Неужели они действительно могут быть счастливы вместе?

Сопротивляться этой идее становилось все труднее. Такого мужчину, как Ставрос, полюбить было легко, особенно когда он изливал на нее все свое очарование. Она задавалась вопросом, что бы случилось, если бы она не настояла на раздельных спальнях. Если бы она позволила ему разделить с ней постель.

За завтраком они почти не разговаривали друг с другом. Он посмотрел на нее и поцеловал в щеку. Но этого было достаточно, чтобы ее пульс участился.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Ставрос, встретившись с ней взглядом поверх стола.

Ее прошиб горячий пот.

– О чем? – спросила она, молясь, чтобы он не угадал.

– Ты гадаешь, как долго нам придется ждать. Честно говоря, я рад, что отец так и не появился вчера. Я привез тебя сюда только потому, что не мог придумать другого способа убедить дать мне шанс. Я понимал, что у тебя любящее сердце и ты не могла не разрешить ему встретиться с внуком.

Ее любящее сердце. Это начинало звучать нелепо. Как будто Холли была полна решимости видеть в людях только самое лучшее, даже когда ее позитивное представление о них расходилось с реальностью. То, что она узнала вчера вечером о проб лемном отце Ставроса, также не заставило ее особенно сильно стремиться узнать его получше.

Когда Фредди начал суетиться у нее на руках, она потянулась за бутылочкой.

– Ты хочешь уехать после завтрака? Не увидев его?

– Это было бы все равно что увернуться от пули. – Наклонившись вперед, он вдруг спросил: – Можно мне подержать ребенка, Холли?

На его смуглом красивом лице читалась уязвимость, а глубокий голос звучал неуверенно, как будто он спрашивал не только ее разрешения, но и ее мнения.

Он все еще ни разу не держал сына на руках. Потому что Холли ему не позволила.

Внезапно она возненавидела себя за это. Кем она себя возомнила, удерживая Фредди вдали от Ставроса – мужчины, который ясно дал понять, что хочет только хорошего для их ребенка?

– Конечно, можешь, – сказала она. – Ты же его отец.

Его темные глаза загорелись.

Она осторожно передала двухмесячного малыша в сильные руки отца и протянула ему подогретую бутылочку. Его мальчишеская неуверенность заставила ее сердце сжаться.

Фредди стал жадно есть, его черные глаза доверчиво смотрели на отца.

Холли наблюдала за ними с комком в горле. Ребенок постепенно замедлился, а затем и вовсе прекратил сосать и задремал, нежно прижавшись к отцу.

Ставрос посмотрел на него с явной гордостью, его темные глаза сияли.

– Смотри, – прошептал он. – Он же спит!

И что-то сломалось в сердце Холли. Ставрос казался теперь совсем другим.

– Вот ты и приполз обратно.

Холли подняла глаза и увидела жилистого пожилого мужчину, стоявшего в дверях с двумя молодыми женщинами под руку. Мужчина был одет в яркую молодежную одежду, которая почти не скрывала его брюшко и худые ноги. Даже с такого расстояния от него несло алкоголем, сигаретами и дорогим одеколоном.

Лицо Ставроса на мгновение побледнело. Повинуясь инстинкту, он повернулся всем телом в кресле, словно защищая спящего ребенка.

– Здравствуй, отец. – Его взгляд пренебрежительно скользнул по девушкам, которые выглядели моложе не только Холли, но и ее младшей сестры. – Это твои подруги?

– Да, мы приехали из клуба, переодеться. Или раздеться, – лукаво усмехнулся он.

Пожилой мужчина шагнул вперед, затем посмотрел вниз на спящего ребенка и фыркнул.

– Это тот ребенок, о котором говорила Элени?

– Да, это мой сын, – сухо ответил Ставрос.

– Выглядит крошечным.

– Ему всего два месяца.

Аристид подмигнул в ответ молодым женщинам:

– Я уверен, что вы, девочки, с трудом можете поверить, что я достаточно стар, чтобы быть дедушкой.

– Э… да, – ответила блондинка с американским акцентом, поворачиваясь так, чтобы ее подруга могла видеть, как она закатила глаза. – Послушай, Эристи, если мы не едем за покупками, как ты обещал, то нам пора.

– Есть на что посмотреть, есть чем заняться, – согласилась ее подруга брюнетка, одарив Ставроса еще одной кокетливой улыбкой.

– Нет, подождите, у меня есть подарки для вас, девочки, наверху. Идите наверх и ждите. Большая пурпурная спальня в самом дальнем конце, – весело крикнул он и провел рукой по волосам.

Когда они ушли, он с хмурым видом повернулся к Ставросу.

– Так зачем же ты приехал сюда? Ты ведь хочешь денег, верно?

– Нет, – напрягся Ставрос.

Аристид пристально посмотрел на него и пожал плечами.

– Ладно, хорошо, я видел ребенка. А теперь убирайся отсюда к чертовой матери. Ты для меня ничего не значишь. У меня нет никакого желания быть дедушкой.

Холли с трудом могла в это поверить.

– Вы серьезно? – выпалила она. – После того, как мы проделали весь этот путь?

Слезящиеся, пьяные глаза Аристида остановились на ней.

– А ты кто такая? Жена?

– Она мать моего сына.

Голос Ставроса был тихим.

– Ха! У нее ребенок от тебя, но ты не женился на ней? Учишься на моих ошибках. Ты больше похож на меня, чем я думал, мальчик.

– Я совсем не такой, как ты, – проворчал Ставрос, крепче обняв спящего сына.

Повернувшись к Холли с хитрым выражением лица, Аристид промурлыкал:

– Молодец, что не вышла за него замуж. Как тебя зовут? – Не дождавшись ответа, он кокетливо продолжил: – Такая красавица, как ты, может сделать гораздо лучший выбор.

Лукаво взглянув на сына, Аристид Минос расчетливо приподнял бровь, словно обдумывая, что сказать дальше; на одно ужасное мгновение Холли подумала, не собирается ли он пригласить ее присоединиться к другим девушкам в его спальне. Внезапно она почувствовала, что не может этого вынести.

– Я не хотела устраивать свадьбу, пока была беременна. Но мы со Ставросом скоро поженимся, – сказала Холли, твердо встретив взгляд пожилого мужчины. – Через несколько дней.

Она скорее почувствовала, чем услышала, как у Ставроса перехватило дыхание.

– Ну, как хочешь. Спасибо за визит, – сказал Аристид скучающим тоном и презрительно посмотрел на сына: – Но не думай, что я верну тебя в свое завещание.

– Вы шутите? – возмутилась Холли. – Вы действительно думаете, что ему нужны ваши деньги?

– Не надо, Холли. Это не имеет значения, – осторожно держа спящего ребенка, Ставрос поднялся на ноги. Он был выше своего отца, и выражение его лица было совершенно холодным. – Оставь свои деньги при себе, дешевый ублюдок.

Глаза старика сверкнули.

– Я не собирался передавать свое семейное состояние какой-то официантке, которую встретил в баре и которая убедила меня жениться на ней, когда забеременела. Я даже не уверен, что ты мой сын.

– Я бы очень хотел, чтобы это было так, – тихо ответил Ставрос.

– Думаешь, что богаче меня? Ты бы никогда не создал бизнес, если бы не я. Я оставил тебя без гроша, и это было стимулом. Ты должен поблагодарить меня. Я должен владеть половиной твоих акций исключительно из соображений справедливости.

Ставрос сжал кулаки, потом посмотрел на своего спящего ребенка и выдохнул.

– Ты больше не стоишь ни минуты моего времени, – сказал он и обернулся к Холли: – Ты готова?

– Вот и хорошо. Вперед! – В голосе отца звучала ярость. – Убирайся из моего дома!

Холли бросила последний взгляд на старика.

– Очень жаль, что ты сделал плохой выбор, – произнесла она, повернулась и вышла.

– Мне тоже очень жаль! – закричал ей вслед Аристид. – Жаль, что я зря потратил время на разговоры с тобой! Не такая уж ты хорошенькая!

Она ожидала, что Ставрос поднимется наверх, чтобы взять их дорожные сумки, но он направился прямо к входной двери, задержавшись только для того, чтобы поговорить с Элени, экономкой, и та пошла собирать свои вещи.

Выйдя вслед за ним на улицу, Холли тихо спросила про вещи.

– Мы купим новые. С меня хватит, – ответил он.

Ставрос поднес телефон к уху и заговорил с пилотом. Она видела, как дрожала его рука, когда он закончил разговор. Повернувшись к ней, он тихо спросил: – Ты сделаешь то, о чем сказала?

Холли не стала притворяться, что не поняла.

– Да. Я хочу, чтобы мы были семьей. – Она подняла на него глаза и прошептала: – Я выйду за тебя замуж.

Его темные глаза наполнились светом.

– Ты поедешь в Нью-Йорк?

Глубоко вздохнув, она кивнула. Он провел большим пальцем по нежной нижней губе, и электрический импульс прошел по ее телу.

– Ты не пожалеешь, – пообещал он.

Задрожав, Холли молилась, чтобы он оказался прав.


Нью-Йорк был зимней страной чудес, со снегом и рождественскими огоньками. Для Ставроса этот город был самым красивым на свете. Как будто весь мир решил отпраздновать это событие. Их свадьбу.

Холли станет его женой…

Они приехали из Греции, и на подготовку к свадьбе было всего два дня. Ставрос хотел жениться на ней как можно скорее, пока она не передумала. Ему предстояло заключить крупную сделку по приобретению компании на два миллиарда долларов. И как во всех приобретениях, Ставрос на собственном опыте убедился, что скорость – это главное. Если человек знает, чего хочет, то ждать не имеет смысла. Это было верно как для бизнеса, так и для личной жизни.

Единственной просьбой Холли было пригласить ее сестру на свадьбу. Когда она позвонила Николь с этой новостью, младшая сестра умоляла пригласить и Оливера тоже. Ставрос был не слишком доволен. Он цинично ожидал, что его безработный кузен будет просить денег. Но сестра была важна для Холли, а счастье Холли было важно для его счастья.

Может быть, он и не способен испытывать любовь, но, черт возьми, он будет ей верен. Он будет хорошим мужем и отцом. Он всегда будет заботиться о ней и ребенке.

Доказательством этому был брачный договор, условия которого, к большому разочарованию его адвокатов, были очень щедрыми. Холли должна была знать, что никогда не останется без гроша после развода, как его собственная мать.