Антон прижал меня к себе коротким судорожным движением, выбив весь воздух из легких. Он прерывисто вздохнул, но ничего не сказал.

— Я однажды даже хотела тебя попросить, чтобы ты сказал мне, когда он вернется. Но потом подумала, что когда он вернется, он сам меня найдет. Обязательно. Потому что он тоже меня любит и наверняка сейчас очень скучает.

Я сморгнула выступившие слезы.

Антон выпустил меня буквально на секунду, за которую я успела мгновенно замерзнуть, но он уже вернулся. Молча взял мою правую руку и надел кольцо на палец.

Я смотрела на него и не могла поверить.

Оно было точной копией моего обручального.

Оно и было моим обручальным.

Я помнила вот эту щербинку на краю.

Я ничего не понимала. Не хотела понимать.

Принцесса, дракон и сокровище

— Антон? Что это значит? Как там Ната? Ребенок?

Он прикоснулся губами к моему виску и сказал, глядя куда-то поверх головы:

— Ната лучше всех. Готовится к свадьбе.

Я отшатнулась, чувствуя, как перехватывает горло. Что это тогда за жестокая шутка?!

— Пушистый! — Антон прижал меня к себе. — Блин, я идиот! Да не со мной свадьба! Прости, прости, совсем мозги выключились!

Он зацеловывал меня быстро и беспорядочно, почти больно, но я терпела, потому что мое сердце вновь застыло между двумя безднами. И мне очень нужно было услышать продолжение.

— Я был на родах, сидел рядом. Так вот, когда все закончилось, она первым делом схватила телефон и сделала селфи с ребенком. И отослала… этому. Соавтору шедевра. На следующий день он прискакал с сотней белых роз. А я…

— А ты?

— А меня отправили в отставку, потому что у них там Любовь! — хмыкнул Антон. — На свадьбу вот пригласили. Хочешь, вместе пойдем?

Сильнее, чем сейчас, мне хотелось его убить только в день развода.

— То есть ты ничего не сделал, не убил дракона, не сверг тирана и даже принцессу толком не спас, но решил, что имеешь право на сокровище? — возмутилась я.

— Во-первых, спасать принцессу я и приехал, — он сграбастал меня в объятья и уложил на себя сверху.

— Что?! Да ты потрясающе наглый, самонадеянный, упертый…

Он положил руки на мои бедра, приподнял их и опустил уже на свой член, так что моя фраза закончилась длинным «Ааааааах…»

— А во-вторых… — продолжил Антон уже забытую мной фразу. — Как ты думаешь, кто этому кретину дал адрес больницы? Велел купить этот безумный букет ее любимых, кстати, цветов? Промыл мозги? Немножечко поугрожал? Чуть-чуть надавил? И под конец рассказал очень трогательную историю про двух идиотов, которые нашли друг друга слишком рано и не узнали настоящую любовь и потом очень об этом жалели? — он качнул меня на себе, я ощутила горячую заполненность и еще что-то такое теснящееся в груди.

— Но как… — я не могла поверить. — Как тебе это в голову пришло? Она же выглядела как…

— Как очень глупая девочка, которая притворяется злобной акулой. А сама плачет ночами и не вылезает с его страницы в сети. Не то чтобы я считал этого мажора хорошим выбором, но пусть уже сами разбираются, у меня задача поважнее.

Его руки стиснули грудь, пальцы сжали соски и в сочетании с горячим и твердым членом внутри меня, это было так, что хотелось плакать. Возможно, что и от счастья. Я невольно вспомнила тот раз, что я назвала нашим прощальным сексом. Сейчас было его отражение.

Он все-таки убил дракона.

Ну, уговорил, надавил и немножечко поугрожал.

Решил все так, как я и подумать не могла.

Кажется, пришла пора пересмотреть свое мнение о его способностях.

Нет, хорошая работа меня не убедила, мало ли у кого какие знакомства и какая удача, а вот сейчас я, пожалуй, видела, что не все таланты раскрываются сразу, некоторые только с годами..

Ну, кроме сексуального, который он сейчас демонстрировал во всей красе.

— Антон… Антоооон… — я выгибалась навстречу его языку, но у меня накопилось слишком много вопросов, я должна была их задать. — Почему ты не мог мне сразу все рассказать? Зачем ты предложил быть друзьями? Что ты вообще…

Он оторвался только для того, чтобы взять мое лицо в ладони и накрыть губами губы, заглушая все вопросы.

Но потом все-таки отстранился, положил теплые ладони на мои бедра, чуть двинулся наверх, но, увидев мое лицо, остановился и сказал:

— Лесь. Я тогда ничего не планировал и ничего не понимал. Кроме того, что я просто не могу больше без тебя. Но я был почти женат на беременной женщине. Понимал, что даже если каким-то чудом тебя верну, ты бросишь меня сразу, как узнаешь про Натку. И даже если я уговорю тебя быть любовницей…

— Ты уговорил.

— Все покатится к чертям, как оно и покатилось. Это был единственный отчаянный рывок, последняя попытка не терять тебя снова. Глупейшая невероятно.

— Почему сразу не рассказал?

— Ты бы поверила? Ты бы…

Ладони обняли меня за талию. В его больших руках я чувствовала себя стройной. Красивой. Действительно любимой.

— Зачем ты вообще обещал жениться на ней? Неужели она действительно умеет такие «фокусы», что мне и не сравниться?

— Что? — он посмотрел на меня недоуменно, а потом рассмеялся. — Она тебе сказала, что…

— Околдовала тебя своими уникальными постельными талантами.

— О, господи, Леся… Ты серьезно? — он опять рассмеялся и притянул меня к себе, заставляя лечь на грудь и шепнул в ухо низким будоражащим голосом: — Поверь мне, уж в этом вопросе тебе совершенно не стоит сомневаться в себе.

Его член внутри меня дернулся и я непроизвольно сжала его. Я снова заметила как стремительно расширяются зрачки Антона.

— Как я тебя хочу… Опять, — пожаловался он. — А ты хочешь каких-то разговоров.

— Важных.

— Справедливо… Я тогда думал, что принцип не отступать от своих решений, заботиться о ком-то, спасет меня от ошибок. Мне было все равно, с кем быть, если не с тобой. Ты меня наверняка забыла, думал я. У тебя все хорошо. Нечего тревожить, хватит быть эгоистом. Жили же наши предки в сговоренных браках, и ничего, потом даже любовь как-то вырастала. А тут все удачно складывается — я вытаскиваю девочку из ее дерьмового мира, искупаю свое мудачество, можно сказать. Все счастливы. Может быть, в конечном итоге, даже я. Но повернулось иначе. Словно кто-то спросил меня: «Хорошо решил? А если вот так?» — и я снова без выхода в аду неверных решений. Все вывернулось наизнанку, то, что должно было спасти меня от повторения боли — само же и спровоцировало это повторение.

— А ребенок? Не твой, да ты и детей никогда не хотел.

— Я боялся. А тут бояться уже нечего, вот он ребенок, почти готов. Какая разница, кто был донором, главное — кто воспитал.

— Антон, а ты… сейчас… Готов? — тихо спросила я, не поднимая на него глаз.

— Леся? — он отстранил меня, чтобы посмотреть в лицо, в глазах у него была такая надежда, что мне стало больно. — Да?

Я молча покачала головой.

— Нет? — он снова поник.

— Но ты понимаешь, что когда мальчик и девочка ложатся в постельку и там трахаются несколько часов подряд без презервативов, всякое может случиться? — уточнила я, все-таки ловя его взгляд.

Вместо ответа он ухмыльнулся и прижал ладонь к моему животу. Горячую. Сильную.

— Я вернулся, пушистый, — сказал он, глядя мне в глаза. — Я очень скучал по тебе и я вернулся. Выходи за меня снова?

Счастливый конец

— Жениться? — удивилась я. — Зачем? Мы уже пробовали. Потом опять все это: бюрократия, разводиться, менять документы…

— Ты ведь даже фамилию не сменила! — возмутился он.

— Вот именно! — я царапнула ногтями его грудь. Вообще на нем уже места живого не было от засосов, укусов и царапин, и я с большим удовольствием это все разглядывала.

— Ну ладно, — вдруг сказал Антон. — Как хочешь, а я уже.

— В смысле — уже?

— Ветровку подай.

Он вытащил из внутреннего кармана паспорт и продемонстрировал мне страничку семейное положение. Там стоял всего один штамп — о нашем браке одиннадцать лет назад.

— Я так второй и не поставил. Так что, можно сказать, я и не прекращал быть твоим мужем.

— А Натка знала? — с замиранием спросила я.

— Угу.

— Господи, представляю, как она тебе мозг выносила…

— Пустяки, царапина! — ответил он, откидываясь на подушки с видом героя боевика, изрешеченного из автомата.

Я засмеялась и поцеловала его. Где-то там в коридоре вибрировал телефон — меня наверняка потеряли заказчики. Все равно. Потом со всем разберусь. Имею право на одну безответственность в пятилетку, в конце концов.

Он провел языком по моей шее, спустился к ключицам, прикусил кожу и вдруг опрокинул меня на спину и навис сверху:

— Ты внутри такая нежная, горячая, я не могу тебя покинуть. Можно я останусь в тебе навсегда?

— А ты сможешь?

— Я постараюсь…

И он снова входил — на этот раз нежно и неторопливо. Куда теперь было спешить? Что еще могло нас разлучить? Больше не осталось никаких тайн и препятствий. Только поцелуи — долгие, бесконечные, те, в которых не нужен воздух, потому что вместо воздуха — мы друг для друга. Только длинные толчки внутрь, в глубину, правильные, той скорости, той силы, что соединяет, что делает все, как надо. Только закушенные губы, сорванное дыхание и непроизвольные стоны, и самодовольные улыбки.

— Не понимаю, как я жил без тебя. Такое чувство, что проспал все это время, — Антон укрыл мои плечи одеялом и поцеловал в волосы. — Что-то делал, с кем-то говорил, но сейчас кажется, что смотрел кино об этом. Только когда увидел тебя снова, все изменилось.

Я счастливо вздохнула, закинула ногу на него и начала уже уплывать в сонную темноту, когда послышался звук пришедшего сообщения. Антон ругнулся сквозь зубы и, постаравшись не потревожить меня, потянулся за своими джинсами и достал телефон. Я лениво приоткрыла один глаз и тут телефон звякнул второй раз и на экране появилось уведомление о пришедшем письме с темой «Все, что ты хотел бы знать о ней». И отправитель Егор Тимохин.