— Что? — Эдит недоуменно моргнула. — Где мы купаемся? Обычно мы ходим на озеро. Правда, наш священник считает, что частые ванны ведут к грехопадению.

— Его мнение меня мало заботит.

Она прижала ладонь к животу. Грехопадение. Без сомнения, священник сурово осудил бы ее. Скоро ее бессмертная душа будет навеки проклята, но пути назад нет.

— Меня теперь тоже.

Он широко улыбнулся.

— Вот и славно.

Внезапно раздался пронзительный крик. Обернувшись, Эдит с ужасом увидела, как один из норманнов с хохотом усадил Хильду к себе на колени. Та опять вскрикнула и толкнула его в грудь, вызвав новый взрыв хохота. Эдит ударила кулаком по столу. Все, кто был на пиру, замолчали и уставились на нее.

— Так вот как привыкли вести себя ваши люди? — спросила она. — Моя кузина заслуживает, чтобы к ней относились с уважением.

Бранд пожал плечами.

— Хререк хорошо обращается со своими женщинами. Она просто не оценила его манеру ухаживать.

— Хильда не его женщина!

— Пока.

Эдит едва сдерживала ярость. Как он высокомерен!

— Пусть не смеет к ней прикасаться, пока не получит ее согласия.

— Вы драматизируете. Это такая игра. Она приносит удовольствие им обоим. — Бранд наклонился ближе. — Хререк знает о моих убеждениях и не станет перегибать палку. Мои люди по-прежнему подчиняются мне и слушаются моих приказов. Ваша кузина в безопасности. Никто не тронет ее против воли.

Хильда бросила на нее отчаянный взгляд, и Эдит поняла — еще мгновение, и случится катастрофа. К счастью, она знала, как надо действовать. При жизни Эгберта она не раз выручала кузину из подобных ситуаций.

Она встала, расправила юбку и громко заговорила — так, чтобы ее голос был слышен во всех уголках зала:

— Хильда, если ты достаточно навеселилась, я прошу тебя удалиться и не мешать мужчинам пировать.

В зале стихло. Хильда залилась краской, но ее ухажер лишь крепче за нее ухватился. Тогда она размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. А потом, осознав, что натворила, побелела как мел. Гробовая тишина взорвалась. Норманны все как один обнажили мечи.

— Он ущипнул меня за зад! В следующий раз получит ножом прямо в сердце!

— Хильда, нам пора оставить мужчин. Мы уходим немедленно. — Она молилась, чтобы в этот вечер не пролилась кровь. — Ты же знаешь, на пирах чего только не бывает. Пусть мужчины спокойно общаются, вкушают угощение и напитки. Наша медовуха славится на всю округу. Ее варил еще мой отец.

Норманн, который удерживал Хильду, начал протестовать на своем наречии, но Бранд жестом остановил его, и тот нехотя ослабил хватку. Хильда выдернула из его рук подол своей юбки.

— Женщины хотят уйти. Не мешай им, — прогремел голос Бранда. — Думай, что делаешь, Хререк. Эти женщины под моей защитой. Если ослушаешься меня, тебе придется ответить перед фелагом.

Процедив что-то сквозь зубы, норманн отпустил Хильду.

— Спасибо, — прошептала Эдит. Облегчение затопило ее. Он распознал опасность и понял, какую хитрость она пыталась провернуть. Плохо лишь то, что теперь она перед ним в долгу.

Он коснулся ее рукава.

— Ваша кузина дерзкая штучка. С Хререком лучше не ссориться, особенно когда он не в настроении. Что же. Ступайте, но мы с вами еще не закончили.

— На это я и не надеялась. Я помню о нашем соглашении. — Все ее существо предательски затрепетало. Собравшись с духом, она попросила за Хильду: — Но я не хочу, чтобы моей кузине навязали такое же.

Его глаза заискрились смехом.

— Я привык иметь только одну женщину за раз. Так проще.

Ее моментально бросило в жар. Нравится ей это или нет, но судьба надолго приковала ее к этому человеку. Вот только она не имела ни малейшего представления, что станет с нею, когда она ему надоест.

— Я не о том. Разрешите ей принять постриг в монастыре, если она того хочет. Это лучше, чем стать игрушкой в руках норманна, перебравшего медовухи.

На его щеке дернулся мускул. Багровая полоса шрама над золотой гривной отчетливо выделялась на шее.

— Почему вы просите за нее? Разве вам не все равно? Она же была любовницей вашего мужа. Вы должны ненавидеть ее.

Эдит вскинула голову. Неужели этот норманн впервые слышит о милосердии? Конечно, ей было не все равно!

— Хильда моя родственница. Она заслуживает уважения. Я не хочу, чтобы ее, словно вещь, пустили по рукам. У нее и так была нелегкая жизнь. Подробности моего брака вас не касаются, но я знаю, каким человеком был мой муж.

— Я приму ваше мнение во внимание. — Он повел рукой. — Раз уж вы так вежливо просите.

— Вы очень добры. — Она протянула руку, и кузина, бросившись к ней, вцепилась в ее ладонь ледяными пальцами.

— Куда мы пойдем? — прошептала Хильда.

— Подальше отсюда, — вполголоса ответила она. — Впредь постарайся держать себя в руках. Ты чудом избежала беды. Но я не знаю, смогу ли уберечь тебя, если ты и дальше будешь вести себя настолько неосмотрительно.

Хильда побледнела.

— Я… я постараюсь.

— А теперь идем, только медленно. И не смотри им в глаза.

— Я поняла.

Под взглядами норманнов Эдит повела Хильду к выходу. Но не успела сделать и десяти шагов, как услышала возглас Бранда:

— Стойте!

По ее спине заструился пот. Что на сей раз не так?

— Что вам угодно, господин?

— Леди Хильда, если желаете, вы можете удалиться в монастырь, — произнес Бранд, сделав ленивый жест. — Леди Эдит предположила, что вы не хотите жить здесь, а мои люди вам не по нраву.

Эдит уставилась на него в немом потрясении. Он предоставил Хильде выбор — в отличие от Эгберта. Огонек надежды затеплился в глубине ее души. Возможно, этот норманн вовсе не варвар, как ей показалось сначала.

Стоя с опущенной головой, Хильда переминалась с ноги на ногу.

— Хильда, ты понимаешь, что тебе предлагают? — тихо спросила Эдит. — Ты сможешь начать все сначала. На новом месте, вдали от этих людей. Скажи им громко, чего ты хочешь. Не молчи. Ты под моей защитой.

— Я хочу остаться. — Хильда внезапно выпрямилась и расправила плечи. Ее светлые волосы переливались в свете факелов. — Я не брошу леди Эдит на произвол судьбы. Что бы вы о ней не думали, она благородная леди. Если ее заставили остаться, останусь и я. Но я требую дать мне право самой выбрать себе мужчину. Полагаю, у северных женщин есть такая привилегия.

— Ух ты, говорит прямо как норвежка! — крикнул кто-то, и зал взорвался хохотом.

Эдит удивленно моргнула. Она привыкла считать, что Хильда живет в ее замке лишь потому, что у нее нет другого пристанища, или же потому, что ей нравится наслаждаться своим влиянием в статусе любовницы Эгберта. И она точно знала, как сильно Хильда боится норманнов.

— Я тебе искренне благодарна, Хильда, — пробормотала она, — но ты понимаешь, что делаешь?

— Ты пожертвовала собой ради нас. Я подслушала на кухне историю о том, как все было, — понизив голос, сказала Хильда. — Поэтому я не могу бросить тебя. Твоя храбрость и мне придала мужества. Прости, кузина, я была так эгоистична. Зря я в тебе сомневалась. Позволь мне помочь тебе стать лучшей наложницей. Теперь я понимаю, без тебя нам не справиться с этим зверем.

Эдит украдкой пожала ее руку. Огромное чувство вины нахлынуло на нее. Она считала кузину законченной эгоисткой, а та оказалась ее почти единственным союзником.

— Что ж, значит, будем присматривать друг за дружкой. — Она сморщила нос. — Кроме того, я сильно сомневаюсь, что нам понравилось бы в монастыре.

Хильда содрогнулась.

— Я точно не смогла бы молиться с утра до вечера.

— Решено, — заключил Бранд. — Вы обе добровольно решили остаться. Леди Хильда, решайте сами, с кем разделить ложе. В Норвегии у женщин и впрямь есть право на выбор. Пусть так же будет и в Йорвике.

Эдит поклонилась Бранду. Она недооценила его. Едва почуяв опасность, он сделал все, чтобы разрешить ситуацию миром.

— Тогда мы прощаемся и уходим, — громко объявила она.

— Ступайте. А вы, леди Эдит, согрейте пока мою постель, — сказал он, тоже повысив голос. — Я присоединюсь к вам позже.

Эдит с трудом сглотнула. Вот и произнесены слова, которых она, не в силах проглотить ни кусочка, со страхом ждала на протяжении всего пира. В отличие от Хильды, она уже сделала свой выбор.

— Обычно я сплю в своих покоях. Мой муж… — Ее голос угас под его тяжелым взглядом.

— Теперь вы моя наложница. Или вы забыли об этом маленьком обстоятельстве? Вы будете спать там, где я прикажу.

Его взгляд сфокусировался на ее губах. Она невольно вспомнила их утренний поцелуй и, словно он только что прервался, ощутила легкое покалывание на губах. Взмахом руки она прогнала это воспоминание. Он не посмеет повторить это на глазах у всех.

— И где же? — Ноги у нее подгибались, когда она через силу сделала реверанс.

Его лицо озарила широкая улыбка, и все в зале грубо захохотали.

— Как где? Я же сказал. В моей постели, конечно же.

Сделав паузу, он окинул ее жарким взглядом, и голова у нее пошла кругом. Наверное, она выпила слишком много медовухи. Эдит отчаянно захотелось присесть, чтобы стены вокруг перестали кружиться.

— Это приказ? — Она вздернула подбородок.

— Приказ. Верю, что вы его выполните.

— Очень хорошо. Я буду в ваших покоях, а не у себя. — Кровь застучала у нее в ушах при мысли, что ей придется превозмочь себя и приложить все силы, чтобы доставить Бранду удовольствие. Только так получится защитить все, что ей дорого.

— Подождите.

— Что-то еще, господин?

В два шага он догнал ее и прижал к своему твердому телу. В отличие от Эгберта, в нем не было ни капли жира. Он был воином, целиком и полностью. У нее перехватило дыхание. И зачем она его спровоцировала?