– Раз молчат, значит всё хорошо! – быстро ответила Катерина. – Если бы что случилось, Федя непременно телеграмму бы послал! Проша, ну давай хотя бы ещё на недельку останемся, умоляю тебя!

– Ладно, я подумаю. А теперь я хочу побыть один, – сказал он не терпящим возражений тоном.

Катерина молча подобрала пышный подол атласного платья кофейного цвета и вышла из комнаты.

– Про вино не забудь! – крикнул ей вдогонку Прохор.

Девушка спустилась вниз и устало присела на диван в гостиной. Поведение Волгина всё больше ей не нравилось. Права была Кузнечиха, предупреждая о последствиях. С одной стороны Прохор оставался самим собой – таким же резким, вспыльчивым и свободолюбивым, но с другой – его словно подменили. Катерина никогда прежде не видела его столь раздражительным, сердитым и всем недовольным. У обычно весёлого, улыбчивого шутника Волгина настроение теперь неизменно оставалось мрачным, несмотря ни на что. Даже выражение глаз изменилось – исчезли привычные лукавство и озорной блеск, теперь в них читались лишь тоска, скука и усталость. Да и к ней он относился как-то странно: то говорил, что любит безумно и осыпал её страстными поцелуями, то мог накричать на пустом месте. И Катерина готова была поклясться, что в его взгляде в эти моменты читалась откровенная ненависть. Девушка тяжело вздохнула. Через два дня она должна была выпоить ему второй бутылёк зелья. И тогда наверняка всё изменится. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить.

Уже не раз Катерину посещала шальная мысль, а не подлить ли зелье прямо сейчас, и не ждать окончания срока. Но тут же в голове звучал зловещий скрипучий голос Кузнечихи, что это может навредить Прохору. Ничего, осталось потерпеть ещё совсем чуть-чуть, и Волгин окончательно будет принадлежать ей навеки. Девушка не понимала, что произошло на сегодняшнем балу. Вроде до этого всё было нормально. Прохор, любивший покрасоваться, с удовольствием посещал приёмы, с гордостью демонстрируя свою красавицу жену, как он её всем представлял. И Катерина с наслаждением подмечала, что ими восхищаются, а многие и завидуют, бросая любопытные взгляды исподтишка. Будь её воля, она бы хоть всю жизнь кружилась в танце, смотря в любимые желанные глаза. Но Прохору, видимо, было этого мало.

К тому же за прошедший месяц, он так и не удосужился подать прошение о разводе. Катерина мягко намекала ему об этом, боясь сильно настаивать. Волгин согласно кивал головой, говорил, что завтра же займётся разводом. И будто забывал обо всём на следующий день. Или делал вид, что забывал. Девушка тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. И позвав служанку, велела ей отнести вино барину. Она пока, пожалуй, лучше посидит здесь, пускай Прохор успокоится, выпустит пар и успеет соскучиться по ней. Последние оставшиеся дни она должна вести себя особенно осторожно и не совершать опрометчивых поступков.

*** *** ***

Прохор переоделся в халат и прилёг на постель. Привычно сдунул со лба упавшую прядь волос. Какое же у него паршивое настроение! А всё Катька виновата со своими балами да танцами! Его уже тошнит от всей этой разноцветной бестолковой мишуры, от фальшивых светских разговоров и натянутых улыбок! Но в глубине души парень прекрасно знал, что злится он вовсе не из-за этого. Ещё вчера он и сам был не прочь нарядиться в новый фрак или сюртук и окунуться с головой в шумную столичную жизнь.

Сегодня на приёме он встретил одного человека, который показался ему призраком из далёкого прошлого. Это был Алексей Николаевич Золотов. Поначалу Прохор не заметил его. Он поймал его удивлённый и насмешливый взгляд, когда Волгин представлял кому-то Катерину, как свою супругу. Купец стоял неподалёку с милой юной девицей, оказавшейся его новоиспечённой женой, как впоследствии узнал Прохор.

Чуть позже Золотов подошёл к нему и поинтересовался, что случилось с Софьей. Он подумал, что она умерла, раз Волгин появился в свете с новой женой. У Прохора застрял комок в горле, но он всё же вымолвил, что с Софьей всё в порядке, просто он подаёт не развод. Золотов ничего не ответил, лишь презрительно усмехнулся в бороду и отошёл от него. Парня бросило сначала в жар, потом в холод. И вовсе не от того, что купец мог растрепать всем присутствующим о его фактически двоежёнстве и опозорить его. И не от того, что ему стало стыдно перед Золотовым. Плевать он на него хотел! То чувство, которое вспыхнуло в его сердце в тот момент, Прохор не мог понять и объяснить. Ему почудилось на миг, что это не он, Прохор Волгин, стоит посреди роскошного зала в белоснежном костюме и с напомаженными волосами, а какой-то совершенно чужой, незнакомый ему человек. А тот Прохор Волгин остался где-то в далёком прошлом – в трактире с цыганами или в доме Великасовых с Софьей.

Вспоминая сейчас то мучительное ощущение, парень передёрнул плечами. Да что с ним происходит? Ведь ещё вчера он был счастлив. Всё, чего он страстно желал, – это чтобы Катерина всегда была рядом с ним, без неё ему жизни нет. А Софья была просто ошибкой. Но отчего тогда на душе кошки скребут? И отчаянно хочется чего-то… А чего именно, Прохор и сам не знал. Иногда ему невыносимо видеть Катерину, непонятная злость вспыхивает на неё, будто она в чём-то виновата. А уйдёт куда один, через пол часика сердце сжимается от тоски по ней, в мыслях только её очи синие да руки нежные. И нет покоя ему, пока не обнимет её и не скажет, как любит её безумно.

В дверь постучали, и вошла Лиза с откупоренной бутылкой вина и хрустальным бокалом на подносе. Прохор поблагодарил её, и налив себе вина, с удивлением понял, что девушка всё ещё здесь.

– Барин, вы не заболели часом? – встревоженно спросила она вдруг.

– Нет. С чего ты взяла? – удивлённо приподнял брови Прохор.

– Да так, показалось, видимо! – смущённо произнесла Лиза и быстро выскочила из комнаты.

Волгин осушил залпом вино и сразу же успокоился, ощутив, как оно разливается приятным теплом по его венам. Внезапно ему в голову пришла мысль, что он просто считает себя виноватым перед Софьей, вот почему сегодня так и отреагировал на Золотова. Но ничего, это пройдёт. Осознав, как ему показалось, причину своего странного волнения Прохор окончательно расслабился и откинулся на мягкие подушки, прикрыв глаза.

*** *** ***

Катерина не торопясь разделась, приняла ванну и долго сидела перед зеркалом, расчёсывая волосы, и задумчиво глядя на своё отражение. Затем вошла в спальню к Прохору, осторожно прикрыв за собой дверь. В комнате было темно, и Катерина зажгла лампу на прикроватном столике. Прохор спал, отвернувшись к стене. Девушка скинула с себя халат и тихонько прилегла рядом с ним. Потом прижалась к нему и крепко обняла его за талию.

– Софьюшка, любимая, – сладко прошептал Волгин.

Катерина подскочила, как ужаленная. Она понимала, что следовало бы промолчать, мало ли что там ему во сне привиделось. Но не смогла сдержаться. Злость и болезненная, отравляющая ревность вмиг задурманили её разум.

– Какая я тебе Софьюшка?! – громко воскликнула она, тряся Прохора за плечо.

Он повернулся к ней, сонно щурясь от падавшего в глаза света, и непонимающе уставился на Катерину.

– Целуешь, ласкаешь меня, а сам во сне имя другой шепчешь?! – с горечью выговаривала девушка.

– Прекрати, Катерина! – прикрикнул на неё окончательно проснувшийся Волгин и ловко перехватил её руку, занесённую для пощёчины. – Успокойся, я сказал!

– Успокоиться?! Как я могу быть спокойна, если ты можешь в любое время вернуться к своей жене законной! А я?! Про меня ты и не думаешь! Каково мне пришлось! Я, между прочим, ради тебя всё оставила, Евгения бросила, дом роскошный, в котором хозяйкой была! А что получила взамен?!

– Не забывай, что и я жену оставил и против воли матушки пошёл! И это ты, дорогая моя, первой замуж за Рязанова выскочила, неужели запамятовала?! Красивой жизни тебе захотелось, вон какая весёлая была да довольная! Париж тебе непременно увидеть понадобилось! На меня и внимания не обращала! Так что помолчи, пожалуйста! А коли что не нравится, так я тебя не держу! – серые глаза Прохора потемнели от гнева.

Катерина похолодела, проклиная про себя свою несдержанность. И живо пустила в ход самое верное оружие – женские слёзы. Закрыв лицо руками, девушка так отчаянно разрыдалась, что Прохор тут же бросился успокаивать её.

– Катюша, ну чего ты, не плачь, – заключил он девушку в свои объятия. – Мы оба наделали ошибок! Но всё исправим обязательно! Обещаю тебе!

– Поклянись, что любишь меня! – заглянула ему в глаза Катерина. – Поклянись, Проша!

– Клянусь! Я люблю тебя! И никто мне не нужен, кроме тебя! – Прохор покрыл её лицо страстными поцелуями. – Иди ко мне, Катюша…

Девушка обвила его шею руками и ответила на его поцелуй.

– Я никому не отдам тебя, Прошенька, – шептала она, в упоении откликаясь на его ласки. – Покуда я жива, ты будешь только мой…

*** *** ***

На следующий день сразу после завтрака, Катерина увлекла Прохора за собой в гостиную, усадила его за стол и торжественно вручила ему перо и чистый лист бумаги.

– Что это? – нахмурился он.

– А ты не догадываешься? – улыбнулась девушка, изо всех сил стараясь казаться весёлой и беспечной. – Что ты мне шептал прошлой ночью? Забыл уже? Что всё будет, как я пожелаю! Так вот, я желаю, чтобы ты, Прошенька, немедленно написал прошение о разводе и сегодня же отнёс его в епархию! А то мы уже месяц здесь, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки!

– Я узнавал кое у кого насчёт развода. Дело это долгое и непростое, и в конечном итоге могут вообще отказать. Нужны веские причины – прелюбодеяние, неизлечимая болезнь, ну ты ведь сама знаешь!

– Знаю! – Катерина притопнула ногой от нетерпения. – Но надо же с чего-то начинать! Подай прошение, а там будем разбираться! От хороших денег ещё никто не отказывался! А с Евгением я сама договорюсь по приезду, чтобы он меня отпустил с миром. С его стороны, я думаю, проблем не будет. Он даст мне развод. Так что пиши, Проша! Али передумал уже?!