— Да? С чего бы?

— Ну, прошлой ночью я услышала это от адвоката Бьянки. На самом деле, этим утром. В три тридцать, если быть точной. Конечно, я не люблю получать голосовые сообщения в середине ночи, но нездоровая часть меня по-настоящему восхищается способностью этого парня работать круглые сутки.

— Боже правый, — сказал Маркус. — Что еще задумала Бьянка?

— Серьезно, о чем ты вообще думал?

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о фотосессии с няней, Маркус. Ты, возможно, помнишь ее? Двадцатипятилетняя молодая леди, которая якобы заботится о твоих детях?

— Что? — Маркус сел на край кровати и потянул к себе iPad. — Какая фотосессия?

Он видел фотографа с Бенджамином, но решил, что перехватил двух папарацци прежде, чем они получили что-нибудь ценное.

— Она очень милая, Маркус. Как будто цветет. Я должна похвалить тебя за твой вкус.

— Эй, сбавь обороты. Ни о каком «вкусе» здесь и речи не идет. Мы не вместе, и я не нанимал ее за то, что она была милой. Я нанял ее, потому что у нее блестящие рекомендации.

— Прекрасно. Но она очень красивая, а ты в этом бизнесе достаточно долго, чтобы понимать, что люди придут к собственным выводам.

— Подожди минуту, — грубо оборвал ее Маркус. Он нашел то изображение, которое Синтия имела в виду, где он едва коснулся Райан без всякого сексуального подтекста, и нелепые надписи, которыми оно сопровождалось. Как Бенджамин и другой прохвост прошли мимо охраны? Он собирался убить Алекса.

— Ну и что? Здесь нет никакого скандала. Что Бьянка планирует с этим делать? — даже Маркус признал, как наивно это звучало. — Они ничего не доказывают.

— Ты и я договорились, что совместная опека – это наша долгосрочная цель, не правда ли?

— Так и есть.

— И ты также помнишь, как трудно было тебе получить детей на время всего тура, да?

— Конечно, — Маркус до сих пор помнил бесконечные изменения в юридическом соглашении и почти шестизначные счета из офиса Синтии, которые все это сопровождали. — Просто давай начистоту, пожалуйста. Что она задумала?

— Она хочет забрать детей. Она хочет приехать за ними прямо сейчас, и она хочет судебное слушание об опеке.

— Еще одно? — их последнее слушание было всего четыре месяца назад. — На каком основании?

— На основании твоих интимных отношений с этой горячей молоденькой штучкой, которая якобы ухаживает за твоими детьми, Маркус.

— Нашими детьми.

— Да, вашими общими детьми, — фыркнула она. — Ты должен признать, что это довольно компрометирующая картина. И надписи...

— Чистый вымысел.

— Может и так, но она хочет и получит слушание, основанное на этом в штате Калифорния. Ты должен об этом знать.

— Но я в середине тура. Она в курсе. — Маркус понимал, что за этим стоит не более чем ревность. Он хотел поднять трубку и позвонить напрямую Бьянке, дать ей понять, что между ним и Райан ничего не происходит, вообще ничего. Но он знал свою бывшую достаточно хорошо, чтобы понимать, что если ее душевное состояние позволило ей сделать звонок адвокату в полночь, то она не признает сказанное им за правду.

— Да, она это очень хорошо знает. И она также понимает, что требовать полную опеку – это лучший способ тебя достать.

— Полную опеку? — сердце Маркуса сжалось. Потеря детей уничтожила бы его. — Нет.

— Мне жаль, но я думаю, что мы должны готовиться к худшему. Приготовься к настоящей битве.

— Ладно, — сказал Маркус. Он хотел кричать, плакать или и то, и другое вместе. — Каков наш план?


После того, как он и Синтия закончили разговор, Маркус вошел в свой аккаунт в Твиттере и прочел несколько десятков недовольных высказываний от поклонников и врагов:

@BWilliams: «Няня? Скажи, что это не так. Ты достоин лучшего, @marcustroy».

@RFerry08: «Раньше я брал пример с @marcustroy. Но больше не буду. #sexualharrassment».

@CherylJamesish: «Не гадь там, где ешь, @marcustroy. Ты пожалеешь об этом».

@DestroyerLoad: «Скажу только, что у #marcustroysnanny отличная попка. Поздравляю вас, сэр Трой!»

Маркус хотел черкнуть в ответ: «Я больше не женат, и все, что я сделал – только подержал ее за руку, сделал массаж ног и слегка коснулся ее локтя!» (Здесь 140 символов или меньше?) И так же хотел перестать читать весь этот банальный бред; даже после более чем десяти лет славы рок-звезды он не мог поверить, что людей настолько заботит его частная жизнь, что они готовы тратить свое время, чтобы писать об этом в Твиттере, в блогах и Фейсбуке. Он никогда не понимал увлечение личной жизнью незнакомых людей, но ничего не мог с этим поделать. В такие моменты ему хотелось оказаться со Смитти в 1998 году за рулем машины скорой помощи, разъезжающим по Сиэтлу, писать песни, мечтать, реализовывать свои возможности. И чтобы никто не лез в его личную жизнь.

Маркус понимал, что не должен заходить в Твиттер и не только сегодня, а вообще никогда, но он продолжал читать. Наконец, он нашел пару твитов от фанатов, которые на самом деле вступились за него. Когда он прочитал комментарий @VMarks: «Наслаждайтесь жизнью, люди, и пусть Маркус живет так, как он желает!», он захотел протянуть руку сквозь экран планшета, чтобы крепко обнять его или ее, дать «пять»... или еще что-нибудь.

Но прежде чем он на самом деле начал обнимать свой iPad, Шарлотта открыла дверь между их комнатами и подошла к его кровати. Она выглядела встревоженной.

— С тобой что-то случилось, милая? — он и сам чувствовал себя не очень хорошо.

— Не со мной, с Майлзом, — сказала она. — Он заболел.

— Заболел, что с ним?

— Его тошнит.

— Ох, мой мальчик. Оставайся здесь, ладно? Не возвращайся в свой номер. Давай попробуем сделать так, чтобы ты не заразилась, хорошо? Я позову Райан.

— Хорошо, папа.

Еще даже не было семи пятнадцати, а надвигающийся хаос заставил Маркуса захотеть нырнуть обратно под одеяло. Он набросил на себя кое-какую одежду и толкнулся в дверь соседнего номера, задаваясь вопросом, что же еще сегодня может пойти не так.


ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Сегодня вечером


Райан открыла дверь, чтобы обнаружить Маркуса в джинсах, с босыми ногами и в расстегнутой до пояса рубашке. И остолбенела. Он выглядел немного взволнованным. Но таким красивым, таким привлекательным, что она забыла о том, что злилась на него за то, что он раскрыл ее личность во всемирной блогосфере. Ей хотелось забыть об этих дурацких фотографах и сделанных ими снимках. Она представила себе, как пробегается рукой по гладкой, мускулистой груди ее босса, притягивает его к себе и вдыхает его запах. И тут ее озарило, что сама-то она, не выспавшаяся, вероятно, выглядела не вполне сексуально.

— Привет, — постаралась сказать она бодрым тоном. Что-то подсказывало ей, что сейчас не очень подходящее время для упоминания того факта, что она, судя по всему, превратилась во второсортную интернет-знаменитость на одну ночь. — Что случилось?

— Майлз, — сообщил Маркус. — Он заболел.

— О, нет, — всполошилась она.

— Он действительно заболел. Его тошнит.

— Ох, бедный ребенок. Однако я уверена, что это просто грипп.

— Просто грипп? Ты знаешь, что может сделать грипп с нашим туром?

Райан не ответила. Ясное дело, она не знала, но слышала о том, как желудочный вирус может подкосить спортивную команду, если не остановить его распространение, и могла понять, что все гастролирующее шоу рок-н-рольного тура будет столь же уязвимым.

— Послушай, я не хочу, чтобы это звучало, будто мне не жалко Майлза, или что я ужасный отец, но для меня не очень хорошо – как и для любого исполнителя – находиться рядом с ним, пока ему на сто процентов не станет лучше.

— Поняла.

— Ни для Шарлотты, ни для Серены, ни для кого-нибудь еще, с кем я контактирую. Мы должны пресечь это в зародыше.

Райан все понимала. Если бы Маркус заболел, и им пришлось отменить хотя бы один концерт, тысячи, а, возможно, и миллионы долларов могли быть потеряны.

— Мы введем для твоего сына карантин, — сказала она. — И я буду ухаживать за ним.

— Я сожалею, что не….

— Нет, все нормально. В конце концов, для этого ты меня и нанял.

— Ты не расстроилась?

— С чего мне расстраиваться? Это моя работа.

Этот вопрос Райан задавала себе в течение следующих нескольких дней. С чего мне расстраиваться? Как-никак, она была няней Майлза, и уход за мальчиком, пока он болен – это меньшее, что она могла сделать, особенно учитывая то, что ей за это платили. Однако это было довольно странное чувство, когда ночью тебя ошибочно приняли за девушку Маркуса Троя, а потом на следующий день сообщили, что в ближайшем будущем она должна быть как можно дальше от рок-звезды.

— Круто, спасибо за понимание. Я бы тебя обнял, но вирус разгуливает вокруг, — он улыбнулся, но шутка не нашла в ней отклика. Маркус слегка покраснел, засунул руки в карманы и сказал: — Я думаю, увидимся... когда увидимся.


***


Так Райан и Майлз остались в Санта-Барбаре, в то время как остальной тур продолжался без них. На тот момент у Шарлотты не было никаких симптомов болезни, поэтому Маркус собирался рискнуть и взять ее с собой. Он рассудил, что Шарлотта может позаботиться о себе и без Райан, что, вероятно, было правдой. Хотя, большое беспокойство вызывало то, что Маркус сделал расплывчатое замечание насчет детей, которые, возможно, возьмут «небольшой перерыв» от тура. Он ничего не уточнил, но казался таким измученным, что Райан не стала спрашивать, что он имел в виду. И трудно было не задаться вопросом, если дети не будут участвовать в туре, то какова будет ее роль.