Кэйтлин Битнер Рот - Любовь творит чудеса

– Полагаю, ты только что переступила черту, за которой скрываются большие неприятности.

Губы Жозетты приоткрылись, и она подняла на Кэмерона подернутые поволокой глаза.

Кэмерон прижал Жозетту к стене, ощущая растущее в ее теле желание. Ее дыхание прерывисто вырывалось из горла, отправляя жаркие послания нервным окончаниям Кэмерона.

– У тебя был плохой день, chère.

– Oui, у меня был плохой день.

– Я знаю одно лекарство.

– В самом деле?

Кэмерон наклонил голову.

– Можешь не сомневаться.

Кэмерон не знал, кто пошевелился первым, но уже спустя мгновение они крепко сжимали друг друга в объятиях, слившись в жадном поцелуе.

Жозетта выдернула рубашку из-за пояса брюк Кэмерона, а его рука скользнула ей под юбку.

– Почему, черт возьми, на тебе так много одежды? – прорычал он.

– Так сними ее, если тебе не нравится. – Жозетта неловко боролась с пуговицами на брюках Кэмерона, слегка царапая его кожу ногтями.

Они опустились на пол в ворохе юбок. Шляпа Жозетты исчезла где-то под ними, а шпильки полетели в разные стороны.

– Ты дьявол, Кэмерон. Ты сводишь меня с ума. – Жозетта стянула с него брюки и обхватила восставшую плоть.

Кэмерон пытался справиться с прерывающимся дыханием. Он глубоко втягивал исходящий от Жозетты сладковатый аромат и смотрел в ее горящие желанием глаза. Он рывком стащил с Жозетты панталоны, а потом задрал подол ее платья.

Когда они соприкоснулись обнаженной кожей, Кэмерон попытался вдохнуть поглубже, но губы Жозетты вновь нашли его рот. Ее язык ворвался внутрь и принялся двигаться в унисон с рукой, поглаживающей восставшую плоть.

Рука Кэмерона скользнула между ног Жозетты и нашла шелковистые влажные складки лона.

– Отпусти, – хрипло взмолился Кэмерон. – Я хочу оказаться внутри тебя.

С тихим стоном Жозетта разжала пальцы и обеими руками схватилась за ягодицы Кэмерона, качнув бедрами ему навстречу. Он погрузился в жаркие тугие глубины. Острое желание освобождения затуманило разум Кэмерона, и он пропал в древнем как мир чувственном наслаждении.

– Не останавливайся, – выкрикнула Жозетта, содрогнувшись от охватившей ее мощной волны удовлетворения.

Кэмерон погружался в нее снова и снова, оттягивая развязку до тех пор, пока не утихла дрожь, сотрясавшая тело Жозетты. Острое наслаждение обожгло плоть Кэмерона, и он глухо застонал.

Уткнувшись лбом в ковер, он ждал, пока дыхание вновь станет ровным и размеренным. Потому он приподнялся на локтях и заглянул Жозетте в глаза. Кэмерон погладил ее волосы и покрыл губы легкими поцелуями.

– Прошлой ночью я оказался у тебя в постели, потому что пребывал в дурном настроении. А теперь ты оказалась на полу моей гостиной, потому что ворвалась ко мне как настоящая мегера. Нужно перестать выяснять отношения подобным образом.

Тихий смех Жозетты прозвучал очень чувственно.

– Ты же это не всерьез. Ибо я не знаю более чудесного способа улаживания конфликтов.

Кэмерон приподнял плечо Жозетты, вынул из-под него смятую шляпу и отшвырнул в сторону.

– Сомневаюсь, что ты наденешь это снова.

Жозетта укусила Кэмерона за мочку уха и тихо засмеялась.

– Что же подумают люди, увидев, как я разгуливаю по городу с непокрытой головой?

– Я отправлю тебя домой в экипаже. – Кэмерон покрыл поцелуями шею Жозетты. – Господи, ты как дикая кошка.

Зазвенел колокольчик, возвещая о том, что кто-то стоит у ворот.

– Проклятие. Я совсем забыл про служанку. – Кэмерон поднялся на ноги, на ходу застегивая брюки, а потом помог встать Жозетте. – По крайней мере, у нее хватило ума предупредить нас о своем приходе. Нужно отвести тебя наверх. – Он поднял с пола испорченную шляпу Жозетты и повесил на набалдашник балясины.

– Зачем ты это сделал? – поинтересовалась Жозетта, поднимая с пола панталоны и сумочку.

– Так она поймет, что у меня гости, и не станет мешать.

– Мои шпильки. – Жозетта было наклонилась, чтобы их подобрать, но Кэмерон схватил ее за запястье.

– Мадам, ваши губы опухли, волосы пребывают в ужасном беспорядке, а платье не только помято, но и расстегнуто. Так что – ты пойдешь со мной или останешься, чтобы поздороваться с моей чрезвычайно болтливой служанкой?

Бренди, бенье и красивая женщина. Несмотря на несколько неприятных событий, день Кэмерона не мог бы сложиться лучше, даже если бы кто-то предложил ему луну с неба.

Одетый в одни лишь брюки, он валялся в постели, облокотившись спиной о подушки, и наблюдал за Жозеттой, рассматривающей куклу вуду, оставленную у него на подушке прошлой ночью. Жозетта сидела на постели, подвернув под себя ноги. Она накинула белую рубашку Кэмерона и подвернула рукава. Он совсем не возражал бы, чтобы она оставалась одетой подобным образом все три дня, оставшиеся до его отъезда.

В отдалении церковный колокол пробил пять раз. Кэмерон и Жозетта едва не перегрелись, занимаясь любовью последние несколько часов. Но потом Кэмерон остудил их обнаженные тела водой из кувшина. И вот теперь они чувствовали себя прекрасно. Кэмерон даже отодвинул тяжелые шторы, закрывавшие выход на балкон, впустив в спальню легкий летний ветерок. Жизнь в полутемных комнатах в самое жаркое время года ужасно его раздражала.

– Ты поняла значение этой куклы?

Жозетта прищурившись посмотрела на пухлое сердце со свисающими из него нитками и зарделась.

– Мне… мне нужно немного подумать. Во всяком случае куклу эту подкинула не мать и не один из моих братьев. Они таких не делают. И шьют совсем не так.

– Только не говори мне, что Рене и Бастьен играют в куклы. – О, Кэмерон мог бы использовать эту информацию.

Жозетта подняла голову.

– Осторожнее. Не стоит легкомысленно воспринимать умение моих братьев обращаться с иголкой и тканью. Ты забыл, кто наша мать?

– О, ты обиделась. – Кэмерон протянул руку и начал легонько поглаживать колено Жозетты, выглядывающее из-под рубашки. Его рубашки. Господи, какая же она чудесная. А в такие моменты, как этот, даже чудеснее, чем всегда. Такая свободная и раскованная, живущая сегодняшним днем. – Чему же обучала вас мать?

Жозетта отложила куклу на прикроватный столик и взяла в руки сумочку.

– Бастьен живо интересовался свойствами трав и кореньев. Из него получился прекрасный guérisseur[21].

– Бастьен – целитель? Хм. Кто бы мог подумать.

Жозетта перекинула через плечо густую копну волос.

– У большинства людей есть свой тайный внутренний мир, разве нет? Бастьен не очень стремится показывать эту сторону своей жизни. Поэтому почти никто не знает о его способностях.

Кэмерон погладил внутреннюю сторону бедра Жозетты. Эти простые прикосновения к ее шелковистой коже умиротворяли и успокаивали.

– Тогда расскажи мне о своем тайном внутреннем мире.

На губах Жозетты заиграла еле заметная улыбка.

– Мне казалось, мы говорим о моем брате. Знаю, ты не очень его жалуешь, но и у него есть свои принципы.

– Только они очень ничтожны и глубоко запрятаны, – проворчал Кэмерон.

Оставив без внимания едкое замечание, Жозетта открыла сумочку и достала оттуда маленький пакетик.

– Как думаешь, из чего это сделано?

– Жозетта, убери эту гадость.

– Бастьен сказал, что предпочитает изделия из овечьих кишок.

– Надеюсь, наш приятель сначала вынимает их из овцы. – Кэмерон рассмеялся собственной шутке.

– Не смешно.

– А на мой взгляд, очень. Меньшее, что ты можешь сделать, – это успокоить меня своей улыбкой. А лучше отложи сумку и иди ко мне.

Глаза Жозетты округлились.

– Ты хочешь снова заняться любовью?

Кэмерон улыбнулся.

– С удовольствием, если бы мог. Но одна часть моего тела пока отказывается сотрудничать. – Не желая двигаться, Кэмерон протянул руку и поманил Жозетту к себе. – Иди ко мне, mon chaton[22].

Жозетта поставила сумочку на столик и подползла к Кэмерону.

– Несколько минут назад ты назвал меня дикой кошкой, а теперь я котенок?

– М-м-м. – Кэмерон притянул Жозетту к себе, и тело немедленно поблагодарило его за это.

Теперь он испытывал совсем иной вид наслаждения. В отличие от ярких вспышек удовольствия, что он пережил за последние несколько часов, ощущение тела лежащей на нем Жозетты было сродни медленно струящейся успокаивающей реке. Никакого вожделения. Ни сжигающего изнутри желания. Лишь умиротворение.

Кэмерон поцеловал Жозетту в макушку, а потом, действуя инстинктивно, положил руку на ее спину и легонько провел пальцами, слегка касаясь.

– М-м-м, как хорошо, Кэмерон. Пожалуйста, не останавливайся. – Жозетта покрыла поцелуями его грудь, а потом прижалась к ней щекой. – Я слышу, как бьется твое сердце. Так ровно, уверенно. И сильно. Как если бы ты мог жить вечно.

Рука Кэмерона скользнула по волосам Жозетты, пробежалась по ее спине и остановилась на округлых ягодицах.

– У тебя самые гладкие, крепкие и красивые ягодицы на свете.

Тихо засмеявшись, Жозетта провела ногтями по его коже, и его мышцы напряглись.

– Впервые увидев тебя на пороге своего дома, я ни за что не догадалась бы, что ты любишь такие ласки.

– А мы ласкаемся? – Что бы это ни было, он не собирался останавливаться. Такие вот нежные объятия и легкие прикосновения казались Кэмерону не менее чувственными, чем занятия любовью. Он снова поцеловал Жозетту в макушку, а потом крепко обнял ее, и из его груди вырвался тихий вздох.

– Меня никогда так не обнимали, – полусонно произнесла Жозетта. – Это так необычно.

– Даже когда ты была ребенком?

– Никогда, – пробормотала Жозетта. – Мать знать меня не хотела, поэтому заботу обо мне взял на себя Рене. Он держал меня за руку, чтобы я не выпала из лодки, не свалилась с крыльца и не утонула в болоте. Но на этом его забота заканчивалась. Он был слишком юн, чтобы взваливать на себя такую ношу. Да и что ему было известно о воспитании? И все же я всегда знала, что небезразлична ему. Он делал для меня все, что мог.