Анна Джейн - #ЛюбовьНенависть

– Удачи, детка, – хлопнула меня по спине Лена. – Сделай его! – И отошла, дабы не мешать.

Я набрала воздуха в грудь. Сейчас Данечка выйдет и… Он вышел. Только, не видя меня, подошел вдруг к той самой рыжей девушке. Она улыбнулась ему, цапнула за руку, и они ушли. А я стояла, смотрела им вслед и, подозреваю, генерировала пар из ушей. Боже, как мне было обидно! Я почти решилась, почти поверила, что могу ему нравиться, а он… Он просто нашел себе новую девушку!

Да, она стала новой подружкой Клоуна. Ее звали Юля, она училась в другой школе и часто приходила к нам: высокая, фигуристая и, самое главное, громкая. Она громко смеялась, громко разговаривала, громко стучала каблуками, и каждый раз, когда я ее видела, – а видела я ее теперь почти каждый день – начинала злиться. Злость переполняла меня с головой и заставляла сжимать зубы.

– Что он в ней нашел? – с тихой яростью спрашивала я, в очередной раз наблюдая, как Юля виснет на Клоуне.

– Ты посмотри, какая у нее грудь шикарная, – отвечала Ленка. – Вот бы у меня была такая…

– И что бы ты с ней делала? Наглаживала перед зеркалом?

– Это бы делали другие, – хихикнула подруга.

То, что у Дани появилась подружка, стало для меня настоящей трагедией – ну, знаете, как это бывает в семнадцать лет? Я только-только призналась сама себе в том, что Клоун нравится мне, только-только нашла в себе смелость сказать об этом и ему, как он выбрал другую. Это доказывало – еще раз! – что я для него все-таки не девушка, а вечная соседка по площадке, мелкая девчонка, с которой он провел все детство, не стоящая внимания одноклассница. Сестра – так ведь Даня тогда сказал Шляпе? Вот кто я для него. Сестра. Он защищает меня и, кажется, приглядывает, но я не привлекаю его как девушка.

В сестер не влюбляются. Сестер оберегают. Но он мне вовсе не брат. Он тот, от кого по рукам дрожь и в горле ком. Тот, к кому вдруг вспыхивает то огонь странной болезненной нежности, то горькая обида и злость. Он – настоящий генератор моих эмоций, и я только сейчас осознала это. Как я и предполагала, общие воспоминания не смогли вытянуть нас из бурной реки жизни, разводящей в разные стороны. Эти нити не выдержали, оборвались, и в какой-то момент мне показалось, что и внутри меня тоже что-то оборвалось. Наверное, та самая детская, нежная и наивная вера в то, что мы с Даней будем всегда вместе.

Честно говоря, я однажды не выдержала и расплакалась – тихо, колотя подушку и обзывая этого идиота последними словами. Неожиданно вернувшаяся домой мама и пришедшая к нам в гости тетя Таня застали меня врасплох. И стали расспрашивать, что случилось.

– Дашенька, ты мне скажи, легче будет, – в который раз повторила мне мама. А я сидела, нахохлившись, держала в обеих руках кружку с горячим чаем и упрямо молчала. Посвящать маму в проблемы моей личной жизни не хотелось.

– Все хорошо, мам, – ответила ей я, желая, чтобы от меня отстали.

– Если ты плачешь из-за мальчика, то он дурак, – рассмеялась мама и погладила меня по всклокоченным волосам. – Такую девчонку потерял!

– Какого еще парня! Мама, ты что! – Я с грохотом поставила кружку на стол.

Они с тетей Таней переглянулись.

– Видимо, все-таки из-за парня, раз такая реакция, – улыбнулась мама Дани. – Ох, Дашка. Понимаю, сейчас все кажется такой трагедией. Но вот лет десять пройдёт, и сама еще смеяться будешь над этим.

– Над тем, что он выбрал какую-то идиотку?! – не сдержалась я и, увидев удивленный мамин взгляд, прикусила язык. Вот же, а!

– Я же говорю – дурак, – совсем как Даня усмехнулась его мать. – Такую девчонку, как ты, прошляпил. Ты сама еще не понимаешь, какая красотка.

Только вот ваш сын этого не понимает. Дятел потому что.

– Да глупости все это. Все в порядке. И вообще, мне надо к контрольной по физике готовиться. – Схватив кружку с чаем и пару конфет, я убежала.

Наверное, тетя Таня что-то стала расспрашивать у Дани, потому что на следующий день он как бы невзначай обронил, стоя за мной в очереди в столовке:

– Проблемы с мажором?

Я вздрогнула от неожиданности – он стоял прямо за мной и, что называется, дышал в затылок.

– Каким мажором, Матвеев?

– А у тебя их много? – изогнул он бровь.

Я скрипнула зубами.

– Говори яснее.

– И так яснее некуда. Тот смазливый чувак, который с тобой тусил, тебя бросил? Ну тот, – поморщился Даня, – который намотал тебе на морду свой шарф.

Я потрясенно замолчала. Клоун явно имел в виду Виктора.

– Во-первых, у меня не морда, во-вторых, извини, но это не твое дело, а в-третьих…

Я замолчала – едва не сказала, что, в-третьих, он может катиться к своей Юле, как колобок к лесному чудовищу. Но вовремя одумалась.

– Что – в-третьих? – спросил Даня.

– В-третьих, твои бои без правил не идут на пользу твоему котелку, милый, – сказала я, зная, что говорю ерунду.

– Приятно быть милым, – ухмыльнулся Матвеев. – Но я не занимаюсь боями без правил, сладкая. Я занимаюсь смешанными боевыми искусствами. Надеюсь, – постучал он мне по макушке указательным пальцем, – твой прелестный котелок это запомнит. Он же как-то запоминает длинные формулы и движения в плясках.

– Каких плясках? – вскипела я. – Это вог!

Вог я все еще не бросила. Танцы помогали мне разгружаться после напряженной учебы. И не думать о Матвееве тоже помогали.

– Так он тебя бросил? – вернулся Клоун к прежней теме.

– Даже если и да, то что? Накостыляешь ему?

– Поговорю. По-мужски, – с серьезным видом отозвался Даня.

– Спасибо, не надо, – отказалась я. – Но если тебя в очередной раз бросит подружка, обращайся, я тоже с ней поговорю. По-женски.

Больше я ничего не сказала – подошла моя очередь, и я спешно купила сосиски в тесте, булочки и сок – для себя и для девчонок, которые ждали меня неподалеку. А его слова еще больше уверили меня в том, что Даня относится ко мне как к сестре.

Он продолжил общаться с Юлей, которую мы с Ленкой прозвали Громкоговорителем. Больше плакать из-за Клоуна я себе не позволяла. Но вот злость контролировать не могла, как и странную физическую тягу к Матвееву. Как-то на физре я будто случайно задела его по плечу, а в другой раз, зная, что он стоит за спиной, я нарочно сделала несколько шагов назад и врезалась в его грудь. В этих прикосновениях была особая сила, которая заставляла меня чувствовать ток по венам. Это тоже вызывало во мне бурное раздражение. И я стала убеждать себя, что терпеть его не могу.

Зная, что Клоун намерен, как и я, закончить школу с золотой медалью, я изо всех сил старалась превзойти его в оценках. И если на предметах гуманитарной направленности у меня это получалось, то точные и естественные науки давались мне с большим трудом, чем ему. Он с легкостью щелкал задачи по физике и математике и занимал первые места на олимпиадах, неизменно радуя директора. А я, чтобы получить на контрольных по этим предметам пятерку, старалась целыми днями. Теперь занятия с репетиторами стояли у меня по два раза почти всю неделю. До позднего вечера я делала домашку и занималась организаторской работой в школе. Из развлечений у меня остались танцы и редкие прогулки, а на выходных – интересные книги да «Линейка». Там у меня появилось развлечение – я завела нового персонажа и неизменно нападала на персонажа Дани, из-за чего он начинал злиться. Потом, правда, моего персонажа слили члены его клана.

МЕСЯЦЫ ЛЕТЕЛИ, словно во сне. Мне казалось, будто кто-то отрывал с настенного календаря тонкие страницы и кидал в небо. Один за другим дни поднимались в синюю высь, мчались наперегонки, и я мчалась вместе с ними, кружась в вихре подготовки к экзаменам. Из запоминающихся событий было лишь одно. Я репетировала танец прямо в школе – в маленьком спортивном зале, в котором обычно у нас проводились занятия по хореографии. Это была не моя инициатива – танцевать меня уговорила классная.

Дело в том, что ежегодно в нашей школе проходило мероприятие, в котором участвовали все девятые, десятые и одиннадцатые классы. И называлось оно незамысловато – «Лучший класс». В других школах выбирали короля и королеву, а вот у нас – «Лучший класс». И в апреле проходила так называемая «творческая презентация». Наш класс решил презентовать групповой танец. Меня, а также еще нескольких девочек попросили придумать что-то оригинальное и яркое. Вот мы и придумывали. Насмотрелись видео с танцевальными коллективами, не без помощи нашего школьного хореографа придумали танец и разучивали.

Поскольку у меня была довольно большая нагрузка, хореограф разрешила мне приходить в маленький спортзал в любое время после уроков, чем я и пользовалась. В тот день я репетировала, почти уже на автомате отрабатывая движения, и совершенно неожиданно заметила, что на меня кто-то смотрит. Я резко повернулась и… увидела Матвеева.

– Что? – выключив музыку, хмуро спросила я, пытаясь выровнять сбитое дыхание. Опять стало ужасно неловко из-за того, что он видит, как я танцую.

– Красиво, – задумчиво сообщил Даня.

– Правда? – озадачилась я. – Спасибо!

– Твой скилл в танцах повысился с той дискотеки, – весело сказал он. Его опять потянуло на воспоминания?

– Сильно? – поинтересовалась я.

– Ты больше не похожа на раскачивающуюся доску и… – Даня замолчал, почему-то уставившись мне куда-то ниже шеи. – Черт, Пипетка, я не в этом плане!

– Не всем быть столь одаренными, как твоя очередная подружка. – Я скрестила руки на груди, будто прячась.

– Серьезно, я имел в виду то, что ты больше не деревянная, – почему-то стал оправдываться он.

– Какой сомнительный комплимент!

– Да у тебя там все хорошо, не парься. Мне нравится.

– Что-о-о?! – выдохнула я и, забывшись, как в детстве, ткнула его кулаком в плечо. И тут же опустила руку. Мы больше не дети. Я не должна этого забывать.

Однако желание снова дотронуться до него никуда не пропало – только усилилось. Даня был слишком близко. Преступно близко.