту вещь мне в карман, а потом укажи на ее владельца. Я верну эту вещь, сделав вид, будто нашел ее на полу.

– Господи, – пробормотал Кэмерон. – Слава богу, из-за шума вокруг никто не слышит этой беседы. Алексия, если ты действительно взяла чужое, отдай немедленно.

Девочка незаметно сунула кулак в карман Бастьена, что-то шепнула ему на ухо, а потом как ни в чем не бывало принялась за десерт.