рассвета.

Эндрю торопливо сбросил платье и оделся в тонкую

рубашку, бриджи и бархатный камзол. Одежда слуги с

гербом Мак-Леодов могла погубить его в этом месте и в

это время. В одно мгновение он вновь превратился в

сэра Эндрю Крейтона.

—

Мы тут на днях переполошили все пограничье,

Якову на потеху, — с ухмылкой сообщил первый.

98

—

Вы что, сделали набег? — поинтересовался

Эндрю.

—

Ага, точно. Сегодня вечером и ночью следует

ждать карательной экспедиции. Тем более что нынче

полнолуние.

—

Чудесно, — саркастически сказал Эндрю, —

чего мне только не хватало, так это наткнуться на

разъезд шотландцев.

—

Особенно если во главе его сам Мак-Адам, не

так ли? Он, кажется, отвечает за порядок на пограничье.

—

Он самый, и помяните мое слово: не стоит с ним

связываться, если только положение не станет совсем

безвыходным.

—

Он что, очень опасный, а?

—

Нет, — ухмыльнулся Эндрю. — Он еще

опаснее.

Эндрю передал первому человеку пакет.

—

Здесь мой отчет королю. Гляди, чтобы завтра

вечером он уже был в Лондоне. Эта весть важнее всех

остальных вместе взятых, так что в случае чего

отвечаешь головой.

—

Будьте спокойны, сэр Эндрю, на меня можно

положиться. — Он передал Крейтону кольцо со

сверкающим на нем рубином. — Король желает быть

уверенным, что все будет в порядке и с вами ничего не

случится.

Эндрю нетерпеливо принял подарок короля.

—

У меня сейчас куча дел, нужно торопиться.

Дело в том, что я...

—

Понятно. Вы обещали кому-то вернуться до

рассвета. Скажите, она как, хороша собой?

99

Эндрю улыбнулся, вынул тонкий, синий платок,

вдохнул его аромат, и вновь бережно спрятал за

пазухой.

—

Она из тех, кто является лишь во сне, друг мой,

и это все, что вам следует знать. Ну, в дорогу!

Эндрю пересел на свежую лошадь, и вновь началась

бешеная скачка. Ночь казалась идеальной для поездки.

Обратно с сэром Крейтоном отправился спутник —

человек, который отныне должен был исполнять для

него обязанности посыльного. На сон этой ночью не

приходилось рассчитывать, главное — вернуться

вовремя.

Энн осталась без защиты, она в любой момент могла

стать мишенью для властвующих мародеров. Эндрю

знал о ее мужестве, но девушка нуждалась в мужской

защите.

Его спутник не разговаривал. Он чувствовал, что сэр

Эндрю не в духе, и обоим следовало проявлять

предельную осторожность. После набегов англичан

через пограничье в любой момент можно было ждать

появления Донована Мак-Адама.

Они пробрались через густой лес, и чаща начала

редеть. Перед тем как покинуть ее, они перевели

лошадей на шаг. Луна высоко стояла в небе, они не

заметили какой-либо опасности на поляне, которую

предстояло пересечь. Осталась какая-нибудь пара

деревьев, и Эндрю уже почти выехал из тени деревьев,

когда кпереди, откуда ни возьмись, появились три

всадника. Эндрю тихим возгласом приказал своему

спутнику остановиться и не покидать леса. Он понял,

что замечен, и сумел узнать в одном из приближавшихся

всадников Донована Мак-Адама.

100

—

Стой, — сипло прошептал он. — Живо спешься

и веди коня в чащу. Они тебя, кажется, не заметили.

Натяни арбалет и держи под прицелом их начальника.

Судя по всему, мне придется с ним сразиться. Я знаю

его как человека слова, но если я проиграю, будь готов в

любой момент убить его стрелой из арбалета.

—

Да, сэр.

Эндрю остановил свою лошадь. Теперь уже не

оставалось сомнений, что эта троица движется на него.

Быстро выхватив из-за пазухи платок Энн, он обвязал

его вокруг нижней части лица. Теперь он вполне мог

сойти за бандита. Донована Мак-Адама, скорее всего, не

так трудно было втравить в поединок один на один. Ну а

дальше, по местному обычаю, победитель получал

возможность скакать или идти прочь. Эндрю ждал.

—

Ни шагу дальше, — крикнул он через минуту.

—

Я хочу подъехать достаточно близко, чтобы

увидеть, кто вы, — откликнулся Донован. Эндрю

улыбнулся.

Ну, разумеется, подозрительный шотландец хочет

опознать его.

—

Нам не о чем говорить. Разойдемся по-

хорошему, или вы предпочитаете скрестить оружие?

—

Зачем вы здесь?

—

Обойдемся без вопросов.

—

Много ли у вас с собой денег?

Донован придвинулся чуть ближе. Уж не знает ли он

этого англичанина? Если бы не его изысканный наряд,

его память сразу подсказала бы ему верный ответ.

—

Я

не

собираюсь

платить

выкупа,

—

откликнулся Эндрю. Пора было остановить настырного

шотландца, не дав узнать себя. Наличие свидетелей

101

давало шанс, что Донован едва ли рискнет нарушить

слово чести, а значит, если Эндрю победит, то

благополучно двинется своим путем. — Не лучше ли

будет сразиться один на один, чтобы снять имеющиеся у

вас еще вопросы?

Произнеся эти слова шутливым тоном, Эндрю

подумал, что единственная его гарантия против

опознания — лучник, целящийся сейчас в сердце

Донована, но это — крайний случай, а Эндрю

надеялся, что все обойдется без крайностей.

Донован колебался не долее секунды. Он должен был

сорвать маску с этого незнакомца и убедиться,

насколько справедливы его подозрения.

— Идет, — сказал он.

Эндрю приходилось сейчас сражаться за себя и за

гораздо большее — чтобы защитить Энн от

губительного для ее семейства разоблачения в том, что

они укрывали в своем доме английского шпиона.

Опасность оказаться раскрытым существовала всегда,

но только не сейчас, не здесь и не этим человеком!

Оба они спешились, обнажили мечи и пошли

навстречу друг другу. Через несколько секунд они

сошлись на расстояние, достаточное для схватки.

7

Эндрю был убежден, что Донован его не узнал, но,

увидев напротив прищуренные глаза противника, понял,

что тот полон подозрений. Что-то вроде дрожи

пробежало по телу Эндрю: он должен был одержать

сегодня победу. В известном смысле это была

возможность отыграться за долгие недели и месяцы

подчиненного положения и деланной покорности.

102

На пограничье принято держаться сказанного. Мало

кто решался нарушить данную клятву и покрыть себя

несмываемым позором. Теперь перед Эндрю стояла

задача одержать верх на Донованом и при этом остаться

неузнанным. Он заметил, что спутники Донована также

спешиваются.

—

Если мне удастся себя защитить, милорд, —

иронически спросил он, — могу ли я быть уверенным,

что мне не придется обороняться еще от двух клинков?

—

Англичанин! — Смех Донована отдался эхом.

— Ты хочешь заранее обвинить меня в бесчестии?

Эндрю пожал плечами, и улыбка сошла с лица

Донована. Раздраженно шотландец прокричал через

плечо:

— Этот джентльмен, кажется, усомнился в нашей

порядочности, друзья мои. — Со стороны его спутников

послышались возмущенные выкрики. — Объясните ему,

— улыбка вновь появилась на лице Донована, — что

если он окажется сильнее меня, то сможет идти, куда

ему вздумается.

Всем своим видом и тоном Донован показывал, что

шансы противника получить такую возможность

ничтожны.

Эндрю — высокий, гибкий и стройный в своем

черном бархатном камзоле резко контрастировал с

Донованом, облаченным в одеяние из дубленой кожи.

Одежда англичанина стала как раз одной из причин

повышенного внимания Донована к личности сэра

Крейтона. Если это переодевание, то для чего и с какой

целью? На свои вопросы Донован рассчитывал получить

ответ в самое ближайшее время. Противники сбросили

плащи и куртки. Донован закатал рукава по локоть, и

103

они встали в боевую позицию. Клинки с лязгом

сошлись, и удары стали о сталь наполнили ночной

воздух.

Первый удар Донована Эндрю отбил, затем стал

имитировать

неуклюжесть

и

даже

некоторую

оробелость. У Донована была репутация сильного

бойца, и Эндрю пытался показать шотландцу, что

напуган. Двое шотландцев смеялись, ими овладело

веселое настроение; Эндрю продолжал отступать от

Мак-Адама, настойчиво преследовавшего его.

Глаза Донована сверкнули весельем. Он двигался

грациозно и в то же время целеустремленно. Несмотря