Анджела Дрейк - Любовница

– Да, – просто ответила она.

– Вызвать такси?

– Нет. Я пройдусь пешком.

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

Доктор чувствовал непонятную озабоченность. Несмотря на то, что Джорджиана улыбалась и внешне выглядела абсолютно нормально.

Она усмехнулась и покачала головой, как будто желая сказать, что нет необходимости волноваться за нее. Взявшись за дверную ручку, она обернулась и сказала:

– Я только что придумала, какой чудесный подарок я сделаю Аиессандре на день рождения.

– Боже, как противно снова чувствовать себя племенной кобылой! – бушевала Тэра, глядя на аппетитные блюда, приготовленные миссис Локтон, и чувствуя немедленный позыв к рвоте.

– Моя дорогая, когда ты беременна, ты напоминаешь маленькую львицу!

Сол подошел к ней сзади и обнял за талию, затем скользнул руками вверх, нежно обхватив ладонями ее груди.

Как только его пальцы сжали соски, Тэра рефлекторно вздрогнула от удовольствия. Она рывком высвободилась из его объятий, отчаянно пытаясь подавить приступ тошноты.

– Меня сейчас вырвет, – пробулькала она.

Пробежав через холл в туалет, Тэра склонилась над раковиной. Ее вырвало небольшим количеством белой жидкости, но она чувствовала себя такой побитой, как будто изрыгнула обед из четырех блюд.

Со стоном она открыла краны на полную мощность и плеснула на лицо несколько пригоршней воды, смывая остатки косметики.

Лицо, смотревшее на нее из зеркала, было цементно-серым и определенно непривлекательным. Симптомы беременности были гораздо более выражены, чем в прошлый раз. Это удивляло Тэру: в книгах было написано, что после первого раза все происходит легче.

У нее уже исчезла талия и начал округляться живот. Груди казались большими и твердыми, как футбольные мячи.

Вздохнув, она щедро обрызгала себя туалетной водой "Femme" и вернулась в гостиную, уже заполнявшуюся гостями.

Сол организовал специальный прием, чтобы отметить триумфальное выступление Тюдорского филармонического оркестра в променад-концертах, восторженно принятое публикой и критиками. Все, о чем он мечтал для оркестра, претворялось в жизнь. Ангажементы и контракты на записи шли потоком. А тиражи уже сделанных записей подскочили, принося значительное финансовое вознаграждение каждому музыканту. Настроение в оркестре было бодрое. Тэра напомнила себе не забыть при случае взглянуть на площадку перед домом и посчитать число "мерседесов".

Кроме музыкантов оркестра, среди приглашенных было несколько замечательных солистов: цветущий бородатый флейтист, блестящий лысый виолончелист и трепетно-яркое сопрано из Дании.

Тэра прошла вперед, чтобы поприветствовать всех. Она уже очень умело справлялась е ролью очаровательной хозяйки дома.

Около девяти часов, когда ужин был в полном разгаре, один из команды нанятых официантов проскользнул к Тэре и прошептал, что ее приглашают к телефону.

– Мистер Роланд Грант, – вежливо объяснил он.

Она взяла трубку в облицованном дубом кабинете в задней части дома.

– Роланд?

– Тэра, извините, что звоню так поздно.

– Почему вы не здесь, Роланд? У нас тут веселое сборище!

– Я знаю. Я, в самом деле, собирался приехать. Но сами знаете…

– Не знаю. То есть я бы хотела знать!

Он засмеялся.

– Мне только что позвонил Дэвид Бронфенбреннер. Он упал и растянул запястье. Не может сыграть ни единой ноты. Через три дня он должен играть Элгара в Голден-Холле в Вене. Можете вы его заменить?

Тэра почувствовала шок, как будто ее ударили качели по голове. Бронфенбреннер был признанным скрипачом-виртуозом. Предложение выступить вместо него внушало благоговейный страх. А концерт должен состояться накануне дня рождения Алессандры. Правда, требуется всего несколько часов, чтобы прилететь из Вены.

– Я не вижу причин для отказа, – медленно произнесла она, удивляя сама себя.

– Это самые замечательные слова, которые я услышал за день, – сказал Роланд.

– Я догадываюсь, что это кошмарное дело – пытаться найти кого-то на замену, когда у всех все расписано на год вперед, – заметила Тэра. До нее начала доходить чудовищная ответственность, которую она взяла на себя, и ее голос немного дрогнул.

– Это нелегко. Но не думайте, что вы были последней надеждой. Я не обзванивал всех подряд. Я действительно считаю, что вы идеальная кандидатура для замены.

– Роланд, вы никогда не подумывали о карьере дипломата? – спросила Тэра с иронической улыбкой.

– А я и так нахожусь на такой службе, – ответил он.

Положив трубку, Тэра осталась стоять у письменного стола.

Сердце тяжело прыгало у нее в груди. Ее опять затошнило.

Услышав звук шагов в дверях, она спиной почувствовала присутствие Сола.

Она обернулась. На его лице было непроницаемое, отрешенно-суровое выражение, от которого вдоль ее спины начинали ползти мурашки желания и страха.

– Плохие новости? – негромко спросил он.

У Тэры пересохло во рту. Она передала ему содержание разговора – небрежно, коротко, без всяких эмоций. Это напоминало вручение гранаты.

Мышцы вокруг его тонких губ слегка дрогнули.

– Поздравляю, – сказал он со сдержанной улыбкой.

Тэра не поверила в искренность его слов. Она была готова обороняться. Роланд предложил ей приз, заработанный тяжелым трудом, и никто, даже Сол, не может отнять у нее этого. Хотя, если быть честной, Сол не давал ей оснований думать, что он будет пытаться помешать ей. Его тон был абсолютно спокойным и разумным, без намека на сарказм или насмешку.

– Я вернусь вовремя, ко дню рождения Алессандры, – сказала она, все еще продолжая подыскивать оправдания своему решению.

– Хорошо. Хорошо.

В его глазах было все то же непроницаемое, безжалостное выражение.

Тара почувствовала дрожь. Это все из-за проклятой беременности, решила она.

– А как насчет тошноты? Ты сможешь справиться с этим? – спросил Сол мрачно-сочувственным тоном.

– Я просто не буду ничего есть. Не буду смотреть на еду. – Тэра старалась, чтобы ее слова прозвучали беспечно.

Он кивнул, окинув ее фигуру холодным оценивающим взглядом.

– Итак, – произнес он, – начало пути к успеху, мм?

Тэра почувствовала неловкость. Ей хотелось броситься в его объятия, разделить с ним радость и тревогу этого момента. Но он казался таким же далеким и отрешенным, как в тот раз, когда она впервые увидела его на подиуме, – на концерте накануне смерти отца.

– Ты не хочешь, чтобы я поехала? – с вызовом спросила она.

– Я хочу, чтобы ты была свободна в выборе решения, – загадочно сказал он.

– Ты хочешь, чтобы я сидела здесь, воспитывала твоих детей и выполняла роль гостеприимной хозяйки! – выпалила она.

– Тэра!

Его голос был тихим и нежным. Но в нем прозвучала легкая отеческая укоризна, которая разожгла в ней искру глубокой обиды.

– У тебя есть все, Сол, разве не так? – с горечью сказала она. – Успех, одобрение критиков, право делать то, что ты хочешь. Жена, любовница.

Она поняла, что зашла слишком далеко.

– Дорогая, если ты в таком состоянии, сможешь ли ты играть? – спокойно спросил он.

Это был абсолютно обоснованный вопрос.

Тэра отказалась отвечать на него.

– Радость моя, ты должна делать то, что ты хочешь, и не чувствовать себя связанной, – мягко сказал Сол.

– Но я чувствую! Я чувствую себя так, как будто ты удерживаешь меня стальными оковами, – заявила она.

– Нет. – Он смотрел на нее с нежностью.

Мысли Тэры метались, как пойманный зверек. Неожиданно она вспомнила, что Сол уже упоминал о поездке в Копенгаген в конце недели.

– Нас обоих не будет в ночь перед днем рождения Алессандры! – воскликнула она.

Он пристально посмотрел на нее.

– Да.

Тэра понимала, что не может быть и речи о том, чтобы он отменил свою поездку. Она и не ждала этого. Я становлюсь самой обыкновенной маленькой женщиной, презрительно подумала она о себе.

– Я попрошу маму, чтобы она приехала и осталась на ночь, – решила она.

– Хорошо. А посла того как появится еще малыш, я думаю, мы должны будем подумать о том, чтобы нанять подходящую няню. Тогда оба спокойно сможем заниматься своей работой.

Он улыбнулся и тихо вышел из комнаты.

Тэра сделала несколько глубоких вдохов, потом вернулась к гостям и заставила себя поесть. Она приказала пище спокойно лежать в желудке.

Циркулируя среди гостей, Тэра старалась быть веселой, остроумной, общительной. Ее глаза искали Сола. Она увидела, что он наблюдает за ней с другого конца гостиной. Поймав ее взгляд, он улыбнулся, вкладывая в улыбку глубокий интимный смысл. Ее сердце расцвело. На мгновение у нее возник порыв позвонить Роланду и сказать, что она передумала. Но это мгновение прошло. Присутствующие занялись непринужденным музицированием, всем это доставляло большое удовольствие.

Флейтист развлек всех блистательными фрагментами из Моцарта, а виолончелист сменил настроение, исполнив берущие за душу отрывки из Дворжака.

Светловолосая певица из Дании оробела и поначалу отказывалась петь, испуганно распахнув глаза и дрожа, как лесная газель.

Сол сел за фортепьяно. Хлопнув в ладоши, он подозвал датчанку обманчиво небрежным, но в тоже время непререкаемым жестом.

Тэра наблюдала, как певица приблизилась к маэстро и наклонила к нему светлую голову, пробегая глазами листы с нотами. Тэра знала, что Сол все время занимается прослушиванием и отбором певцов. Ему нужен был постоянный приток новых талантов для своих оперных работ и для записей с участием вокала. Она знала также, что он предпочитает сопрано с легкими, лирическими голосами по сравнению с более мощными, типично "оперными". Но только сегодня, увидев эту великолепную молодую датчанку, она почувствовала весь размах его работы.