Да хрен же тебе!

— Антон, уйди! — я оттолкнула его двумя руками. Он демонстративно не сдвинулся с места, и я чуть не вывернула запястья. Но потом так же демонстративно и медленно отстранился, пуская меня на свободу. — Я же попросила оставить меня в покое! Ты русский язык совсем забыл?

— Скажи на других на всякий случай? — предложил он.

— Дондэ эста ла библиотэка, — мрачно сообщила я ему. Никогда не подводит.

— Что это тогда было вчера, если я должен уйти? — он не двигался с места, но мне казалось — стоит отвести взгляд, и зверь бросится.

— Ничего, — фальшиво улыбнулась я. Посмотрим, не забыла ли я освоенное в совершенстве умение его бесить. — Использовала тебя в качестве вибратора. Забыла кинуть в чемодан, и вот…

Я развела руками с виноватым видом.

— И кто лучше, я или вибратор? — сощурился он.

Сопротивляешься, значит…

— Понимаешь, Антон… — протянула я томно. — Он умеет вибрировать…

— Ага, — он загнул палец и выжидательно посмотрел на меня.

— Вращаться… — продолжила я, судорожно вспоминая все, что знаю об интересных игрушках.

Антон кивнул и загнул второй палец. Посмотрел на меня с намеком и кивнул, продолжай, мол.

— Создавать вакуумные бесконтактые волны… — вот такую штуку я даже хотела. Надо будет посмотреть на заработок в этом месяце.

Антон задумался на минуту, но потом хитро улыбнулся, кивнул и загнул третий палец.

— И он не ебет мне мозг! — припечатала я.

Антон посмотрел на руку с загнутыми пальцами, тяжело вздохнул и опустил ее.

— Окей, вы с вибратором победили. Но ты его все-таки забыла, может, и я пригожусь? — фыркнул он.

Я закатила глаза:

— Напомни мне, я уже сказала тебе спасибо за помощь?

— Я больше понимаю невербальный язык, — нагло сказал он. — Поцелуй в щечку сойдет.

Пожала плечами и пошла к себе в спальню. Пусть выпендривается сколько хочет, у меня две фотосессии необработанные. Открыла ноутбук, подключила мышку. На одеяле будет не очень удобно, но сейчас ему надоест выеживаться, тогда и переберусь за стол.

Антон остановился в дверях, но дальше не пошел, хоть я и опасалась. Стоял смотрел, как я нервно дергаю мышью, выделяя удачные снимки, обтравливаю изображения, гоняю туда-сюда баланс цветов. В какой-то момент я даже увлеклась и почти забыла о его присутствии. Так, на заднем плане свербело, но почти не мешало.

— Прости меня, — вдруг сказал он тихо.

Я замерла, невпопад нажав кнопку и похерив сложное выделение.

Сердце бухнуло колоколом и выстрелило в горло.

Слезы моментально подступили к глазам.

Вдох-выдох.

Аккуратно, не привлекая внимания санитаров.

Вдох-выдох.

Не показать ни-че-го.

Ой, а я думала давно выкинула свою гордость, оставив лишь искренность. Да вот же она, огромные залежи, мне хватит, и внукам еще останется. Если у меня будут внуки в этой безумной жизни.

Подождав моей реакции еще целую бесконечно длинную минуту, Антон молча повернулся и вышел. Хлопнула дверь.

Вишня в шоколаде

Моя решимость оторваться на свидании в пятницу после выступлений Антона стала только крепче. Чем ближе старался быть ко мне бывший муж, тем дальше я бежала.

Я надела узкую темно-вишневую юбку и высокие каблуки. Ходить в таком виде можно было только семеня как гейша.

Я надела коричневый шелковый топ, лившийся по моему телу, очерчивая грудь то с одной, то с другой стороны. В зеркале я хотела сама себя.

Я начертила с пятого раза безупречные стрелки и накрасила губы своей любимой темной матовой помадой.

Я была вишней в шоколаде, я была ходячим сексом, я была воплощением глянцевых стандартов, и я прокляла все двадцать раз, потому что до автобусной станции пятнадцать минут пешком на шпильках превратились в полчаса.

Прямо скажем, и девушка в таком боевом наряде в междугороднем автобусе, в которых ездят только индийские студенты и залетные туристы выглядела крайне неординарно.

Дима уже ждал меня, зубоскаля с продавцами в киоске. Кажется, он обернулся потому, что его собеседники свернули головы, наблюдая мой торжественный выход со ступенек автобуса. Я, конечно, была рада, что меня оценили по достоинству, но как-то слишком уж много было внимания. Особенно от индийских студентов, которые, кажется, просто остолбенели.

Кто-то перестарался.

Но мне хотелось сразить Диму с гарантией, без осечек. Слишком много я поставила на карту.

И выиграла.

Взглядом он раздел меня, трахнул во всех позах и одел обратно. Некоторые сцены я буквально увидела своими глазами, так много обещали его глаза. Медленная порочная улыбка, тронувшая его губы, заставила сердце… и не только его… сжаться в сладком предвкушении.

— Никогда еще так сильно мне не хотелось шоколада, — понизив голос, сообщил он мне, протягивая руку. Я вложила свою ладонь в его, и он на мгновение прижал меня к себе совершенно неприлично для первого свидания. Но тут же отпустил. Только развратное обещание в его глазах и улыбке никуда не делось. Однако за увиденное в чужом взгляде в суд не подашь.

— Тут далеко? — осторожно спросила я. После прогулки до автобусной станции дальше гулять на каблуках не тянуло.

Разврат во взгляде тут же сменился искрами сдерживаемого смеха:

— Три минуты. Тебе пять. Иначе ждал бы на машине. Я ведь уже взрослый мальчик и отлично знаю, как одеваются девушки на романтические свидания.

Я смутилась — и уже не в первый раз в его присутствии, насколько я помню.

— Идем… — почти эротично шепнул он. — Нас ждет очень, очень сладкий вечер.

И я подумала совсем не о шоколаде…

Но сначала придется все же зайти на фестиваль, чтобы формально отработать предлог для встречи.

Снаружи выглядело все многообещающе: занавеси из золотых огней, запах шоколада, разносящийся по всей улице, длинный коридор, ведущий в зал, откуда доносились голоса и музыка. Там я ожидала увидеть не меньше, чем фабрику Вилли Вонки с танцующими умпа-лумпа, а лучше шоколадные водопады, горы из кусков черного шоколада и озера из расплавленного белого.

Реальность со мной не согласилась.

Конечно, я московский сноб, и все такое, но, похоже, я реально перестаралась с нарядом для пафосно звучавшего фестиваля шоколада, в жизни оказавшегося довольно скромной ярмаркой. Она была, несомненно, красивой и веселой, но целиком поместилась в очень скромный зал. Но стадиона там и не требовалось: десяток столиков с продающимися там тортами и пирожными, тележка с мороженым, три фонтана с жидким шоколадом, куда можно окунать зефир и бананы на палочках, гигантская шоколадка, рядом с которой можно фотографироваться — ну и два десятка посетителей. И все такие в джинсах и свитерах, потому что прохладно. Носятся дети, мастерицы-кондитеры расхваливают свои достижения. И я. Вишня в шоколаде с запахом секса.

Что ж, теперь повод для свидания превратился действительно лишь в короткую остановку на пути к более — я облизнулась — интересным развлечениям.

— Ты хочешь банан на палочке или зефирку? — улыбаясь, и как будто без задней мысли, спросил Дима.

— Банан, — не задумываясь, ляпнула я, и он задержал темный взгляд на моих губах чуть дольше необходимого, словно ждал, что я скажу еще.

— А я, наверное, предпочту розовую зефирку, — так и глядя на губы, сказал он, а потом вскинул на меня глаза, в которых я снова увидела всю Камасутру.

Я только хватала губами мгновенно нагревшийся вокруг нас воздух, а Дима уже отошел к фонтану и вернулся с бананом и зефиркой. Откусить под его взглядом покрытый белым шоколадом банан было совершенно невозможно. Но я обняла его губами, слизнула сладкие капли и опустила глаза. Почти скромно. Если не считать, что Дима стоял вплотную ко мне и мой взгляд естественным образом упал ниже пояса.

В эту игру могут играть двое, правда?

И я откусила банан.

С очень невинным видом.

— Хочешь у меня попробовать? — наши взгляды вновь столкнулись, и вопрос прозвучал вовсе не о банане.

В насмешливых глазах зажглось что-то очень опасное:

— Мне больше нравится моя горячая зефирка, — и он слизнул шоколад с шарика из маршмеллоу на палочке, обведя его по кругу языком.

Я сглотнула.

Ой, не знаю, чем кончится этот вечер. Ой.

Но теперь мне здесь очень нравилось.

Ровно до момента, пока я не повернулась и не увидела входящего в зал Антона.

Да твою ж мать!

Кипр — слишком маленький остров!

Могу я хоть куда-нибудь пойти, чтобы не наткнуться там на бывшего мужа?!

В этот раз, правда, он и сам был удивлен, увидев меня. Его глаза расширились, когда он окинул меня взглядом. А потом сузились, когда он заметил ладонь Димы у меня на талии.

Вишня в шоке

Я вовремя вспомнила о словах Димы про его знание женщин. Слишком он умный, не нужно мне, чтобы догадался о присутствии тут осколков прошлого. Поэтому я отвела глаза от очень злого на вид Антона и предложила:

— Если ты здесь уже все зефирки попробовал, может быть, пойдем куда-нибудь еще?

Пальцы у меня на талии сжались чуть сильнее.

— Согласен, — мурлыкнул Дима. — Зефирки лучше пробовать в местах поспокойнее.

Ой, что я творю!

Ой, как мне это нравится!

Тоже обняла его за пояс и потянула к выходу. Мимо Антона прошла с каменным лицом, не оборачиваясь, но непроизвольно втянула носом запах его «Кензо».

На улице стемнело и стало свежо. Мои каблуки громко цокали по тротуару, распугивая тени кошек на пустых улицах. Идти в обнимку было неудобно, Дима взял меня за руку — и когда мы проходили мимо узкого переулка, освещенного желтым светом фонарей, нырнул туда и дернул меня следом.