Катя Саммер - Любовь в аварийном режиме

— Не спится? — прошептал на ухо.

Легко кивнула. Дыхание сбилось, каждый рваный вдох казался неуместным грохотом. Я растерялась. Голосовые связки отказали, как во сне, когда хочешь кричать, а лишь сотрясаешь воздух. Задвигала ногами и запаниковала, не найдя опоры.

Влад подкинул меня, заставил обхватить талию. Теснее прислонил к бортику, держась за него одной рукой. Второй он рисовал узоры на моей спине, что была под водой. Я вцепилась в его плечи, оставляя следы на светлой коже. И наблюдала за этим с наслаждением. Теперь глубина не ощущалась, да все пространство перевернулось вверх дном. Теперь затягивала другая пучина, та, что таилась в бездонных темно-синих глазах.

— Думаю о тебе и днем, и ночью. Это невыносимо. Меня магнитом тянет.

Влад будто залез в мою голову и транслировал мысли. Он наклонился ближе, мягко сомкнул губы за ухом. Провел языком вдоль скулы и оставил робкий поцелуй в самом уголке рта. Я задохнулась, с трудом проглотив стон.

— Скажи стоп, и я остановлюсь.

— Стоп.

Он замер. Посмотрел в глаза, погладил подушечками пальцев щеку.

— Я серьезно, сон мой. Можешь клясть меня, слать, ругать на чем свет стоит. Да что угодно — я не отстану. Но скажешь стоп, — поцеловал невесомо, — я остановлюсь.

Только я позабыла это слово, едва губы Влада снова коснулись моих. По венам заструилась чистая магия. Я обняла его шею, другой ладонью до боли вцепилась в бортик. Чтобы он получил все тело, чтобы он был везде и руки были.

Сейчас я не испытывала отвращения к себе, я не боялась последствий момента. Не знала, буду ли жалеть, но вспоминать-то точно собралась.

Влад был жесток. Потому что слишком нежен. Нетороплив. Он врезался в память не таким — властным и жадным, а сейчас будто дышал для меня. Внизу живота уже не щекотало, невозможно ныло, а он намеренно везде был, но не там.

Оставил шею в покое, поймал губы. И снова прочь мысли из головы. Влад все семь лет возвращал мне сполна. Семь лет, которые хотела его. Семь лет, которые мечтала о нем, представляла встречу, думала отомстить иногда, но не переставала ни на мгновение сходить с ума. Семь лет, которые любила. Любила? Не-ет.

Жар сменил озноб, меня затрясло от внезапно вторгшейся мысли. Я называла мои чувства тягой, зависимостью, а вот любовью — никогда. Зависимость — плохо, этим я держалась семь лет, но любовь…

— Стоп, — выдохнула я резко. — Отпусти.

Я быстро моргала, прогоняя наваждение.

— Я не держу, — сказал весело.

А я только теперь поняла, что свободна. Сама не выпускала Влада, пока он уперся кулаками в стенку бассейна за мной.

Я оттолкнула его, подтянулась и села на бортик. Так легче дышалось. Без прикосновений, близости. Он медленно водил руками под водой, удерживая себя на поверхности. Затем, глядя в глаза, неторопливо подплыл.

— Не свела, — произнес.

Влад говорил про татуировку. Маленькую черно-белую голубку под левой грудью, которую по глупости сделала в восемнадцать лет и хотела удалить, но оставила.

— Я рисовал картину, — начал Влад, а я пропустила выдох, напряглась. — Давно уже, но только сейчас понял, что за образ никак не отпускал.

Она и правда выглядела похожей. Та голубка из-под его кисти. Поэтому я и отдала за нее все, что копила на дорогой массаж и балийский фитнес-тур. Просто выбросила из холодильника вредные продукты и пошла бегать в парке по вечерам, зато стала засыпать лучше с картиной в спальне. Глядя на нее, я снова могла мечтать. Без — как-то не получалось.

Кажется, я в самом деле любила его. И нет, может, не все время и не сразу. Но то, что я чувствовала сейчас, дополнив образ из прошлого настоящим Владом, — все это сплелось в одно чувство. Черт!

Эта мысль оказалась слишком сладкой. А звонкий смех слишком мелодичным. Я из вредности ударила по воде ногой и, подхватив полотенце, пошла к выходу.

— Красочных тебе сновидений, сон мой, — он дразнил меня, как и в воде.

Вот только зачем? Чтобы сама напала на него?

Зря он шутил так. Очень зря.

Следующее утро началось как обычно. Мы с Митей спустились на завтрак, он сделал мне кофе — как всегда без сахара. Катались несколько часов, а в полдень привычно решили перекусить. Все бы ничего, если бы обмолвились хоть словом. Нет же, будто языки проглотили. Митю таким немногословным я не видела, наверное, ни разу. И это сильно напрягало: лучше бы накричал или высказался, но он упорно молчал.

Где пропадали Влад и Инна, я не знала. На склонах и подъемниках их не заметила, за завтраком тоже. А спрашивать у Мити не решилась. Казалось, что он в скором времени обещал взорваться.

Честно? Взрослый мальчик. Захочет поговорить — пусть откроет рот. Устала быть удобной для всех. Хоть раз могла подумать о себе? Меня больше волновало, куда все-таки запропастился Влад!

На улице снова снегопад разыгрался, поэтому, к моему облегчению, мы ушли со склона рано. Я совершенно точно собиралась залезть под теплый плед и, распахнув занавески, смотреть в наушниках что-нибудь из списка волшебных зимних фильмов — да, у меня был такой.

Мы довольно быстро спустились вниз и подъехали к отелю. Я спокойно села на снег, чтобы расстегнуть крепления доски. Митя же нервно скинул борд, в два шага допрыгнул до дверей и толкнул плечом выходящего из гостиницы парня. Тот что-то заладил на английском, потирая ушибленное место.

— Sorry, — извинилась я за друга и протиснулась внутрь.

Когда подошла к лифту, Митяй раздраженно нажимал кнопки.

— Чертов лифт! — крикнул он и ударил по стене ладонью.

Бармен выглянул из-за стойки на звук. Я показала палец вверх и улыбнулась так широко — вот-вот и свело бы скулы.

— Кнопка не виновата, — прошептала я, заходя в лифт.

Кажется, слышала, как закипел друг. И только закрылись створки, он вспыхнул.

— Давно ты с ним спишь?

Ого. Не думала, что услышу от Мити такой прямой вопрос.

— С кем?

Упрек в его голосе разозлил.

— Дурака из меня не делай. Я знаю тебя.

— Вот именно. Знаешь. Поэтому противно слушать.

Я и сама собиралась поговорить с Митей, пусть без подробностей. Сказать, что знакома с Владом. Но разговор пошел совсем не так. А может, наоборот, как надо. Не было у меня опыта в подобных вещах. Я просто не привыкла врать и начинать не желала.

Ушла вперед, открыла номер — там было убрано, темно из-за плотных штор и приятно пахло. Зайдя внутрь, не успела вставить карту, чтобы включился свет, когда Митя ввалился за мной и придавил к стене. Вроде бы и испугаться следовало, но вдруг смешно стало: это же Митяй — на рокового насильника он не походил. А еще на мне было столько слоев белья и теплой одежды, что с распаковыванием у него бы явно не срослось.

Не сдержалась, хихикнула негромко. Митя тут же отступил, будто опомнился. Быстро забрал из моих рук карту и зажег свет.

— Прости, психанул, — произнес он так разбито, что захотелось его тотчас обнять, но, конечно, я этого не сделала.

— Что происходит? И с каких пор ты стал так много пить?

Нет, я серьезно. За время знакомства сотню раз слышала от его друзей и близких, что он никогда толком не употреблял алкоголь. Разве что чашку глинтвейна да пару бокалов шампанского в Новый год.

— Я первый задал тебе вопрос, — сказал серьезно.

Он отошел, сел на кровать. Погладил короткий ежик темных волос. Потом громко выдохнул, скинул куртку да расстегнул термокофту. Я тоже избавилась от верхней одежды, разулась и разместилась напротив.

— Это правда? — повторил он.

Давно ты с ним спишь? — звучал в голове вопрос.

Митя смотрел на меня так пронзительно, что сердце заныло.

— Я с ним не сплю, — ответила чистую правду.

— Инна сказала, что у вас…

— Ну, раз Инна сказала! — Так вот откуда ветер дул. — Видимо, ей ты доверяешь больше, чем мне.

Он спрятал взгляд. Слишком резво. Но честно — я сразу заметила, как они спелись. Не лезла, наивно полагая, что мы будем на одной стороне. Мы же друзья. Или уже нет?

Дьявол. Не умела я сближаться с людьми, хоть убейте. Я ведь и ему всей сокровенной правды не сказала. О моей жизни. Может, не зря?

Он глухо рассмеялся. Как-то странно — мурашки по коже пробежались.

— Друзья с привилегиями, которые привилегий не имеют. Класс, — выдал, будто издеваясь.

— Если дело в сексе, я не игрушка тебе, Мить. Мы оба ничего друг другу не обещали.

— Ты! — Он указал на меня пальцем с широко распахнутыми глазами. — Ты ничего не обещала мне! А я…

— Что ты? — перебила.

Ведь был уже подобный разговор. В самом начале. Он согласился быть другом. Знал, что пришлось бы разбежаться в самом начале, если бы не был согласен. В общем и целом я понимала, что та ситуация могла мне выйти боком. Но верила наивно, что повезет.

Митяй сжал кулак, тот задрожал. Он сдерживался изо всех сил. А я ощутила укол совести. Потому что… ведь предпочла его чувства не замечать. Что тогда, что множество мгновений после. Даже сейчас опустила голову, лишь бы не видеть то, что легко читалось в его взгляде.

— А если серьезно, Сонь? Инна сказала, он тебя рисует. Ну или лепит, — Митя выругался, — как эта хрень называется, не знаю. Да пофиг.

Рисует? Лепит? Я замерла. Бабочки в животе снова очнулись и подняли бунт. С трудом сохранила лицо.

— Повторю еще раз, — твердо сказала, — я не сплю с ним. Но у нас есть прошлое, которое все усложняет.

— Я видел, как он смотрит на тебя. Не похоже, что все в прошлом. Говори как есть, а?

— Не знаю я, Мить!

Воздух вокруг накалялся.

— Хорошо, что ты знаешь? Скажи… вот только честно. Я хоть что-то для тебя значу?