Собрав себя в кучу, возвращаюсь в дом, и иду прямиком в комнату, где сижу до обеда.

Смотрю на себя в зеркало в ванной и не узнаю. Глаза горят, а щеки бледные. Прокручиваю сцену в беседке и закрываю лицо руками. Мало того, что я говорила такие словечки, от которых у папы бы, например, уши в трубочку свернулись, так я еще и показала Дане свои чувства. Господи, пожалуйста, пусть он примет их всего лишь за мой скверный характер. В противном случае, я даже не представляю, что со мной будет. Он меня размажет по стене – это мягко сказано.

Я бы просидела до вечера, но голод меня заставил выйти из своего убежища. Дом был пуст. Даже Даня куда-то уехал. Его машины не было во дворе. Быстро перекусив, возвращаюсь в комнату. Промаявшись несколько часов за ноутбуком, я, наверное, от перенапряжения и пережитого волнения засыпаю.

А просыпаюсь от дикого стука в дверь и грозного голоса Яроцкого:

- Если ты сейчас не откроешь, я вышибу эту дверь к чертовой матери! Настяяяя!

В испуге и непонимании происходящего я подскакиваю к двери, которая закрыта на ключ, и не открывая ее, спрашиваю:

- Что случилось?

- Ты там охренела что ли? Я уже минут десять стучусь к тебе! - орет рассержено Даня.

- Я спала, - отвечаю, понемногу начиная въезжать в ситуацию.

И даже не знаю плакать мне или радоваться, что муж проявил вдруг беспокойство.

Через дверь слышу, как он матерится, но уже не в мой адрес, а потом уже спокойно говорит:

- Ты помнишь, у нас поход кино. У тебя час на сборы.

- Я никуда не пойду! – стараюсь казаться уверенной, но сомнения в правильности своего поведения заставляют меня нервничать.

Я прижимаюсь к двери спиной, словно мое хрупкое тело сможет удержать ее, если Яроцкий сейчас разозлится и все-таки захочет оказаться в моей комнате. Но я ошибаюсь. Даня по-прежнему спокоен:

- Почему?

А я не знаю, что ему ответить. Потому что он мне нравится и мне очень тяжело находиться рядом с ним, зная, что я его не интересую совсем. Или потому что хочу избежать еще одной встречи с ним, потому что боюсь себя выдать с головой. Или потому что, мне безумно стыдно за утреннюю сцену перед ним.

- Не хочу, - отвечаю тихо и сползаю по двери на пол.

Хочу, чтобы он ушел. Но мои желания в последнее время никто не слышит.

- Насть, ты обиделась?

- Нет.

Я запуталась. В себе. В наших отношениях. Я не знаю, как себя вести рядом со своим мужем и что ему говорить. Потому что каждое мое слово может стать роковым. И все бы ничего, но я боюсь, что Дане все равно на мои чувства. И вряд ли он ответит мне взаимностью.

- Давай поговорим, - я слышу голос Дани на уровне головы и понимаю, что он тоже сидит на полу, прислонившись спиной к двери.

- О чем?

- О нашем недопонимании.

Вот зачем ему это? Послал меня подальше и пусть наслаждается моим отсутствием. Мне даже лучше. Не надо держать себя в руках и притворяться его другом. Какой к черту из меня друг, если у меня в голове далеко не дружеские мысли в отношении него.

Даня принял мое молчание за согласие, и продолжил:

- Давай забудем этот дурацкий вечер. Он не получился вообще никак. Но это же не повод дуться друг на друга. У нас еще очень много совместных вечеров, и нам как-то надо научиться общаться. Я был не прав, пригласив своих оболтусов. Они спросили разрешения привести подруг, но давая свое согласие, я даже не думал, что они могут привезти с собой девочек, которые тебе даже в подметки не годятся. Правда, ты другая, очень хорошая, и я очень хочу, чтобы мы научились нормально общаться. Ну, прикинь, еще пара таких слов, и в итоге мы наговорим друг другу столько грязи, что потом не то, что дружить, мы ненавидеть друг друга будем.

- Я не дуюсь и не показываю свой характер, просто не смогла расслабиться и пообщаться с этими куклами. Ты тоже, если что не обижайся на меня, - я решила пойти навстречу своему мужу.

Потому что он снова был тысячу раз прав. И чтобы я ни чувствовала к Яроцкому, мне еще жить с ним очень долго под одной крышей. Так что, либо мы идем на компромиссы, либо война. Из которой я вряд ли бы вышла победителем.

Я слышу его тихий смех:

- Да я рад, что не смогла. Давай в следующий раз ты позовешь своих друзей из Москвы. Можешь даже в ближайшие выходные. Я буду примерным мужем, ты будешь звездой вечеринки.

Я улыбаюсь его предложению.

- У меня в друзьях одни девочки. Выдержишь девичник?

- Обожаю девичники, - бурчит Яроцкий, но ради того, чтобы научиться жить вместе, он готов вытерпеть что угодно.

Почему я так не могу? Потому что неравнодушна к нему, а он наоборот? Но думаю, не стоит себе забивать такими мыслями голову. Как бы он ко мне не относился, я вижу, что он старается быть дружелюбным. И, наверное, стоит ответить ему тем же.

- Предложение в кино еще в силе?

- Конечно.

- Тогда внизу через двадцать минут.

- Договорились.

Ровно через двадцать минут я спускаюсь вниз в скромном зеленом платье с рукавами-фонариками и юбкой клеш. Волосы заплела в косу, из который все равно выбилось несколько прядей, хоть я и старалась их уложить в идеальную прическу. А губы накрасила красной помадой, чтобы отвлечь внимание от отекшего лица после сна и немного темных кругов под глазами.

Яроцкий выглядел потрясающе. Модные светлые брюки и в тон футболка, волосы растрепаны, а на лице довольная улыбка. Про таких говорят, что подлецу все к лицу. У Дани стопроцентное попадание в эту пословицу.

Он окидывает меня беглым взглядом и тут же отворачивается. А я поджимаю губы, потому что хоть и собиралась быстро, но все же старалась. Мне очень хотелось ему понравиться.

Но спустя уже мгновение, Даня берет меня за руку и тянет к выходу. А я чувствую себя неловко. Хоть мы и поговорили через дверь, но все же неприятный осадок остался. Но его теплая ладонь и беззаботная болтовня сделали свое дело – уже ближе к городу я расслабилась и весело смеялась над его шутками.

В кинотеатре аншлаг. Сегодня премьера какого-то нашумевшего фильма и народу столько, что яблоку негде упасть. Но, Даня позаботился о билетах заранее, так что нам не пришлось стоять в очереди.

Здесь очень много народу. И все на нас смотрят. Я понимаю, что Яроцкого многие знают, многие о нем слышали, и когда он появился в таком людном месте с молодой женой, нас естественно не могли проигнорировать. На него смотрят вызывающе и откровенно, а на меня как на неведомую зверушку. Но Даня словно чувствует мое внутреннее напряжение и легко обнимает меня за плечи. Все его улыбки и взгляды предназначены только мне. Он никого не видит вокруг. И я снова отпускаю ситуацию. Как с родителями. Я делаю то, что мне нравится. Наслаждаюсь его обществом и, конечно, прикосновениями, от которых мурашки по коже.

Места у нас на задних рядах в разных креслах. Да и я бы, наверное, сума сошла, если бы Даня купил билеты на диваны. Мне явно тогда бы было не до фильма. А так удалось увлечься и на некоторое время забыть, что Даня совсем близко.

- Фильмы у нас получается смотреть намного лучше, - говорю ему, когда мы уже возвращаемся домой.

Легкая усталость и приятно проведенное время с мужем приятно расслабляют мое тело.

- То ли еще будет. У нас все получится, - заверяет меня муж.

Я ему не поверила тогда. А зря. Потому что у нас действительно все получилось. Если не брать мои страдания по этому рыжему парню, то все лето мы провели в довольно теплых и дружеских отношениях.

Мы снова устраивали посиделки в беседке. Почти каждые выходные, а иногда и чаще. За лето ко мне приезжали несколько раз Янка и Дашка. А Яроцкий уговорил меня для компании пригласить все-таки Захарова и еще пару нормальных парней. Влада Торопова и Матвея Соколова. Я сначала скривила мордочку, но он смотрел так жалостливо, что мне оставалось только согласиться. Уж слишком я была зависима от своего мужа.

Ребята действительно оказались нормальными и все наши вечеринки проходили на ура. Еще Даня познакомил меня со своим другом Олегом Игнатовым и его девушкой Дашей Алексеевой. И мне даже удалось с ней немного подружиться. Она была простой и легкой в общении. Правда у них были какие-то странные отношения, но в душу к ней лезть я не имела права, поэтому просто приняла их такими, какие они есть. У нас с Яроцким тоже были свои тайны. И хоть мы с ней не были откровенными и не делились секретами, но я была счастлива, что все-таки нашла с кем можно просто пообщаться.

Наши компании часто менялись, но всегда присутствовал кто-то из выше перечисленных. Правда иногда в них появлялись неприятные типы вроде Дениса Макеева, которые привозили с собой таких же неприятных особ, но мне уже было все равно. Потому что история с первой вечеринкой больше не повторялась, несмотря на присутствие расфуфыренных куриц и безбашенных приятелей.

Даня всегда был рядом со мной. Обнимал при всех так часто, что я просто привыкла к этим проявлениям внимания. Мог запросто принести мне плед, если посиделки затягивались, или подлить вина. Всегда интересовался моим мнением, и втягивал в общий разговор. Вообще вел себя, как настоящий семьянин, хоть иногда мы и перешептывались в сторонке с ним из-за разных пустяков. Но в целом я была довольна его поведением и мне не в чем было его упрекнуть. А со временем я научилась справляться с захлестывающими эмоциями от прикосновения его теплых ладоней. Нет, я не привыкла к ним и не перестала замирать рядом с ним в экстазе, но я хотя бы могла скрыть дрожь и внутренний трепет, который оставлял сладостные ощущения внизу живота. И я даже старалась быть равнодушной, но рядом с Даней это невозможно.

Я полюбила эти вечеринки, как и пятничные ужины у его родителей. И там, и там я могла не притворяться и отвечать ему взаимностью. Хотя каждый раз боялась переступить черту. Но все равно рисковала. Ради его внимания соглашалась на любую тусовку. Лишь бы ловить на себе его немного задумчивые взгляды и ставшей уже родной улыбку.