Кэйтлин Битнер Рот - Любовь творит чудеса

– Oui, – ответил Рене.

– Bien, потому что я привез все твои вещи.

– Хм. Все?

Бастьен кивнул.

– А вот maman страсть как разозлилась, что мы ее покинули. – Он кивком указал на Жозетту. – Но более всего она разозлилась на тебя. За то, что ты нас украла.

Жозетта судорожно вздохнула.

– Я не делала ничего подобного. Надеюсь, ты сказал ей, что переехал сюда по собственной воле? Рене я действительно пригласила. Но он ранен, к тому же работа требует, чтобы он задерживался в городе, так что у меня были причины его пригласить.

Жозетта не подумала о реакции матери. Ей казалось, что ощущение собственной ненужности станет слабее, если братья станут жить с ней под одной крышей, а мать останется далеко.

Бастьен отхлебнул лимонада и закинул руку на спинку дивана.

– Ей известно, что тебя обхаживает Кэмерон Андруз.

– Он меня не обхаживает, Бастьен.

– Ну, спит с тобой.

– Прекрати. – Жозетта прищурилась. – Почему вы двое можете спать с кем угодно и когда угодно, а я пригласила к себе единственного мужчину всего один раз, и вы не перестаете меня упрекать?

Рене вскинул голову.

– Один раз? – Он сунул руку в карман, достал оттуда шпильку и бросил ее Жозетте. – Это ведь твоя, верно? Я обнаружил ее на полу в гостиной у этого единственного мужчины. Не в его постели, заметь. И не в твоей. Ай-яй-яй.

– О, ты невыносим. Отошлю-ка я тебя, пожалуй, назад к матери. Я думала, тебя порадует перспектива жить так близко от работы.

Рене запрокинул голову на мягкую спинку стула.

– О, да, меня это радует.

– Тогда извинись.

В уголках губ Рене заиграла озорная улыбка, и он прижал руку к сердцу.

– А, ma chère, простишь меня?

Жозетта лишь покачала головой в ответ и повернулась к Бастьену.

– Значит, мать разозлилась, когда ты уехал?

– Non. К тому времени она уже варила снадобье из лягушачьих лап и языков ящериц, чтобы навлечь на тебя проклятие и превратить в камень.

Рене рассмеялся.

– Это совсем не смешно. Вполне вероятно, что Бастьен очень близок к правде. Даже ближе, чем мы думаем.

Бастьен посерьезнел.

– Когда я приехал, там был Люсьен. Берегись, Жозетта. Мать очень сильно на тебя разозлилась, и Люсьен очень этому рад. Ты же знаешь, как он корыстен.

Раздался стук в дверь, и сердце Жозетты упало.

Господи, только бы не Веннар.

Жозетта отворила дверь. На пороге стояла Фелиция Андруз, выглядевшая невероятно свежей в бледно-желтом платье, отороченном хрустящим белоснежным кружевом. Ее шляпка, зонтик и сумочка гармонировали с платьем. Должно быть, девушка посещала ту же знаменитую модистку, что и сама Жозетта.

– Какой неожиданный и вместе с тем приятный визит. Прошу вас, проходите.

– Спасибо. – Фелиция закрыла зонтик и улыбнулась хозяйке дома. – Прошу прощения за вторжение, но когда мой брат получил записку с известием о нездоровье Рене, я очень обеспокоилась и решила его навестить.

А это будет весело.

– Бастьен и Рене в гостиной. Присоединяйтесь к нам.

Жозетта проводила Фелицию до гостиной, а потом пропустила ее вперед. Девушка едва не споткнулась, увидев израненные лица молодых людей.

– Господи! Что с вами случилось?

Бастьен и Рене поднялись со своих мест. Причем Рене немного медленнее.

– Он меня ударил, – протянул Бастьен, даже не попытавшись скрыть своего восхищения гостьей.

Глаза Рене подернулись поволокой, когда и он оценил очарование вошедшей в гостиную девушки.

– Потому что он ударил меня первым.

Жозетта подошла к Фелиции.

– Не слушайте моих глупых братьев. Прошлой ночью на них напали бандиты, и я зашила им раны. Прошу вас, садитесь. Не желаете лимонада? Мы добавили в него лед.

Фелиция поставила зонтик возле двери.

– Лимонада? С удовольствием, спасибо. Негодяев поймали?

– Non, – в унисон ответили братья.

К удивлению Жозетты, Фелиция подошла прямо к Бастьену и опустилась на диван рядом с ним. Она принялась рассматривать его покрытое кровоподтеками лицо.

– Господи, должно быть, вам ужасно больно.

Рене вытянул вперед ноги и скрестил их. Он положил голову на спинку стула и с еле заметной улыбкой посмотрел на Фелицию.

– А мне не больно?

Взгляд Фелиции перекочевал с босых ног Рене на ноги Бастьена, а потом на ноги Жозетты. Она ошеломленно заморгала, как если бы не поверила своим глазам, однако ничего не сказала. Вместо этого она переключила внимание на покрытый швами лоб Рене.

– Конечно, больно. Но раны Бастьена так опухли.

Фелиция хотела дотронуться до синяков Бастьена, но отдернула затянутую в белую перчатку руку и сжала пальцы.

– Можете потрогать меня, если вам хочется, – протянул Бастьен с чувственным придыханием, таившим в себе приглашение.

Щеки Фелиции залил очаровательный румянец, но она быстро совладала с собой, и румянец пропал. Она взяла со стола бокал с лимонадом и поднесла к губам.

Рене и Бастьен не спускали с нее глаз.

Несмотря на раны братьев, живость гостьи подняла Жозетте настроение. Она сомневалась, что кто-то из ее братьев встречал женщину, подобную мисс Андруз. Более того, Жозетта была уверена, что и среди знакомых Фелиции не нашлось бы никого, похожего на братьев Тибодо.

Рене наблюдал за Фелицией из-под полуприкрытых век. А потом от всей его фигуры повеяло страстью.

– Но у меня гораздо больше ран, ma chére, так что идите сюда и пожалейте меня.

Фелиция прищурилась.

– Бастьен выглядит гораздо хуже. К тому же он расположился на просторном диване, в то время как вы сидите на стуле, предназначенном для одного.

Губы Рене изогнулись в неспешной улыбке.

– Я могу подвинуться.

Не сдержавшись, Жозетта рассмеялась.

– Рене не лжет насчет своих ран, мисс Фелиция. Если бы вы заглянули ему под рубашку, то увидели бы несметное количество порезов, которые тоже пришлось зашить.

Фелиция ошеломленно охнула.

– Ради всего святого, скажите, что с вами произошло?

Братья многозначительно посмотрели на Жозетту.

– Как я уже сказала, на моих братьев напали какие-то бандиты. Не стану посвящать вас в ужасные детали. – Она подошла к низкому столику, стоящему рядом с диваном. – Не хотите ли еще лимонада?

Входная дверь открылась и захлопнулась, и сердце Жозетты в очередной раз замерло от ужаса. Однако на пороге гостиной появилась Алексия, которая была мрачнее тучи.

Следом за ней шел Кэмерон, на лице которого тоже застыло отнюдь не радостное выражение. Фелиция подалась вперед и, заметив Кэмерона, подошла к нему.

Алексия прямиком направилась к Рене.

– Как ты умудрился так поранить голову, дядя? А ну-ка встань, чтобы я могла сесть.

– Алексия, где твои манеры? – сдвинула брови Жозетта.

Наклонившись, Рене прошептал что-то племяннице на ухо. Щеки девочки покрылись пунцовыми пятнами, но, вместо того чтобы ответить, она направилась к дивану, на котором сидел Бастьен. Алексия плюхнулась рядом с ним и, сдвинув брови, посмотрела на его синяки и раны.

– Сразу ясно, что ты опять подрался.

– Прошу вас, заходите, – обратилась Жозетта к Кэмерону, когда они с Фелицией появились в дверях. Она не знала, что сказала ему кузина, но было видно, что он немного остыл.

– Он уже вошел. – Алексия скрестила на груди руки, отказываясь смотреть на отца, и принялась покусывать нижнюю губу.

О господи.

Кэмерон перевел взгляд с Бастьена на Рене.

– Что с вами случилось?

– На них напали бандиты, – ответила вместо Жозетты Фелиция.

Кэмерон подошел к хозяйке дома, не сводя взгляда с Рене.

– Мне кажется, рана у вас на лбу совсем не мешает работать.

Задрав рубашку, Рене показал Кэмерону торс, обмотанный бинтами с засохшими пятнами крови.

– Все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Так, вроде, говорят.

При виде ранений дяди глаза Алексии округлились, и она разразилась французскими ругательствами.

Фелиция сказала что-то Кэмерону, и тот кивнул. Девушка повернулась к Алексии.

– Дорогая, не хотела бы ты погостить пару дней в доме моего брата?

– Non.

– Ты когда-нибудь управляла экипажем?

– Где бы я его взяла? – Она улыбнулась Бастьену. – Разве что украла бы.

Не ответив на улыбку племянницы, Бастьен наклонился к ее уху. Алексия густо покраснела, а потом вскочила с дивана и направилась к двери.

– Я в свою комнату.

Однако Фелиция преградила ей дорогу.

– Прошу тебя, пока не уходи. Тебе наверняка понравится кататься в экипаже по городу. Он как раз ждет снаружи. Мы прокатимся до дома Мишеля. Сможем останавливаться, где захотим. Я даже дам тебе подержать поводья. А утром отправимся на пикник. Если у тебя получится управляться с поводьями сегодня, то завтра ты поедешь сама.

Просияв, Алексия повернулась к Жозетте.

– Не жди от меня позволения. Спрашивай у отца.

Алексия угрюмо поджала губы.

Из горла Кэмерона вырвался тихий вздох, который, как показалось Жозетте, услышала лишь одна она.

– Поезжай, – произнес он. – Возьми с собой кое-какие вещи. Увидимся через два дня.

Алексия бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Я сейчас вернусь.

Желудок Жозетты болезненно сжался. Два дня – и они оба исчезнут из ее жизни. Она повернулась к Кэмерону и указала рукой на дверь.

– Можно поговорить с вами наедине?

Повисшая в комнате тишина была смехотворной. Кэмерон перевел взгляд с одного брата на другого, а потом сардонически улыбнулся и вышел из гостиной.